Роман Гаруда - Последнее сражение Рамиреса

Машина чихнула, но завелась с первого раза. Мятая, протертая в изгибах карта помогла мне быстро сориентироваться и, выехав на шоссе, я разогнался до сто двадцати километров час. Это могло обернуться смертельным испытанием для моей старушки, но мне необходимо было нагонять упущенное время, и как можно быстрей выбираться из контролируемого Триадой региона, в надежде, что их могущество ограничено им.

Обступившая меня, темная, словно чернильная клякса ночь, ничем не отличалась от затаившегося впереди будущего. Желтый свет фар, отразился от дорожного знака, который гласил: «Трасса М-55, Чита – Улан-удэ – Иркутск». До Улан-удэ оставалось шестьсот восемьдесят километров.

______________________________________________________________________

К тому моменту, когда в отражении зеркала заднего вида мною были отмечены первые розовые всполохи наступающего утра, я вымотался настолько, что, казалось, еще немного и силы оставят меня полностью. От пережитого и напряженного всматривания в дрожащее пятно света фар глаза устали настолько, что когда я отрывал их от дороги, росшие вдоль шоссе сосны бескрайнего леса, казались мне беспрерывным забором, окрашенным в грязно-коричневый цвет.

Однако страх продолжал гнать меня дальше и не давал передышки. И я решил, что остановлюсь лишь тогда, как только совсем потеряю способность видеть дорогу, после чего сверну куда-нибудь в какое-нибудь укромное место, и, наконец, позволю сознанию покинуть себя. А до тех пор мне оставалось только одно – жать на газ до упора. Только в этом случае у меня появлялся шанс выбраться из этой переделки.

Но, как это часто бывает, надеясь на одно – ты получаешь совсем другое, и этот недоношенный плод прогресса, эта куча гниющего металла не собиралась подстраиваться под мои планы. В битве за выживание, у меня не было времени вспомнить о том, что у машин рано или поздно заканчивается топливо. И ни уговоры, ни проклятия, ни молитвы не заставят сдвинуться с места этого покрытого пятнами ржавчины недоноска даже на миллиметр. Красная лампочка на приборной панели вещала, что бензин в его баке может кончиться в любую минуту, и знаку, сообщающему, что АЗС будет через триста метров, я обрадовался, словно смертник указу о помиловании.

Подъехав к АЗС, я не стал заезжать на ее нее сразу, а несколько минут постоял в отдалении, наблюдая за ней. Она состояла из большого павильона с минимаркетом и кафе на три столика, рядом с которым, под навесом из металлочерепицы, приютились пять топливных постов. Асфальтированная площадка перед ними оказалась хорошо освещенной и, к моему облегчению – пустынной. Сквозь прозрачное стекло витрины мне открывался вид на скучающего у кассы продавца, что-то рисующего ручкой на обрывке бумажного листа.

Я дернул ручку входной двери на себя, и продавец, уже немолодой мужчина с убеленными сединой висками и роскошными густыми усами, воодушевленно вскинул голову мне навстречу.

– Здравствуйте, – поздоровался он со мной первым.

– Здравствуйте, – эхом откликнулся я.

– Что вам угодно?

– Тридцать пять литров девяносто второго, пожалуйста, – я немного удивился не столько необычному для этих мест, по своей форме, вопросу, но, в большей степени, непринужденности, с которой он был мне задан. Продавец предстал передо мной эдаким Григорием Печориным, который из-за своей природной эксцентричности либо вечной борьбы со скукой вдруг решил немного поработать продавцом на АЗС.

– Один момент, – проворковал Печорин, щелкая клавишами. – Первый пост, пожалуйста!

Я заправил бак машины до отказа, и теперь бензина ей должно хватить надолго. Двигатель, перед тем как завестись, вновь чихнул, и это являлось очень недобрым знаком. Не хватало еще, вдобавок ко всем моим проблемам, лишиться средства передвижения посреди этого, не имеющего края, леса. Но эти мысли были уже не способны ухудшить мое настроение.

Выезжая с территории АЗС на шоссе, я отметил, что небо на востоке уже покраснело. Однако проехав совсем немного, каких-то двадцать—тридцать метров, мне пришлось остановить машину на обочине и заглушить двигатель. Проклятая рассеянность! Как я мог забыть купить воды и продуктов? В моем положении нельзя пренебрегать любой возможностью запастись едой и напитками. И я пошел обратно пешком.

У самой границы между темнотой и светом, льющимся из осветительных мачт АЗС, я замер на месте. С трассы, мигая правым указателем поворота, на нее заезжал черный джип японского производства. Внутренний голос настоятельно требовал не выходить на свет и оставаться для людей, сидящих в нем, невидимым.

Подозрительный автомобиль встал вблизи дверей павильона, что насторожило меня еще больше, поскольку это означало одно – те, кто находятся внутри него, здесь не ради бензина. Но, как только его двери открылись, мое сердце чуть не выскочило из груди: из джипа вышли двое азиатов, и я сразу узнал одного из них – это был богатырь-телохранитель Линг Фата! Подавив в себе острое желание убежать, я застыл на месте. Таким образом, у меня сохранялась возможность оставаться невидимым для китайцев, а, значит, мне выпадал шанс, узнать для себя что-нибудь очень важное.

Водитель из джипа не вышел и двигатель не заглушил. Он неторопливо курил, сидя за рулем. Мне хорошо был виден вспыхивающий при каждой затяжке красный огонек. Мои преследователи, (разве могли быть сомнения, что они здесь ради меня?), переговариваясь короткими репликами на китайском языке, зашли в павильон и сразу преступили к допросу продавца.

Он отвечал им охотно, сдабривая свои слова богатой жестикуляцией. Гигант достал из внутреннего кармана своего пиджака какой-то небольшой прямоугольник и положил его перед ним на стойку. От страшной догадки мое сердце подпрыгнуло и тут же рухнуло в пропасть. У них была моя фотография! И продавец, лишь мимолетно бросив на нее взгляд, стал эмоционально указывать пальцем в сторону двери. У меня не оставалось ни секунды и, стараясь за один шаг покрывать как можно большее расстояние, я бросился к машине.

За спиной громко, словно выстрел, одновременно хлопнули две двери джипа. Проворачивая ключ зажигания, я молил небеса лишь об одном – чтобы двигатель колымаги не подвел меня сейчас. И удача по прежнему была ко мне лицом, он завелся с первого оборота! Стирая резину колес об асфальт, я вывернул с обочины и, выжимая из него все возможности, и даже больше, лавируя между еле плетущихся машин, словно лыжник гигантского слалома понесся на запад.

В зеркале я увидел, что черный джип, рискуя вылететь на встречную полосу, выскочил следом за мной. Между нами было примерно метров пятьдесят и, несмотря на мои усилия, это расстояние медленно, но сокращалось. Сидя за рулем «шестерки», мне не приходилось рассчитывать на победу в скорости над представителем японского автопрома. Но у меня не было иного выхода, как только жать до упора на педаль газа и надеяться на чудо, поскольку только оно могло спасти меня.