Федор Гедз - Дубовая Роща

– Кушай, Гроза. Сегодня нам предстоит трудный день. Надо начать заготавливать дрова на зиму.

Собака с великим удовольствием уплела полную миску еды, облизав ее стенки до блеска. После завтрака она отхлебала немного воды из металлического ведра, который стоял тут же, и улеглась на диван, свесив розовый язык наружу.

Мужчина тоже не стал медлить. В его тарелке была такая же смесь из гречки с олениной. Он плюхнулся рядом с собакой, достал жестяную ложку из кармана и, смотря в мыльное окно, приступил к завтраку. Спустя пару минут собака засопела прямо перед его ухом.

– Что тебе надо? Не смотри на меня так.

Гроза переводила взгляд то на хозяина, то на его тарелку. Глаза ее были наполнены жалостью.

– Не верю я твоим глазам, Гроза.

Она протянула к нему свою лапу, а потом вяло заскулила.

– Черт с тобой, доедай.

Мужчина поставил свою тарелку на диван перед ее мордой, а сам поднялся и подошел к входной двери. Довольная Гроза с радостью доела за ним.

– Жду тебя во дворе.

Простыть тут, вдали от цивилизации, в полном одиночестве без каких-либо медикаментов и знаниях о целебных травах сопоставимо смерти. Поэтому хозяин натянул резиновые сапоги – чтобы не промочить ноги и снова покинул дом, накинув на широкие плечи брезентовую куртку с капюшоном. Эти сапоги он обменял у одного из городских браконьеров на большую рыболовную сеть еще в те времена, когда он стал Отшельником. С тех пор они выручали его в любое ненастье. В такой защите он не переживал ни за бури, ни за грозы, ни даже за затяжные ливни.

Продолжительная жизнь в роли одиночки научила его многому. Но главным умением стало для него свобода от человеческого стереотипа стандарта счастливой жизни – денег. Его можно считать монахом. Монахом, который каждый день каялся перед своим Богом за то содеянное, что и сделало из него Отшельника, а его жизнь превратила в каждодневные терзания души в надежде повернуть вспять время вселенной, чтобы однажды в недалеком прошлом сделать правильный выбор.

Мужчина вышел из дома и прошел на задний двор. Здесь стояла каменная пристройка с ржавыми металлическими воротами, внутри которой очень давно время от времени он с помощью огромной циркулярной пилы и инструментов изготавливал доски, брусья и обапл. Но из-за отсутствия электричества пила перестала работать. Оставались только ручные инструменты. Здесь же он хранил и заготовленные на зиму поленья.

По всему периметру участка под ногами была небольшая поляна, покрытая слоем чернозема и глины. Трава здесь не росла с момента постройки дома, а хоть и не опасно большие, но частные оползни выше по склону с этой стороны горы заставляли убирать излишки грунта каждый сезон.

На воротах висел замок. Покопавшись в карманах, мужчина вынул потертый ключ и отпер пристройку, что со жгучим скрипом пролила свет внутрь себя.

Тут стоял благородный запах древесины, а по всему полу были разбросаны кучками острые опилки мертвых пород. Когда мужчина сильно уставал за день, он ночевал прямо здесь, бросив пуховую подушку на сметенную в одну гору стружку. Ему нравилось спать, чувствуя дыхание природы под боком. Однако зачастую под боком оказывалась Гроза. Она охраняла его сон всю ночь, вздрагивая и просыпаясь от любого постороннего шороха. Бывало так, что собака спасала его жизнь от случайно заползшей змеи. А бывало и наоборот.

На самом деле мужчина проводил всю ночь здесь совсем неспроста. В те вечера, когда он так уставал, что не мог покаяться за грехи свои своему Богу, его голову охватывала паника и даже ужас.

Он приходил сюда, чтобы не было страшно оставаться там – внутри дома. Глядя в распахнутые ворота изнутри пристройки, за которыми простиралась мрачная картина пейзажа, он чувствовал себя безопаснее. Если призраки прошлого захотели бы навестить его – здесь он имел шанс вырваться и побежать глубоко в темный лес, побежать изо всех ног пока не упадет без сил или от потери сознания. Спать было совсем неуютно. Из-за волнения от предстоящей встречи, навеянной фантазией, ему часто снился один и тот же кошмар.

По ту сторону реальности мужчина бежал по лесу в след какой-то странной, размытой тени, но никак не мог догнать ее. Он не видел, за кем бежит. А в конце, когда тень в последний раз ускользала от его протянутой руки последним своим темным отблеском – кто-то кричал так сильно, что мужчина просыпался в холодном поту.

Он сделал несколько шагов внутрь пристройки. Подняв крышку широкому деревянному военному ящику, что стоял у дальней стенки, мужчина взял оттуда закаленный топор и два альпинистских троса по двадцать метров. Топор он повесил на пояс, а к тросам прикрепил карабины и закинул их на плечо. Деревья он рубил далеко выше по склону, чтобы, возвращаясь домой, с легкостью тащить по вязкой земле тяжелые стволы.

Неожиданно в пристройку влетела Гроза.

– Что, моя девочка, хочешь помочь?

Собака стащила зубами кожаный вьюк на ремешке, что лежал около ворот на высоком железном комоде, внутри которого мужчина хранил всякий электрический мусор и расходный металлолом. Держа ее в пасти, Гроза подошла к хозяину. Он скроил эти несколько подсумков в один для того, чтобы его спутница во время охоты, рыбалки и походов за лесом могла тащить на себе в первую очередь флягу с водой для него и нее, перекусы в виде овощей, фруктов и хлеба, а так же дождевик с пледом на случай разгневавшийся погоды.

Он сел на одно колено, чтобы застегнуть вьюк на спине Грозы. В ответ на это собака облизала его грязный, мятый рукав.

– И я тебя люблю, моя девочка, – хозяин мило улыбнулся, глядя ей прямо в миндалевые карие и бесконечно преданные глаза. Только с помощью них Гроза всегда могла рассказать, насколько сильно она дорожит своей безвозмездной собачьей любовью к нему.

После всех приготовлений двое вышли из пристройки и остановились. Мужчина задрал голову к небу. К этому времени солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы его морщинистое лицо насытилось красным румяном. Его обвисшая кожа, впалые бледно-серые глаза, колкая борода и грубый большой нос впитывали утренний восторг жизни. Однако сам мужчина давно утратил это чувство. Где-то там, в пушистых облаках, он искал смысл своей жизни лишь в искуплении.

Гроза тоже задрала морду ввысь, повторяя за своим хозяином. Возможно, она просто подражала ему, как щенята подражают своей матери, а возможно действительно понимала его.

– Надо идти.

Мужчина запер ворота. На своей территории пристройка – это единственное, за что он беспокоился, так как здешние звери часто любили там останавливаться в поисках чего-нибудь съестного. Закрывать дом не было необходимости. Никаких ценных вещей там не было и нет, любой из путешественников, кто случайно бы обнаружил это убежище, скорее предпочтет его обойти, а все окружные жители знают, что он не необитаем. Дети из соседнего летнего лагеря даже сочиняли страшные истории про это место. По ночам некоторые из них пробирались сюда сквозь густые заросли под покровом звезд, чтобы показать сверстникам, насколько они бесстрашны, и завоевать восторг девчат. Мужчина, конечно, не хотел пугать их. Но Гроза, ночуя у открытого настежь окна, только заметив еле ощутимое движение листвы, тут же вскакивала и начинала омерзительно громко лаять так, что юные искатели приключений мгновенно бежали обратно к своим вожатым.