Антон Старков - Фамильная трость

– Да, верно. – Браум открыл бар. – Глоток виски?

– Грех отказываться от высшего качества.

Улыбка Брауна стала ещё шире, похвалу он любил.

Расположившись на соседнем кресле, управляющий налил по бокалу хмельного напитка.

– Надеюсь, визит ко мне вас не сильно затруднил? – Татум заглянул в глаза собеседнику.

– Ну что вы, конечно же нет. – эта не нужная встреча начинала надоедать Этони, но этикет обязывал.

По правде говоря, управляющему было наплевать на своих клиентов, но вслух он этого не скажет ни когда. Его интересовали деньги, деньги и только деньги, а приглашение в кабинет одного из клиентов свидетельствовало только о скуке Брауна.

– Довольны ли вы работой моего банка?

– О, пока всё хорошо.

Татум удивлённо поднял бровь и поудобнее устроился на кресле.

– Вы сказали, что пока довольны? – глаза Брауна слегка сузились.

– Да так и есть, я ещё не изучал бумаги за прошлый месяц.

От услышанного управляющий снова расслабился и, улыбнувшись, откинулся на спинку кресла.

– Уверен, там полный порядок.

Разговор не продлился и пяти минут, как Этони смог придумать предлог, что бы удалиться. Наверное, нет ничего хуже, чем разговор с самодовольным банкиром.

Выйдя из банка, Хоуп закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Желудок начинал давать о себе знать. Стоило подкрепиться, Хоуп знал хорошее и не дорогое место, ресторан «Белый парус» – отличное заведение.

Скучающие жандармы приставленные следить за Этони прохаживались чуть в стороне. Они совершенно не старались быть не заметными, на этот раз даже поздоровались первыми.

Ресторан располагался в портовой части города и славился своими блюдами из даров моря. Это заведение конечно нельзя было отнести к разряду высших, но у него был свой шик.

Морская атмосфера трапезного зала нравилась многим, у заведения были свои поклонники и Хоуп среди них.

Когда коляска поворачивала за очередной поворот, прогремел хлопок, в мягкой ткани коляски образовалась огромная дыра. Она была в угрожающей близости от головы Этони. Сквозь дыру Хоуп заметил искажённое гневом бородатое лицо в старом потрёпанном котелке.

Выпрыгнув на тротуар, Хоуп отскочил за каменную ограду и буквально кожей почувствовал, как пули пролетели не много выше его головы.

На улице началась паника. Дамы визжали от ужаса и метались из стороны в сторону, словно перепуганная домашняя птица. Бедолага, вёзший Хоупа, был убит шальной пулей. Кони, напуганные стрельбой, рванули по улице, подминая под себя нескольких горожан.

Через всю эту суматоху к Этони спешили двое. Оба были одинаково одеты и носили бороды. Винтовки же в руках нападавших были военного образца, и они умели ими пользоваться.

Достав револьвер подаренный майором, Этони крутанул барабан и взвёл курок. Высунувшись из укрытия, он дважды выстрелил, не целясь, на это не было времени. В каменную кладку снова ударили пули, осыпая Хоупа пылью и каменной крошкой.

И тут где-то рядом раздался полицейский свисток и несколько револьверных выстрелов.

Подходящий момент настал. Этони выскочил из-за каменной ограды. Нападавшие были близко, в каких-то метрах двадцати. Один уже лежал на земле, второй же целился в жандармов.

Хоуп был очень рад, что за ним была установлена слежка. Этони поднял револьвер и выстрелил бандиту в спину. Он считал, что нормы чести не применимы к бандитам, их нужно уничтожать любыми доступными способами, иначе победы не будет. Пуля пробила нападавшему плечо, он взвыл от боли, но превозмогая боль, смог повернуться к Хоупу лицом. Этони рванул к мерзавцу, который уже хотел бежать прочь, но рукоять револьвера, словно кузнечный молот обрушилась на его голову, он не собирался отпускать того, кто желал ему смерти.

При приближении жандармов, Этони положил револьвер на землю и поднял руки. У его ног лежал без сознания один из нападавших.

– Ни когда не думал, что так сильно буду вам рад! – эти слова были искренними как ни когда.

– Вы в порядке, мистер? – осведомился один из жандармов.

Хоуп кивнул, соглашаясь и спросил:

– Могу ли я опустить руки?

– Конечно.

Преступник лежал лицом в низ, отрывисто дыша, представители закона перевернули его и стянули накладную бороду. Это был лысый мужчина с грубым морщинистым лицом, один глаз которого был полностью слеп.

– Приятным такое лицо не назовёшь. – заметил Этони поднимая револьвер.

Из груди бандита вырвался тихий стон, он зашевелился и открыл глаза.

– Поздравляю вас мистер, – ехидно заявил один из жандармов.

Полисменов нельзя было упрекнуть в отсутствии юмора, хоть и чёрного.

Одноглазый какое-то время лежал неподвижно, лишь изредка переводив взгляд с одного полисмена на другого. Затем он зажмурился, сделал глубокий вдох и укусил себя за ворот пиджака. Послышался слабый хруст.

– Яд! – воскликнул Хоуп.

Было уже поздно. Изо рта бандита пошла пена, он забился в предсмертной агонии и стих.

– Мистер Хоуп, вам нужно проехать с нами. – сказал один из жандармов, поднимая глаза от уже бездыханного тела.

# # # # #

– Ловля на живца почти увенчалась успехом! – воскликнул Этони.

– Изволите шутить? – следователь был чернее тучи.

У Хоупа было прекрасное настроение.

– Нет, конечно, нет, – возразил Этони. – если бы не ваши парни мне бы пришлось туго!

Это была правда чистейшей воды, нападавшие смогли бы подойти к Хоупу в плотную, прикрывая друг друга, об ответной стрельбе в такой ситуации не могло быть и речи.

– Тут вы правы, – Шатт нервно барабанил пальцами по столу. – но они проворонили яд, а трупы могут только молчать.

Тут с Эоганом было сложно спорить.

– Но извольте, кто мог это предвидеть?

Достав свой термос, Шатт молча налил две чашки чая и одну из них подвинул Хоупу. Он явно был раздосадован случившимся, и отсутствие убитых со стороны жандармерии его мало утешало.

– Да, сложно, – у следователя еле заметно тряслись руки. – бандиты начинают вести себя крайне не обычно!

Яд при поимке могут глотать шпионы, но ни как не бандиты. Да и зачем им это? Поймали, посадили, отсидел-вышел, применение яда в этой цепочке не требовалось.

– И я считаю, следует принести вам свои извинения, – Шатт при этих словах встал и коротко кивнул головой. – у меня не было другого выхода, кроме использования вас в качестве приманки.

Услышав извинения Хоуп слегка улыбнулся, всегда приятно выслушивать извинения от жандармерии.

– Бросьте, я всё понимаю, – отмахнулся Этони. – да и ваши парни были как всегда на высоте.

Горячий ароматный чай успокаивал, разливаясь по организму приятными волнами, создавая иллюзию домашнего уюта, умиротворяя, отгоняя тёмные мысли.

– Я вынужден просить вас, – Эоган перегнулся через стол. – не выходить из дома, хотя бы ночью. Ваша жизнь в опасности.