Ольга Неподоба - День божьих коровок

Я могу выживать в почти любых природных условиях, мое тело способно переносить запредельные нагрузки, моя психика заточена под суровый экстрим, я знаю, как действовать в сложных ситуациях, только все это никак не помогает мне достичь чего-то существенного в жизни, в обществе, в социуме, чтоб его, и вообще… Я – классный. Я – крутой. Только мне совершенно некуда себя приткнуть. Нигде мои умения и навыки не нужны, может, ими кто и восхищается, но так… отдельно, как говорится, от всего общего интерьера.

Я где-то читал, что в древности мастера ковроткачества намеренно допускали небольшую ошибку, огреху в сложном орнаменте, чтоб показать высшим силам, что человек несовершенен и творения его рук тоже не могут быть совершенны. И если я – ковер… то мой «орнамент» почти полностью состоял из ошибок с редкими вкраплениями красивого узора.

Я торможу бег своих высокосамооценочных мыслей, осознавая, что да, все это действительно достигнуто мной, но только с крохотной оговоркой – это все со мной БЫЛО!

Я БЫЛ способен выживать в любых природных условиях, я БЫЛ заточен под любой экстрим, я БЫЛ способен вести себя умно и холодно… Я БЫЛ классный и крутой…

Но потом шаг за шагом, незаметно, по капельке, по камешку, по комочку снега со склона, а следом лавиной, сметающей все на своем пути, это все осталось где-то там, в прошлой жизни, далеко- далеко на краю земли, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве. Так далеко, что оглядываясь назад, я не верю собственной памяти – неужели все это реально происходило со мной, неужели я и взаправду БЫЛ… таким.

И вот в конечном итоге оказалось, что я всего лишь уродливая тень былого. К тому же, я – коврик, и мне совершенно некуда себя приткнуть. Меня таскало по жизни туда-сюда, нигде не находилось мне места, пока не появилась лучшая в мире работа. Хотя, может, это не более чем временная иллюзия, но так хотелось надеяться, что коврику все-таки нашелся уголок во Вселенной. Пусть тихий и незаметный, но собственный. Как минимум – мне так казалось и так хотелось в это верить.

У меня действительно появился свой уголок – моя самая лучшая работа в мире! Устроившись охранником-обходчиком в зоопарк, я сутками ходил по его аллеям – сам себе хозяин, сам себе собеседник, сам себе доктор и сам себе судья!

Не буду лукавить, мне сразу понравилась ВНЕШНЯЯ ФОРМА моей работы – ходить-бродить на свежем воздухе, без всяких сложностей и психических нагрузок, но не очень вдохновляло СОДЕРЖАНИЕ.

Мало что поначалу понимая, первые недели я неприязненно кривился, считая зоопарк чем-то сродни тюрьмы для животных. Я даже старался не смотреть по сторонам, чтоб не обнаружить вдруг что-то резко негативное, что заставит сердце заболеть и «выгонит» меня с этой, такой нужной мне сейчас, работы. Но шаг за шагом, день за днем – и понемногу мое настроение стало меняться.

Я начал осторожно поглядывать вокруг, рассматривать животных и птиц, внимательнее присматриваться к новым сотрудникам. И неожиданно осознал, к своему огромному удивлению, что моя изначальная неприязнь, в принципе, ни на чем не основана, кроме как на моих личных предрассудках.

Здесь все было действительно – ХОРОШО!

Звери и птицы совсем не выглядели замученными пленниками, несчастными заложниками человеческой жажды развлечений – они все были ухожены, веселы и полны энергии. Сотрудники с неподдельным душевным теплом и искренним увлечением заботились о своих подопечных. Наблюдая за всем этим, я начал оттаивать, привыкать, и потихоньку до меня дошло… что доселе я ничегошеньки не понимал. Кривую, скептическую ухмылку все чаще стала сменять неловкая, но простая человеческая улыбка, так давно меня не посещавшая.

Не знаю, что там в иных местах, но этот конкретный зоопарк был не тюрьмой, а домом для всех – двуногих и четвероногих.

Чем больше я погружался в новый, все сильнее захватывающий меня мир, тем шире раскрывались узкие створки моего сознания, пропуская робкие лучики долгожданного света. За что, за что мне эта награда, эдакому-то дураку? Что я сделал такого особенного, что кто-то свыше сжалился надо мной и за руку привел меня, как заблудившегося ребенка, к порогу нового дома?

Мне чертовски повезло!

Меня одарили этой работой, которая позволяет мне чувствовать себя королем! Она разгоняет дурные мысли и заставляет находить самому себе нужные и полезные слова. Она ощутимо оздоравливает меня душевно и физически, дает мне возможность анализировать и мыслить. Я даже зарабатываю столько, сколько мне нужно, и мне абсолютно не надо больше денег. Вот ровно столько, сколько есть, столько мне и надо. И ни на копейку больше. Я даже курить могу, когда хочу, а для меня это огромный плюс.

А еще второй огромный плюс – я могу часами проводить «инвентаризацию внутреннего содержания» моих мозгов, неспешно вынимать, рассматривать и оценивать частички своего сознания, эпизоды жизни, а потом аккуратно укладывать их обратно, понимая, что ничего не можешь выбросить в мусорное ведро. То, что стало негодным, все равно дорого тебе как память, ты встряхиваешь это, выбиваешь пыль и со вздохом возвращаешь на место… Нет, ничего я не могу вышвырнуть из составляющих и элементов своего прошлого, даже самое дурное. Все мне дорого и все значимо для того, чтобы разобраться, наконец, что же все-таки осталось от меня прежнего, а что безвозвратно утеряно в той лавине, которая снесла мою жизнь к чертям. Нет, не просто снесла, а разрушила до основания мою крошечную личную Планету со всеми обитателями и огромным куском моей собственной застиранной до дыр души.

Я знал и умел многое. Кое-что осталось во мне и сейчас. Нельзя же думать о себе только плохое и горевать над утерянным. Иногда нужно поковыряться старательно и отыскать ну хоть что-то хорошее, за что бы можно зацепиться и как-то удержаться, дабы совсем не упасть.

Я по-прежнему прекрасно ориентируюсь на местности без всяких современных приборчиков, умею читать бумажные карты и пользоваться компасом, что немаловажно, потому как для большинства нынешних экстремалов отрыв от спутниковой навигации равен ситуации, когда беспомощного слепого ребенка выкинули в темном лесу.

У меня, как и раньше, железный желудок и неразбалованный иммунитет. Я могу смело выпить воду из любой грязной лужи, и все нормально обойдется, в отличие от тех, у кого от глотка воды из лесной речки будет недельная диарея, так как они обычно пьют только чистенькую кипяченую водичку и не приучают свой иммунитет к неординарным обстоятельствам. Но в то же время, я знаю, как эту воду очистить, если возникнет необходимость.

Я по-прежнему могу съесть даже то, от чего выворачивает подавляющее количество нежных созданий. У меня изумительный внутренний механизм выживания – когда голоден, я не чувствую вкуса пищи, вообще не чувствую, и могу слопать что угодно, не поморщившись.