Полина Лоторо - Боги-17

– Никогда не говори никогда, – подмигнул Локки. – Всё, не жди, не знаю, когда буду.

Он ещё раз улыбнулся и выскочил за дверь.

Ленка переоделась, пять минут посмотрела телек и принялась за полы. Собрание закончилось ничем. Девятого и восьмого членов компании они так и не дождались. Джек умолил их придти завтра ещё раз сюда же, в это же время. Ленку передёргивало от одной мысли о том, что они снова не смогут вернуться домой. А вдруг что-то не сработает? На крышу она не хотела подниматься больше никогда в жизни… Невольно она задумалась о том, что услышала: Джек сказал – свой мир, какой они только захотят. Мир без смерти, старости, насилия, злости, зависти, глупости и трусости… Что говорить, всякому ясно, что реальный мир далеко не совершенен. Если то, что говорил и обещал Джек – бредни сумасшедшего, то Ленке бы хотелось в них верить. С полами было покончено. Спать не хотелось. Значит, нужно порисовать. Но тут Ленка обнаружила страшное – блокнот с зарисовками исчез. Внутри у неё всё так и упало. У многих есть нечто, без чего никак не обойтись – без чего ты не просто как без рук, а как без души и памяти: у кого сумка, у кого телефон или ноутбук, личный дневник. А у Ленки вот – блокнот с рисунками.

Сначала она перерыла всё в зале, потом у себя в комнате, в прихожей и даже в комнате Локки. Блокнота не было. Под ложечкой противно ныло при мысли, что блокнот потерялся на улице, что кто-то нашёл его и теперь разглядывает рисунки, а то и рвёт на самолётики, жжёт, если это какой-нибудь бестолковый ребёнок. Или вообще блокнот мокнет сейчас где-нибудь на асфальте, затоптанный. Ленка почувствовала подступающие слёзы, в сердцах обозвала себя растяпой и дурищей. Второе по вероятности место нахождения блокнота было, разумеется, крышей, где они проторчали сегодня весь вечер.

Пришлось скрепить сердце и подняться туда, куда она только что клялась себе ни за что и никогда больше не ходить.

Оказалось, Митька ещё не ушёл. Стоял к ней спиной и по-прежнему смотрел на город. Ленка подавила желание поискать блокнот бесшумно, чтобы Митька её не заметил и не обернулся, но всё-таки решила, что это невежливо, и окликнула его:

– Привет, а я думала все разошлись.

Митька медленно обернулся:

– Я, как видишь, не разошёлся. Тебе чего тут надо? – Голос его, как и опасалась Ленка, был недружелюбным.

«Хам» – огорчённо подумала она, но вслух жалобно сказала:

– Я потеряла блокнот, ты его тут не видел?

Митька не торопился с ответом, глядя на неё с другого конца крыши. У Ленки и так зрение было неважное, а в сумерках ещё сильнее садилось, так что лица Митькиного она разглядеть не могла. Зато была уверена на все сто процентов, что он её видит отлично.

– Так ты художница. – Он не спрашивал, он констатировал. – По тебе сразу видно. Ты на всех так смотрела…

«Как он заметил, он-то совсем на нас не смотрел!» – подумала Ленка и снова почувствовала, как в лицо бросается краска.

– Я на врача учусь, – мстительно отозвалась она. Эти «я так и подумал», «ты просто вылитая художница» всегда были как чечётка на больной мозоли.

Митька фыркнул.

– Как сказал наш новый приятель Женя: «Одно другому не мешает».

– Много ты понимаешь, «не мешает», знаешь, сколько времени учёба ест?

– Значит, ты дура, – хладнокровно известил её Митька.

– А ты – хам, – задохнулась от возмущения Ленка. – И вообще, ты даже рисунков не видел, почему сразу «дура»? Может, наоборот, я правильно на врача пошла, а рисование – не моё.

– Да хоть бы и видел, – пожал плечами Митька. – Я в живописи как свинья в апельсинах. Ты на себя посмотри, как будто не блокнот потеряла, а последнюю стипендию. Было б это «не твоё», ты б так не тряслась.

– А ты сам-то чем занимаешься? – растерявшись, спросила Ленка.

– Да ничем, – ответил Митька, снова поворачиваясь к ней спиной.

– Не учишься и не работаешь? – Дотошно уточнила Ленка, которая не очень уважала бездельников.

– Не учусь и не работаю, – подтвердил Митька высокомерно: – Демоны не работают и не учатся.

– И что же они делают? – прохладно спросила Ленка.

– Испытывают муки ада. По поводу того, что в институт не поступили и в армию не годны, – объяснил Митька, по-прежнему не поворачиваясь.

Ленка хмыкнула. Потом вздохнула и начала искать блокнот. К её удивлению, Митька скоро присоединился. Некоторое время они вдвоём молча шастали по крыше в сгущающихся сумерках.

– Значит, ты и завтра тут будешь? – спросила Ленка, нарушая довольно неловкую тишину.

– Угу, – рассеянно отозвался Митька. – Буду тут напару с Женей-психом.

– Думаешь, больше никто не придёт?

– Чё тут думать. Хотя, может, ещё те двое притащатся. Парочка с зонтиком.

На это Ленка не ответила ничего. Она задумалась над тем, хочет ли сама прийти сюда завтра на второе собрание «секты». Теперь почему-то ей было не так страшно, что она не вернётся домой. Совместные поиски не дали результата. Ленка кусала губы, отчаянно стараясь сдержать слёзы.

– Может, ты сюда уже без него пришла, – наконец, сказал Митька, сострадательно глядя на неё.

Ленка задумалась, потом что-то вспомнила и звонко хлопнула себя по лбу.

– Я его, наверное, оставила в том дворе, где Локки побили! Точно!

Митька смотрел на неё подозрительно:

– Ты собралась туда прям щас идти?

– Конечно! – Ленка уже направилась ко входу в чердак.

– Больная что ли? Ночью по подворотням шастать.

– Ой, папочка, тебя не спросила, – сухо отозвалась Ленка и тут же с раздражением ощутила, что ей в самом деле становится страшновато идти одной. Но блокнот!

– Пойдём вместе, – обречённым тоном выдавил из себя Митька.

– Одолжений мне делать не нужно.

– Это не одолжение, – промямлил Митька, – То есть это ты мне одолжение сделаешь, если позволишь… Короче, – он разозлился, – просто, давай пойдём вместе.

Ленка растерянно захлопала глазами.

– Ну давай. С одолжениями потом разберёмся.

И она снова двинулась к чердаку.

– М… Я вот тут подумал, – протянул Митька неуверенно. – А как нам нужно идти, чтобы потом нормально вернуться… Я про фокусы со стройкой и жилым домом, – уточнил он.

Ленка остановилась.

– Просто спустимся так, чтобы я шла первой. Как там этот Джек говорил – кто первый идёт, в тот ээээ пласт реальности и попадаешь… Потом вернёмся, сначала я зайду домой, а потом ты на крышу… Потом спустишься сам… Думаешь, есть разница? Уверен, что что-то произойдёт?

– Да ни в чём я не уверен, – хмуро сказал Митька. – Не хочу гулять по городу в котором моя стройка – это чей-то дом. Кто его знает, что там ещё изменено… Но, я, кажется, кое-что придумал.

Последнее предложение он сказал медленно, одновременно додумывая мысль.

Через мгновение он уже стоял вплотную к Ленке – она была высокой девочкой, но Митька оказался заметно выше. Ленка подняла голову и удивлённо приоткрыла рот. Митька, не говоря ни слова, наклонился и подхватил её на руки. Ленка онемела от удивления и смущения. «Я же вешу как корова», – мелькнуло у неё в голове, захотелось сжаться. И было страшно, что Митька её уронит. А он между тем легко прошагал с ней к краю крыши и встал на бортик.