Эдуард Вайнштейн - Записки новообращенного. Мысли 1996—2002 гг.

© Эдуард Генрихович Вайнштейн, 2019

ISBN 978-5-0050-5841-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

кадр из фильма «Простая смерть» по повести Л.Н.Толстого «Смерть Ивана Ильича», в главной роли – Валерий Приёмыхов

Жизнь без Бога, отрыв от реальности, потеря человеком самого себя, потеря общения, утрата всего настоящего, подмена его фальшивками, уродливые внешние муляжи со всяческим безобразием и кошмарами внутри. Рассказ настраивает на покаянную переоценку своей собственной жизни, ибо в изображаемых картинах внутренних уродств подчас волей неволей узнаёшь нечто и из своей жизни, чему ты, может быть, и сопротивляешься, но с чем всё равно вынужден считаться. И вот смерть выступает здесь как нелицеприятный судия, отсекающий правду от лжи, уничтожающий ложь. Смерть даёт надежду на освобождение от лжи и неправды этой жизни, смерть – выход в реальность, поэтому она так страшна для тех, кто живёт ложными призраками, мнимыми ценностями, кто довольствуется ложью. И это грозный суд для каждого из нас. Рассказ входит в тайники нашей совести, становясь мощным союзником смертной памяти внутри нас, столь благотворно действующей на весь внутренний мир человека. Благодарность и уважение к гению Толстого, ещё одно доказательство всей сложности его личности, его колоссальной значимости для русской души, призыв к неравнодушию по отношению к нему и к его участи.

Читая рассказ, понимаешь всю ценность человеческой искренности.

Иван Ильич – неплохой человек, но как этого мало!

Было ли в жизни Ивана Ильича что-нибудь такое, что подсказывало ему, что что-то не так в его жизни? Было. И прежде всего, как и всегда, с самого начала – его совесть, ещё в юности. Но внешний людской суд утверждал обратное совести, и совесть была забыта и подменена внешним приличием. Иван Ильич предал самого себя, высшее в себе, и потом уже с лёгкостью и без смущения следовал внешним шаблонам поведения, духовное затихло в летаргическом сне. В силу первородного греха и дурной наследственности у Ивана Ильича были предпосылки для такого рода выбора, но сам выбор был совершён им свободно: другие люди в его положении делали противоположный выбор, в сторону совести, и потом шли по духовному пути. Трагедия человеческой жизни всегда упирается в тайну его свободы, его сокровенного, никому в начале не видного свободного выбора. Человек сам выбирает свой путь и тот мир, в котором он живёт. Правда, надо помнить, что диавол обманывает человека, замутняя этот выбор, делая его неотчётливым, всячески пытаясь запутать, исказить в нашем сознании положение вещей. Так было и с падением Адама. Поэтому у человека есть надежда оправдаться и спастись, когда Господь покажет ему всё ясно, как есть. Так Бог, в итоге, не оставил и Ивана Ильича. И, в общем, не оставлял его в течение жизни, действуя в его совести (но Иван Ильич её уже не слушал), а потом и всё более грозно остерегая любимое Своё и заблудшее творение.

Следующий призыв остановиться – жена. Брак – это всегда суд, ибо в браке есть кусочек рая. Сам Бог соединяет сердца любящих и как Любовь присутствует в жизни мужа и жены. А где Бог, там и суд. Недостойное принятие таинства лишает супругов Божественного присутствия, и любовь покидает их сердца. А близость внешняя пока сохраняется. И приходит отталкивание, капризы, ссоры, злоба. Сначала – подарок: медовый месяц, влюблённость, всё легко и радостно. Но потом неизбежно приходит время трудов и испытаний, и на смену влюблённости должно прийти более глубокое чувство, которое сделает супругов соработниками на Божьей ниве семьи. Хорошо, если это чувство уже было, а если нет? Только духовная близость может быть питательной средой истинной любви. Если же этого нет, брак не будет счастливым.

Иван Ильич не стал разбираться в укорах жены и в их причинах, он опять спрятался от самого себя. В семейной жизни – отчуждение, смерть детей.

Уйдя из внутреннего мира, а также из близкого ему мира семьи, Иван Ильич выбрал внешний холодный мир службы. Всё, что было нужно Ивану Ильичу, – это весёлый и приятный характер жизни, а также внешний успех. Святые отцы говорят, что с Богом сначала трудно, а потом легко; а с дьяволом сначала легко, а потом… совсем плохо… Чтобы выйти к реальности, нужен труд и даже подвиг – преодоления себя и мира в себе. Иван Ильич согласился на диавольскую лесть приятной и низкой жизни, и диавол, слегка посмеявшись над ним и его самолюбием, помог ему осуществить свой выбор. Зловещее примирение в семье, лживые друзья, зловещий успех по службе. Претыкание по службе, пребывание в деревне, долги, обида, а потом скука и «невыносимая тоска» – ещё одна возможность остановиться на пути, ведущем в ад. Бессонная же ночь, «которую всю Иван Ильич проходил по террасе» и после которой «он решил ехать в Петербург хлопотать и, чтобы наказать их , тех, которые не сумели оценить его, перейти в другое министерство», – ещё один, уже довольно отчётливый выбор той мрачной дороги, по которой шёл этот «неплохой» человек. Здесь можно заметить, как постепенно спускается человек в пропасть погибели по ступеням всё более отчётливых мрачных выборов, каждый последующий из которых диктуется закоренелостью во мраке предыдущего выбора. И каждый раз это ощущается как нечто безобидное, потому что опускание совершается по ступенькам, с соответствующими интервалами, нужными для привыкания души к новой, более сильной, концентрации мрака.

И вот на гребне успеха, когда Иван Ильич всю душу свою с потрохами отдал делу обустройства своей новой квартиры (ещё один «подарок судьбы»), раздался первый удар колокола, который звал Ивана Ильича в вечность. Смертельный для себя удар он получил, падая с лесенки, на которую он влез, «чтобы показать непонимающему обойщику, как он хочет драпировать». «Ушиб поболел, но скоро прошёл.» Ивану Ильичу оставалось жить год и четыре-пять месяцев. По великой милости Божьей к нему, суд над ним начался. Если бы Иван Ильич и дальше шёл бы по этому пути, диавол погубил бы его. Но его ещё можно было спасти. И Бог знал, как это сделать. Смертельная болезнь – вот его спасительное средство.

(Служба – самолюбие, общественные отношения – тщеславие, карты – виртуальная реальность, наркотик. Вот радости Ивана Ильича.)

Что же вывело Ивана Ильича из лёгкого и приятного, столь мрачного расположения духа? Боль, первый вестник Воли Божьей. Через боль Иван Ильич начал своё возвращение к реальности духовной жизни и Богу. Прежде всего, расстроился этот мрачный мир в его семье, возникший на почве сребролюбия и тщеславия. Чем же, интересно, Иван Ильич, в конце концов, смирил свою сварливую жену? Приступами бешенства, порождаемыми неудовлетворённым чревоугодием, самой дорогой, самой интимной страстью людей, далёких от духовной жизни. Чревоугодию был нанесён первый удар: еда перестала радовать Ивана Ильича.