Ольга Краузе - Слобожанские пасторали. Повесть

– Я, Люсенька, понимаю, но даже если от всей скотины избавиться, даже если Полкана с Мурзиком выкинуть, пока мы в Польше заробляем, нам хату добры люди так обнесут, шо гвоздей не соберем.

– Значит один хтось ездить будет.

На один хтось выпало ехать Люсе. Знакомые пристроили возле Кракова к солидным панам кухаркой, те на трассе отель с парковкой держали. Так что приготовление солонины пришлось отложить. Все чинно и официально. Взяли кредит в банке, оформили рабочую визу на десять месяцев.

Виза – дело непростое. То, что украинцам теперь для прогулки в Евросоюз безвиз дозволен, так это для туристов. Туристы, такие люди, которым дома делать нечего. А у Люси полон двор хлопот и за хатой, как за живой скотиной тоже ухаживать каждый день надо. Люся если и отправится в ту Европу, так только по крайней нужде, на заработки, чтобы в хозяйстве дыры залатать. Таким, как Люся, рабочую визу оформлять надо. А для этого дела в Харькове Центр Визовой Поддержки имеется, только туда идти, как в лотерею играть. Деньги всяко потратишь, а с визой могут так промурыжить, что хозяева отеля из под Кракова тебя не дождутся. Лучше сразу к посредникам обратиться. У тех посредников-то в Центре Визовой Поддержки все схвачено. Оно, конечно, гораздо дороже получается, но уж зато наверняка. Так что пришлось как следует, в кредит потратиться.

И укатила Люся на панщину в чужи люди, оставив Захара дома, на хозяйстве, расплачиваться с тем кредитом и с обязательным уговором, чтобы к ее возвращению, он заказал соседу, забить Масяню и Лютика.

К ее возвращению, это к Рождеству следующего года. Впервые разлуку с женой Захару застило утешение, что скотине продлили жизнь. Ведь и у Масяни на душе бурлили какие-то чувства. Она же понимала, что хозяйка ее разлюбила. Да, что там разлюбила, когда в хлев теперь заходит один Захар, а Людмила туда ни ногой. У Масяни теперь одна радость – Лютик. Хозяин, конечно, гладит ее и ласковые слова говорит, и как хлев почистит, да корму задаст, долго еще с ней и Лютиком возится, а все ж голос не тот и рука не та.

Но на одних чувствах далеко не уедешь, их на хлеб не намазать и в карман не покласть. У Захара его слесарно-наладочная служба суточная. Между сутками двое суток выходных. А за скотиной догляд постоянный нужен, скотину на сутки не бросишь. Тут, как ни охай, ни вздыхай, а проблему надо решать кардинально. Пришлось взять отпуск за свой счет на неделю, чтобы собраться с духом и покончить со скотиной. Духом собираючись стал сам по вагонам электрички молоко на продажу носить. Из нераспроданного молока делал творог и тоже нес продавать. Дело пошло и очень даже. Недаром в народе говорится, что мужчины больше бы сделали, если бы женщины меньше говорили. Видать не так уж старательно его сеструха тогда по вагонам ходила. И решил Захар с работы вовсе уволиться. На себя работать оказалось выгодней. Правда тут постановление вышло, чтобы минимальную зарплату всем повысить. Официально у Захарки минималка, остальное ему в конверте выдают, как и всем. А вдруг теперь… Пришел на работу, а ему встречное предложение, на пол ставки заявление писать. И что же, теперь суточной работы не будет? Ан нет! Все будет, как и раньше, просто теперь весь заработок без конвертов получать. И какой резон? А кто ж станет возражать, когда в стране такая безработица?

Захарке эти аргументы до лампочки. Он теперь сам себе хозяин, себе, Масяне с Лютиком и гусям, курам, уткам с кроликами, да и приблудному Мурзику не чужой.

Утром подоил Масяню, плеснул Мурзику в мисочку чуток, почистил хлев, задал скотине и птице корму, разлил молока по бутылкам, упаковал яйца по коробкам и вперед, на станцию. Едут люди в электричке по своим делам, а чего бы натуральных свежих продуктов по дороге не подкупить, тем более, что, они всяко магазинных дешевле. Торговля своим товаром хороша хотя бы тем, что у тебя каждый день живые деньги на руках. С кредитом получается рассчитываться, и на ремонт дома уже отложил прилично. Машину продал на запчасти. Машина пока вообще без надобности. Весна разгорается, скоро зелень пойдет и Масяню с Лютиком на выпас куда-то выводить придется. Тут, конечно, имеется заморочка с пастбищем. Но и ее решить можно. Ведь если у людей руки до своей земли не дошли и они ее не пашут, то чего бы туда соседу со скотиной не зайти. Пусть пока поле навозом удобряется. А у Захара, с решением той заморочки, проблема с закупкой фуража отодвинется по самый октябрь. Вот и экономия. Когда проблему можно решить за деньги, это не проблема, это расходы. А на расходы, если ты пашешь на себя, а не на дядю, заработать можно.

Быть нищей – не позор. Однако это все, что можно сказать о нищете хорошего. А посему, умные люди на пенсию в старости, по нынешним временам, особо-то и не рассчитывают. Кого ни спроси – все работают. Надо быть полковником в отставке, чтобы на ту пенсию можно было прожить. Официально, конечно, в Украине безработица. Так, чтобы тебя с полным социальным пакетом, с занесением записи в трудовую книжку оформили – не дождешься. Ну, не выгодно за рабочую единицу налог платить. Так что выбирай: или тебе трудовой стаж идет с официальной оплатой на полставки, а горбатишься ты, как на полную, за копейки, которые тебе еще и не факт, что во-время заплатят, или работаешь на хозяина, без оформления, но зато каждый день после работы, или в крайнем случае, раз в неделю с тобой рассчитываются.

Пять лет подряд, после оформления пенсии, Нелли Николавна продолжала работу ветеринара, только уже не в своем родном зоопарке, откуда ее с таким почетом выпроводили, что обратно грех соваться. Рядом с домом была частная ветеринарная клиника. Ее держали два молодых человека. Хлопцы работали не спустя рукава, а на совесть, потому к ним со всего Харькова люди своих подопечных несли. Работы много, они бы всяко не управились, если бы Нелли Николавна третьей в деле не была. Не третьим совладельцем и даже не официальным сотрудником, однако на таком подхвате, когда наступают сезонные вакцинации или заказывают типа «скорая помощь» на дом, так это все было на ней. И травмы, и окот, и кастрация, и купирование ушей с хвостами. В честности ее, хозяева клиники не сомневались, поскольку все работали по прейскуранту, а если владелец какой животинки сверху приплачивал, так это уже их личное дело. Так что свою пенсию Нелли Николавна все пять лет откладывала. Она бы и дальше в той клинике работала, но один из хозяев женился на своей бывшей однокурснице и пришлось уступить место его молодой супруге. Впрочем и на том спасибо.

Надо суметь еще сколько-нибудь накопить, да чтобы лежали на депозитах в разных банках, поскольку в наших краях все так ненадежно, что яйца в одну корзину только дураки складывают. На пенсии, да на небольших процентах с накоплений, одной, в маленькой квартирке, чем не житье? Много ли старухе надо? Нелли Николавна доживала свой век без особого напряжения, покуда не поселился над ее головой заслуженный деятель искусств, мастер художественной резьбы по дереву с супругой. С той поры и в жару, и в холод, и зимой, и летом пришлось Нелли Николавне совершать длительный прогулки с девяти утра, до семи вечера. Поскольку, именно в это время суток, пока супруга ваятеля водит экскурсии по художественной галерее Харькова, с потолка Нелли Николавны раздается стук молотка и визжание дрели с электролобзиком. Это гениальный художник творит новые шедевры непосредственно в своей квартире, поскольку мастерскую он сдает в аренду за приличные деньги, которые на голом творческом вдохновении ни в жизнь не заработать. Нелли Николавна, женщина интеллигентная, с соседями воевать не приучена, тем более с деятелями искусств. Тут уж как ни тужься, а приятного мало. Но соседи существуют не для того, чтобы их любить, а для того, чтобы с ними мирно жить. Вот и нашла она единственный способ продолжить мирную жизнь в спортивной ходьбе. Нарезая круги по родному городу, заскочила как-то зимой погреться на вокзал и ее осенила идея загородных прогулок на электричке.