Эдуард Вайнштейн - Записки практикующего христианина. Письма 2005—2008 гг. к братьям и сестрам во Христе

А о смирении мне, веришь или нет, хочется писать всегда. Я чувствую, что это самое насущное и самое радостное. Смирение действительно действует в жизни, действительно всё просветляет. Не зря же говорится, что одно смирение уже может спасти. И как только ты смиряешься, Господь дарует тебе Свою благодать. То есть это САМОЕ ГЛАВНОЕ. Одно смиренное движение сердца, и ты уже с Богом. И чем глубже ты смиряешься в этой жизни, тем выше тебя потом поднимет Господь. Смиренные люди – они как фундамент, их никто не замечает, но на них всё везде держится. Смирение – присутствие Бога в нашей жизни, Его незримая милость, утешение и радость, и благодать. Я всё вспоминаю слова Амвросия Оптинского: «Терпение – дом для души, а смирение – её пища. Нет пищи – жилец из дома выходит вон». И всякое касание Бога вводит душу в спасительное смирение, в мир, умиротворение, благоговейное сокрушение и покой. По Богу ходят как по грязи, попирая Его ногами, а ты смирись до этой «грязи», и встретишь Истину.

Общаться можно на разных уровнях. Главное, чтобы был дух добрый, любовный. А духовное возрастание не всегда от нас зависит, тут уж как ни старайся – сколько Бог даст, столько у тебя и будет, и спешить в этом нельзя.

Раньше я много думал о смерти и стремился к ней, ждал её. А вот теперь я вижу, что ждать-то мне её не стоит, что неизвестно ещё, что меня там, окаянного, ожидает. Я уж ещё поживу на земле, пострадаю да покаюсь. Нет во мне, парень, ничего доброго. Только милосердие Божие может меня спасти.

Покровский женский монастырь с мощами святой блаженной Матроны Московской

Я работаю рядом с монастырём, буквально три минуты ходьбы. Сегодня по пути на работу, обошёл вокруг храма, где покоятся мощи матушки, с молитвой к ней. А очередь была, по опыту, где-то на час-полтора, это в пятницу в 11—00. В выходной день очередь к ней идёт три-четыре часа.

У матушки я был четыре раза, два раза в 1996—97гг., когда она ещё на кладбище была, потом уже в монастыре, третий раз году в 2000, вместе с семьёй Андрея, четвёртый раз где-то месяц назад. Очень сильное ощущение страха Божьего рядом с ракой. Такие же сильные чувства испытывал у мощей Сергий Радонежского (дважды Господь сподобил приложиться), и у Пантелеимона (имел честь лобызать трижды его честную главу в ковчеге), ещё прикладывался к ракам Оптинских святых в Оптиной пустыни. Всё само собой выходило, я никуда не рвался, просто соглашался на предложения.

Матушка Матронушка нам тоже очень сильно помогала, а однажды, как мы думаем, снилась супруге. Между прочим, в памятный день 26 ноября 2000 года, когда мы приехали к Наталье Ивановне, по телевизору шла передача «Канон» о матушке Матроне, в самую тяжёлую для нас минуту. И мы поняли, что она поможет.

Маргарита Григорьевна в своё время нам говорила, что одной женщине из прихода был сон о Галине Михайловне, что она там, где Матрона. От Галины Михайловны похожие ощущения исходили. И когда последний раз я её видел 2 мая 2001 года, был день памяти матушки Матроны, и Галина Михайловна дала мне акафист к ней и поставила его читать перед иконой матушки.

Ты вообще, с такой силой прибегаешь к Богу и Его святым, что Он тебе просто не может не помочь, и тебе, и твоей семье. Только не ослабевай в уповании и не требуй у Бога ничего, а только проси, сколько надо. И в своё время Он ответит тебе и всё даст, паче чаяния. Ты, конечно, всё это и так знаешь, уж извини, что всё учу тебя.

Сказано: «Согрешающий впадает в руки врача». И врач иногда становится палачом. Я обращаюсь к врачу только в крайнем случае, то есть когда становится невозможным нормальный ход жизни.

Святые отцы говорили: «Не меряй себя, нечего мерить». Я пустое место. Я есть лишь постольку, поскольку люблю Бога и людей. А пока мы не в раю, нужно каяться; может быть, и в том, что мы не там.

Да, с внешней стороны работа похожа на рабство. Но если мы доверяем Богу, будем думать, что в конце этой каторги нас ожидает некий сюрприз от Бога. И вообще, духовная свобода есть жизнь в отсечении своей воли, по воле Божией. Вот воля Божия каждый день над нами и совершается. И не дай Бог нам возроптать. Я не к тому, что нас мучают, а мы ещё и благодарить за это должны. Нет, я уверен, что в глубине этих будней наши души спасаются и идут к Богу. Если ты глубоко прислушаешься к душе, ты это ощутишь, и возблагодаришь Бога за всё. Понесём свой крест с радостью, с доверием Богу и с беспрекословным смирением перед каждым человеком, которого Господь благословит нам встретить на нашем пути, с тем смирением, с которым мы встречаем близких и милых сердцу людей, в каком бы состоянии духа они ни находились. Вот секрет. Послужи человеку, потерпи его, и тебе откроется, что это твой родной, твоя радость. И поверь мне, горемыке, это действительно радость.

Извини, если мои слова опять окажутся излишни. Я всё-таки думаю, что лучше от полноты сердца переговорить, чем погрешить против любви, скрыв всё внутри себя.

Желаю вам с N. и детками тихих выходных и светлых семейных радостей. Раб Божий и ваш друг Владимир, он же смиренный Эдик Вайнштейн.

Я тоже чувствую, что мы одна семья и с Матронушкой, и с Батюшкой Николаем Гурьяновым, и с Царём-мучеником святым Николаем и его Семьёй, хотя я точно большой грешник. А их любовь покрывает наши грехи, смывает их. Многие люди думают, что если они грешные, то путь к Богу для них закрыт. Но дело-то как раз в том, что Господь – это единственное, что можем мы противопоставить нашим грехам. Я грешный, но я Его, и я верю, что Он меня спасёт.

Понятное дело, уча других, на самом деле учу себя, для меня первого все мои слова более всего и актуальны. А тебя я помню, ты не думай, такое не забудешь: когда послужишь человеку в его приходе к Богу, он тебе роднее родных делается. Но, смею сказать, что твои слова ко мне «быть помягче» они к тебе самому прежде всего относятся. Нужно быть и искренним, и мягким, и твёрдым. Сверху мягкий и пушистый, внутри – твёрдый. И чем дороже и ближе человек, тем мягче и твёрже нужно уметь быть.