Андрей Золотухин - Путешествие вновь
- Название:Путешествие вновь
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785449853202
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Андрей Золотухин - Путешествие вновь краткое содержание
Путешествие вновь - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Да, это действительно обидно, – согласился я, спасая ухо от слюнявого шепота. – Поистине слова-ассасины.
Разумеется, разумеется. Первым делом он решил наложить на себя руки и немедленно приобрел сразу два револьвера. Однако жажда жизни оказалась сильнее.
– Я показал себя низким жалким трусом! Но, послушай, Самедов, мне действительно больно, ужасно, раздирающе больно. Словно вместо сердца у меня – воспаленный аппендикс.
Вечеринка догорала. Офицеры, шатаясь, покинули поле брани. Следом вытолкали Плеснёва. Вместе с четой Чамовых засобирались и мы с Верой. Желавший улизнуть за компанию Ружицкий был насильно задержан хозяйкой. Из кухни испуганно моргала саратовская беженка Дашенька.
37
Утром за завтраком мы с Верой обсудили вчерашний вечер, заедая свежие впечатления теплыми рогаликами. Оказывается, Элен решила убить сразу двух зайцев и кроме устройства своей личной жизни надеялась во время «приёма» пристроить и кузину, чей приезд её так тяготил. Жемочкина настойчиво просила Веру взять свою родственницу в дело, широко нахваливая её трудолюбие и таланты белошвейки. Я же поведал Вере печальную историю плеснёвского амора.
– Бедняга. Знаешь, Женечка, он очень-очень одинокий и несчастный человек. И достоин сочувствия и жалости.
– Ну да, – хмыкнул я, – знала бы ты этого несчастного человека в детстве. Вот уж живоглот так живоглот. Да! Не забудь встречу в Константинополе. Она нам встала в копеечку.
– Пусть! Он жаден, может быть даже нечистоплотен, но случившееся с ним действительно болезненно. Представь себя на его месте, – и она лукаво улыбнулась.
– Бог с тобой. Хочешь жалеть – на здоровье. А я прямо сейчас к нему, вчера этот крокодил проболтался, что есть место журналиста в русской газете. Надо ковать железо, пока Петенька мается с перепоя. Похмелившись, он окрепнет и наверняка затребует за свои услуги приличное вознаграждение.
Я оказался прав, застав Плеснёва в постели в самом плачевном и болезненном состоянии души и тела. Он безмерно страдал от выпитого накануне, но не только. В заплывших глазках отсвечивал страх беспамятства. Плесень не помнил наверняка, что именно вещал вечор. Я решил воспользоваться проверенным методом кнута и пряника. Показал ему предусмотрительно захваченную с собой корзинку, из которой торчало зеленое горлышко винной бутылки, лиловая гроздь винограда, ножки пары запеченных цыплят и длинная булка. Он застонал, слабо задергав носом.
– Слушай сюда, друг сердечный, таракан запечный! Есть шанс удачно опохмелиться и конвертировать страдания в блаженство. Кроме шабли на дне еще припрятана бутылочка коньяку. Но – любезность за любезность.
– Чего тебе надо? – заволновался этот хитрый человекообразный кукарача, прячась под одеялом.
– «Русская мысль». Своя колонка на постоянной основе. Еженедельно. Кроме того, ты говорил о связях и в либеральной прессе.
– Что-ты, что-ты, – высунув всколоченную голову, встревоженно провыл он. – Спятил? Ты знаешь, сколько это стоит? Надо дать на лапу редактору, умаслить еще пару человек… Я могу, конечно, посодействовать, но это потребует расходов.
– Это не потребует ничего, – мой взгляд был холоден и бесстрастен. – Ты же не хочешь, чтобы история с Ниной стала притчей во языцех в русском обществе.
– Ну и пусть, – подлый шакал решил сопротивляться до последнего, выгрызая себя из капкана. – Пускай! Мне будут сочувствовать. Я – последний романтик, чье сердце изжарила юная чар-чаров-чачаровница… – он очень правдоподобно захныкал.
– Сочувствие – это прекрасно. Даже по-своему почетно и полезно. Но вот издевки и насмешки… Особенно если все узнают, как она назвала твой гм-м… уд. «Смешным кукушонком»? Ай-ай-ай, ужасно бестактно. Бестактно и горько! Может потому девочка и полезла в панталоны тапера, надеясь, что в его скворечнике живет птица с клювом посерьезнее?
Живоглот пискнул и, вытаращив глаза, начал пускать слюни. Дело было на мази. Не желая доводить дело до апоплексии, я шмякнул корзину прямо на его объемное пузо.
38
Мир прессы мал и замкнут – довольно быстро мне удалось завязать контакты в изданиях противоположной направленности. Опусы мои шли на ура сразу в нескольких газетах. Приходилось, правда, пользоваться псевдонимами, ибо куртизанкская природа журналистики, требуя душевного разврата и абсолютной продажности, свято блюла внешний антураж, вынуждая подписываться разными кличками.
Доходы росли. Я пытался настоять, чтобы Вера забросила своё рукоделие, но она согласилась лишь сократить число заказов. Я завел выходной костюм, две шляпы, роскошные очки в роговой оправе и трость с массивным набалдашником. К ужину жарким этим летом всегда имелось ледяное мюскаде. Однако что-то грызло и сосало меня изнутри. Нет-нет, дело тут отнюдь не в ностальгии и не в волнении за судьбу России: искренне не понимаю, как можно скучать по березкам, любуюсь каштанами, или в целом беспокоиться о государстве, отрыгнувшем тебя, словно дрянную солонину. Дело было в тревожности довольно тонкого и потому труднообъяснимого свойства. Так бывает, когда лежишь в гамаке, нежась на солнце и декламируя про себя Гейне. Вдруг – едва осязаемая и пренеприятная щекотка в области щиколотки. Смешно дернув ногой, отгоняешь надоедливую муху, нарушающую кейф. Однако назойливое насекомое возвращается снова и снова.
Вот и теперь, наслаждаясь отличным вином и любуясь закатами, я мысленно смахивал мелкого гнуса, тревожащего изысканную прелесть бытия. Избыток финансов и душевное смятение оказались смесью взрывоопасной. Я стал нервен. Вместо обычной бутылки вина вечером выпивал две или три. А то и вовсе предпочитал ужинать в ресторанах. Вера все чаще поджимала губы, а высокий лоб ее портила косая морщина. Стали учащаться-множиться размолвки, перетекая в препирательства и ссоры. «Ты становишься как эти », – бросила она мне однажды, обидев по-настоящему.
Впоследствии я неоднородно спрашивал себя: зачем? Зачем, черт меня возьми, я поедом выедал себя изнутри и заливал образовавшиеся лакуны алкоголем, если жизнь определенно улучшалась? Интеллигентские рефлексии от собственной профессиональной непорядочности? Ха-ха-ха. Никогда не относил себя к интеллигентам, т.к. всегда и искренне считал сих господ бессмысленными празднословами. Да и о какой непорядочности может идти речь? Разве золотарь сетует на то, что копается в дерьме? Особенности и издержки ремесла журналиста не позволяли этого делать и мне.
Чтоб уж совсем закончить с темой самоедства и самообмана. Я одинаково не сочувствовал ни белым, ни красным. По идее, больше претензий я должен был бы предъявить товарищам большевикам, как представитель чуждого им класса. Действительно, претензии у меня имелись, и весьма серьезные. Вот только касались они не умозрительных и мировоззренческих сфер, но сугубо практических вещей. Я не забыл оскал Тихона и ржавую угрозу его страшных вил. Крики кухарки и окоченевший трупик кошки в столовой. Кудрявого чумазика, лихо прикрывшего глаз, когда он целил в вагон. Однако не нужно быть визионером и аналитиком, чтобы понять и еще одну – более чем очевидную – вещь: большевики есть плоть от плоти существовавшего режима, бесовский гомункул, нежно и бережно вскормленный господином гвардейским полковником, его любимым премьером-висельником, а также всем тем разномастным, но одинаково гнилым сбродом, наполнявшим тухлую структуру, именованную унылым и тягостным словом Дума. Вы только попробуйте произнести это вслух. И сразу заболит живот, испортится погода, а в голову полезет мерзкий перегной из сочиненьиц Некрасова, Чернышевского, Добролюбова. Экая гнусность! Плюнуть и растереть. Ну как, скажите вы на милость, не вырасти в этой вонючей социальной подмышке фурункулу мятежа? Поэтому я не только не испытывал угрызений совести, тиская статейки от имени «идеологических противников», но млел от удовлетворения, что паршивые эти овцы приносили хоть какие-то клочья шерсти к моему очагу. Очагу, который они совместными усилиями задули и изгадили.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: