Александр Вовк - Десять рассказов

Торжество всего низменного, ни на минуту не покидая сцену современной жизни, уже перестало потрясать жителей! К нему, как и к льющейся потоками человеческой крови беззащитных граждан, постепенно стали относиться как закономерной стороне современного хищного существования. Тем более, что многим перестало представляться постыдным то, что ранее было совершенно недопустимым по моральным и этическим соображениям. Оковы каких-то ограничений, удерживавших людей от превращения их в животных, повсеместно рухнули.

На руководящих должностях лихо утверждались бандиты и воры, навязывающие обществу свой преступный образ жизни. И, что особенно опасно, немалая часть прежнего населения, уже не таясь, завидовала вульгарной бандитской роскоши. А потому и сама без колебаний кидалась в омут безграничной преступности, решительно предпринимала любые действия, лишь бы тоже ездить на «шестисотых», таскаться по ресторанам и обирать тех беззащитных соотечественников, у которых имелось ещё хоть что-то привлекательное.

Страна стремительно погружалась в пучину дикого насилия, грабежа, разврата и преступного обогащения.

Вернулись мы с Вахтангом на злополучный заводишко лишь к вечеру следующего дня. В моём кармане лежала нужная денежная сумма. Не стану рассказывать, чего мне стоило её раздобыть, но обязательство вернуть все деньги точно в назначенный и недалёкий срок уже перенапрягало меня и днем, и ночью.

Кроме сего тяжкого долга на мне «висел» ремонт и собственной машины, который тоже чего-то стоил. Давили и накопившиеся первоочередные семейные потребности. Так или иначе, я пока не представлял, как всё проверну, но верил в то, что друзья, которым тоже несладко, всё-таки не позволят мне погибнуть просто так. Так ведь раньше было всегда!

Наша машина уже стояла отремонтированной во дворе, вроде бы никому ненужная. Тем не менее, к нам сзади тут же подкрался вездесущий Тимофеич:

– Сработано в лучшем виде! Лучше стала, чем была! – бахвалился он.

– Тогда мы без задержки и поедем? – надумал я провернуть рискованную аферу.

– Да сколько угодно! Как только Главный (инженер) даст добро!

Вахтанг успел осмотреть кузов снаружи и изнутри, и работой остался не доволен:

– Очень уж неаккуратно сделали!

– Не взыщи, господин хороший! – дурачился Тимофеич. – Что удалось! Да и то, исключительно в личное время! Можно сказать, за счет своего сна ремонтировали! Очень старались все! Но лучше этого никто и не сделает! Даже не ищи! Мы ведь здесь – все спецы!

– Это я сразу заметил! – прокомментировал Вахтанг.

Не здороваясь с нами, сзади появился Делон:

– Если готовы расплатиться, забирайте свою ласточку в лучшем виде! – выдавил он, кривляясь.

– Грубо сделали! – сказал я в ответ. – За такие деньги, совсем уж плохо. Думаю, договоренную сумму будет честно процентов на двадцать скосить.

– Думаешь что-то отжать? – раскованно заключил Делон. – Ничего у тебя не выйдет! Деньги мне (он протянул руку раскрытой ладонью вверх)! А нет, так мы быстро найдем применение этому грузовичку. Предлагаю вам, господа-неудачники, мне голову напрасно не морочить и покинуть территорию предприятия! А то ведь случайно закопаем вас где-то под забором…

Поняв бесполезность торга, и уже несколько изучив бандитские повадки Делона, я положил все деньги в его ладонь. Он поочередно рассмотрел каждую купюру на просвет и остался доволен.

Вахтанг что-то зло запричитал по-грузински, обхватив руками голову, и забрался в кабину своей машины.

Через некоторое время мы молча катили в сторону центра города. Из-за подавленности разговаривать не хотелось. Было такое ощущение, словно меня с головой окунули в зловонную канализацию и потом голым вытолкали на улицу. Наверное, о том же думал и Вахтанг.

Но дело сделано. Теперь хоть перед Вахтангом я оказался чист, но впереди предстояло долго и мучительно разбираться с долгами.

Прервал молчание Вахтанг:

– Понимаешь, друг! Я много лет живу на свете; долго живу в России; всё вижу. Везде встречаются люди хорошие, везде много плохих. Что об этом говорить? Мы давно с тобой не наивные мальчики, верящие в безусловное торжество светлого будущего! Но, знаешь, дорогой, я не перестаю удивляться какой-то особой, паталогической жадности современных русских. Будто они денег никогда не видели! Деньги, деньги! Ты прости, дорогой, я не о тебе! Все мечты у них о деньгах! Все поступки, все желания… Только к ним стремятся, не щадя никого… Будто эти проклятые деньги сделают их счастливыми! Из-за них теряют совесть, теряют честь, теряют жизнь… И всё равно, не поймут, не подумают, не остановятся! В их мозгах умело подменили жизненные цели, подменили идеи, мысли, мораль… Потому всё они понимают искажённо!

Вахтанг замолчал, сосредоточившись на дороге, но неожиданно для меня опять заговорил о том же:

– Знаешь, дорогой! Моя семья в советское время имела большой дом, мандариновые деревья, много денег. Но всё пропало! Я давно нищий. Только и осталась у меня безработная жена с тремя школьниками в Грузии, да отец там же. В заложниках он! Уже почти год! Денег на выкуп у меня нет! Понимаешь, как мне нужны эти проклятые деньги? Но я пытаюсь их заработать, где только могу, а не приставляю нож к горлу честных людей! Потому что я не считаю, будто деньги в жизни важнее чести. Ну, скажи мне, друг! Разве они важнее стремления в любой ситуации оставаться уважаемым человеком?

Вахтанг опять замолчал, а я не стал ни отвечать ему, ни подтверждать его откровения личным опытом и наблюдениями и, уж конечно, не имел оснований возражать по сути.

В глубине души и мне было понятно, что его речь совсем не о хороших русских людях, которых пока вокруг немало. А таких типов, вроде доморощенных делонов, какую бы национальность они собой ни представляли, простыми увещеваниями не остановить! Для них любой народ – весь или по отдельности – уже ничего не значит в сравнении с личным обогащением. Придет время, и они себя ещё не так покажут.

2010 г., февраль.

Оркестр послушно смолк, как только микрофон принял моложавый генерал-лейтенант, плотно увешанный орденами и медалями:

– А теперь, дорогие товарищи, поприветствуем самого молодого из фронтовиков, приглашенных к нам в этот праздничный день. Наш герой посвятил службе многие годы своей замечательной жизни. И не столь уж важно, что сегодня наша организация называется не НКВД, как в годы его молодости, а МВД РФ. И даже задачи у неё несколько иные, нежели в те далекие годы.

Зал был полон, воодушевлен и терпеливо слушал.

– Куда важнее, товарищи, что свою первую боевую награду, медаль «За отвагу», уважаемый сотрудник НКВД Павел Степанович Турков получил девятилетним мальчуганом! В девять лет! За ней последовал орден Красной Звезды. Потом – медаль «За боевые заслуги». А в самый последний день 1944-го года – орден боевого Красного Знамени! И это притом, товарищи, что в конце войны нашему герою едва исполнилось двенадцать. Потом, во время долгой и верной службы Родине в вооруженных силах, количество заслуженных наград у Павла Степановича значительно возросло, вы их сейчас увидите на его парадном пиджаке. И очень хорошо, товарищи, что все последующие награждения нашего уважаемого гостя пришлись уже на мирное время.