Ольга Краузе - Слобожанские пасторали. Повесть

Служивые и отвалили.

Хорошо, что полицейская реформа еще пока рулит. Удалось Захарке от уголовки отвертеться. Старые бы менты вцепились в него мертвой хваткой. Пришлось бы все накопленное им на откуп нести. А эти не успели своей власти распробовать, да и побаиваются борзеть. Не за себя Захарка перетрухнул. Как представил дома скотину голодную, не доенную, да по колено в навозе, как подумал про Люсю, которая выйдет вечером в skipe, а его нема… Он, конечно, видел по телевизору, что и у американцев первый подозреваемый тот, кто обнаружил жертву, но вот не вспомнил об этом, когда окровавленную бабку подбирал и в больницу ее тащил. А ведь он там последний шел. Наверняка были те, кто перешагнул или просто отвернулся от несчастной от греха подальше. Но таким уж Захарка уродился, что случись это снова, он бы снова мимо не прошел.

А тем временем, в Кракове, с Люсей происходило непредвиденное. И радостно ей, и боязно, и муторно по утрам. Люся держится, как может, но уже понятно, что до конца условленного по контракту срока, ей не доработать. Люся беременна! Нет никакой измены мужу, никаких романов на чужбине. Просто очень жаркой была прощальная ночь с Захаром, в конце февраля. Надо же было такому случиться, когда утрачена последняя надежда на материнство. Люся работает, пока никто не замечает и мужу сообщить не решается. А вдруг не доносит? Зачем человека обнадеживать? Шутка ли впервой залететь, когда тебе за тридцать.

Но с хозяйкой поговорить придется. Она женщина, должна к такому делу отнестись с пониманием. Чем плохо скрывать, лучше хорошо признаться. Нельзя, чтобы на беременную кто-то обиду держал. Плохо это для ребенка.

Судьба у Захаркиной жены непростая. Она детдомовская. В приемную семью угодила когда ей уж тринадцать лет исполнилось. Новоиспеченные родители были люди незлые, не жадные, но не богатые, а потому экономные. Голодом девчонку не морили и в рванье она не ходила, а чтобы на мороженное или какую обновку справить, так Люся сама не промах – подрядилась кому огород прополоть, кому воды натаскать, кому в магазин за хлебом, кому еще чем по хозяйству подсобить. Вот так и прибилась ко двору Алены Захаровны Колесник, бабки своего будущего супруга. Захарка тогда еще с родителями и старшей сестрой жил в самом Харькове, заканчивал девятый класс, а после школы мечтал в политехнический институт поступить на факультет инженерного машиностроения. Но в начале девяностых настали нелегкие времена и его родителям пришлось выбирать – пытаться как-то прожить и прокормить семью на зарплату, которую платили через раз, либо изыскать в себе предпринимательские способности и заняться бизнесом. В первом случае был шанс помереть с голода, во втором риск потерять все, включая жилье и даже жизнь. Родители выбрали торговлю. Этот мудреный челночный бизнес требовал начального капитала. Пришлось заложить квартиру и дело пошло. Отец ездил в Мукачево за оптовым товаром, а мать торговала в розницу на рынке. Детей доверили бабусе в село, на догляд и воспитание. Сестра Захаркина, так на сельском воздухе соком налилась, что до окончания школы не утерпела и выскочила замуж в шестнадцать лет, за местного электромонтера, гораздо старше ее, отставного прапорщика, живущего самостоятельным хозяйством, отдельно от родичей через забор.

Захаркины родители и дальше бы крутились, да вот сначала пропал отец, затерявшись где-то на обратном пути, а потом и маму убили прямо возле дома. Квартиру забрали за долги и поселился Захар у бабушки окончательно и бесповоротно. Про институт пришлось забыть, выучился в районном Пэ Тэ У, на слесаря и на том спасибо. А там и повестка из военкомата нарисовалась. В армию служить отправили недалеко, благо Украина теперь самостийна и дальше ее кордонов нашим солдатам делать нечего. Там из него еще и автомеханик хороший получился. Он уже к дембелю готовился, когда от командования три дня отпуска дали по случаю смерти бабуси.

Захарка по бабусе очень убивался. Шутка ли последнего родного человека потерять. Сестра уже не в счет – ей теперь не до брата. Вот его Люся тогда и утешила, как Алена Захаровна перед смертью учила:

«Ты девуля разумная и работящая, если бы я знала, что на тебя хозяйство оставляю – померла бы с облегчением. Так что все в твоих руках. Сама видишь, мой Захарка, что тот малый телок на веревочке, кто его окрутит, того он и будет.»

Вернулся Захар после похорон бабуси в свою часть, а в голове только мысли про Люсю и вертятся. После дембеля особо-то свадьбу справлять не на что. Расписались в районном загсе и стали жить. Хорошо жили, дружно. Люся выучилась на повара и работала в закусочной при автозаправке, и Захарка там же слесарил. Так бы и дальше все шло, да у хозяина заправки отжали бизнес залетные фраера с Горловки, а при таком раскладе лучше не тормозить и прыгать на ходу. Вот так и очутилась чета Колесников на птицефабрике. Зарплата уже не та, об чаевых и вовсе надо забыть. Сиди на чем есть и не дергайся. Одно утешение – свое хозяйство.

Как люди в квартирах живут? Раньше понятно – удобства, теплый клозет, ванна… Нынче это любой школяр, где угодно сварганит. Были б руки, голова и средства, на что сантехнические причиндалы купить. Опять же, если на свалках порыться, то и покупать причиндалы не придется. Частный сектор, это не только своя жизнь с Полканом на цепи за забором, без соседей сверху, снизу и по бокам. Это свой гараж и сарай, где можно мастерить что угодно в свое удовольствие. Опять же земля тебя всяко прокормит, а при огороде без порося никак. Куда ж девать всякую шелуху, ботву и потроха от кур и кроликов? И без коровы на земле сидеть грех. Нет сил на корову, так хоть козу заведи. Не в сельпо же за молоком и творогом ходить?

Впрочем, не будем отвлекаться. Картина про семейство Колесников прояснилась и ладно.

Больничка-то в селе малогабаритная, стационарная, десять коек без ночлега, поскольку такой персонал по разнарядке не предусмотрен. Положен фельдшер, он в наличии имеется и хватит. А дело к вечеру идет. Фельдшер, конечно, не только ментовку на пристукнктую бабульку вызывал, но и дежурную неотложку. Неотложка приезжала и готова была Нелли Николавну в районную больницу на госпитализацию свезти, Но пострадавшая отказалась наотрез.

– У меня из родни никого не осталось, я там помру и затеряюсь. Еще чуток отлежусь и домой поеду.

– А как вам на улице хуже станет? Вас же обчистили. У вас ни справок, ни документов. Без документов, на улице еще скорее потеряетесь.

Но тут Захарка встрял, ему ж, как всегда, больше всех надо.

– Вы до дома всяко не доедете, у меня отлежитесь, соглашайтесь, не отказывайтесь, пока машина не ушла. Им все равно мимо моей хаты ехать. Считайте, что я вас в гости зазываю.