Ксения Рормозер - Хранимый Бронницею свет

И это обещание много и много утешает моё сердце.

Где бы Господь не пожелал видеть меня после моей смерти – в Аду ли, в Раю ли – пусть воля Его будет благословенна. Но я буду продолжать любить возлюбленных мною на этой Земле. И эта любовь, рано или поздно, перерастёт в любовь ко Господу Богу сотворившему меня и даровавшему мне вечную любовь к другому человеку. И эта любовь станет моей вечностью.

Размышление поэта.

Стихи я начала писать с тринадцати лет. Очень хорошо запомнила этот момент. Когда я сочинила четверостишие, показала его маме, и она сказала: «Да, в этом что-то есть». Она была приятно удивлена и обрадована тому, что такое написала её дочь.

После этого случая я стала писать. Писать много, ежедневно, обо всём. И однажды заметила, что когда я пишу на каком-то подъёме чувств, получается гораздо красивее, чем когда просто «рифмоплётствую». И я решила позволить себе роскошь ждать вдохновения и писать исключительно в лучах этого уникального состояния.

Скоро я поняла, что вдохновение приходит весьма не часто. Порой его приходится ждать целый год, а для поэта, который уже пишет и пишет много, молчание – очень не привычно. Я бы даже позволила себе признаться, что молчание для поэта – страшное состояние.

Сочинительство ведь – очень азартное занятие, это тоже своего рода адреналин.

Чем отличаются стихи, написанные просто в рифму, от стихов, имеющих внутренний свет вдохновения? Единственно: вдохновение заставляет поэта говорить правду, а правда всегда красива.

Надо иметь определённое мужество сказать правду самому себе, прежде всего, потому что ты черпаешь все образы и слова из того, что хранится у тебя в сердце, душе и разуме.

Нельзя начитаться стихотворений другого поэта и потом сотворить что-то своё. Бывает, что начитавшись чужих стихов, начинаешь писать, но это не твои стихи. Это чужая мысль, чужая рифма, чужое слово, ты словно бы подпеваешь ему, как люди подпевают на праздниках тому, кто хорошо поёт, но это не твоя песня. При последующем прочтении ты видишь, что сказал неправду, потому что это было не твоё. И в этом очень важно себе признаться в начале пути.

Нужно себе доверять. Не надо вытворять «чудо» из чужой интонации.

Кому нужна «лажа», как говорят музыканты о фальшивой ноте, прежде всего она не нужна тебе самому. Такой опыт всегда одноразовый и всегда будет торчать «посреди гола поля занозой» на ткани твоего творчества. И заноза эта будет видна всем.

Разумеется, мыслить поэту никто не запрещает, он мысленно играет рифмами постоянно – это дело обычное. Он всюду замечает поэтические образы, как хороший фотограф. Возможно, поэтому японский поэт БАСЁ писал по стихотворению в день, но вспомните, что он говорил о поэтах: что человек, который за всю свою жизнь создал всего три-пять превосходных стихотворений, – настоящий поэт. Тот же, кто создал десять, – замечательный мастер. Полюбуйтесь, какую высокую планку надо каждому настоящему поэту себе поставить. Так ведь и есть.

Художники возвращаются к пересмотру своих ранних работ, чтобы контролировать свой художественный уровень. Поэты в определённый период времени тоже выбирают из всей груды сочиненных ими стихов избранные стихотворения. Как мало стихов он может назвать избранными. Потому что красивые стихи только те, в которых искрится вдохновение, в них живёт правда. Они, как бенгальский огонь: пусть он сгорает быстро, горит мало, но как ярко, как восторженно, как незабываемо.

Читая такие стихотворения, испытываешь истинное наслаждение, которое может дать только настоящее искусство.

Если позволить себе писать по вдохновению, писать правду о том, что видишь и чувствуешь, получаются настоящие шедевры, которые достойны того, чтобы остаться в классической литературе твоего народа и даже могут стать украшением Мировой литературы. А ведь к этому мы и стремимся, иначе, зачем браться за перо?

Поэты всех времён и народов, имена которых общеизвестны, словно мозаика одной картины. Все они несут Миру свет правды в лучах вдохновенной красоты слова и образа своего времени. По их именам мы различаем века.

И если вы набрались мужества и говорили хоть раз по вдохновению, я вас очень прошу, не теряйте это послевкусие никогда. Только так формируется настоящий вкус. Другого пути нет.

Не надо после этого опыта снова «рифмоплётствовать» – этот период в своём развитии вы уже прошли, надо идти дальше. Доверьтесь себе. Не травитесь сами и не отравляйте людей рифмой без вдохновения. Никому не нужна рифма в макияже, людям нужна истинная красота правды, а правда достаётся нам только мужественным служением вдохновенной поэзии.

Когда вас снова накроет волной вдохновения, вот здесь, в это благодатное время выкладывайтесь на полную катушку, черпайте всё, что вы копили в себе в период молчания, пока не до черпаете до дна и не найдёте ту жемчужину правды, которой будет дышать сквозь слово и рифму образ красоты неизреченной.

Чувствуете, что наступает период молчания, расслабьтесь, молчите с удовольствием. Копите впечатления, работайте над тем, над чем вы никогда не работали. Плывите по течению, отдыхайте. Потом, обязательно всё это пригодится. Пригодятся силы грести против течения, чтобы отработать новую встречу с вдохновением на сто процентов.

Думаю, что именно о периоде молчания Анна Ахматова когда-то написала, мол, когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…

И последнее, помните, что человек говорящий посредством искусства правду всегда должен нести в Мир радость. Ведь всем нам, чтобы жить, нужна радость Рождества Христова и всем нам, чтобы умереть, нужна радость Воскресения Христова. Человек, не имеющий в себе такой радости, не имеет её и в своих стихах, а значит, и порадовать никого не может.

Благослови вас Бог.

Хочу вам рассказать об одной из замечательных традиций нашего прихода.

С тех пор как существует православное христианство, существует традиция написания икон. Искусство иконописи пришло на Русь из Византии. И мы с Вами хорошо знаем славные имена русских иконописцев таких как: Феофан Грек, приехавший в Новгород в 1370 году и работавший над росписью Спаса-Преображенского храма на Ильине улице; Андрей Рублев, непревзойденным шедевром которого традиционно считается икона Святой Троицы, написанная в первой четверти XV века – одна из самых многогранных икон, когда-либо созданных русскими иконописцами, – в основе которой лежит сюжет о явлении праведнику Аврааму Бога в виде трех юношей-ангелов;

В истории русской иконописи сложились школы: годуновская, новгородская, псковская, московская, строгановсская и др.