Мария Гарзийо - Забужение

– Ты поаккуратнее там с алкоголем, – продолжает мама, так и не дождавшись реакции, – Женский алкоголизм неизлечим.

Последняя фраза захлопывает тяжелую дверь перед носом у разбухшего от утопичных мечтаний светлячка, и подталкивает его к краю пропасти. Это черствое клише мгновенно вырисовывает мамино совершенство на фоне Юлькиной порочности, перемещая родительницу из дружеского стана в отряд строгих преподавателей. Юлька сжимается в клубочек, так и не отважившись выползти из своей ракушки.

Звонит Анжела. Сообщает, что ни в какую баню с братками не поехала. Санёк задолбал ее приставаниями, а Сергей так и не замычал и не отелился. В общем, опять сходили в холостую. Анжела выражает надежду, что в следующий раз ей повезет больше. Юлька надеется про себя, что этого следующего раза не будет.

Бог, взвесив чаяния одной и второй, отдает предпочтение старшей блондинке. Сергей, на сей раз, представленный в единственном экземпляре, ведет неразделимых подруг в летнее кафе.

– Вы всегда вдвоем на свидание ходите? – не выдерживает он.

– Мы с Тамарой ходим парой! – парирует Анжела, пристраиваясь поближе.

Юлька строит кислую физиономию. Будь ее воля, она бы тут сейчас не сидела. Ей жуть как надоело чувствовать себя третьей лишней. И чего этот Сергей ей все звонит и звонит? Чего он от нее хочет? В телефонной трубке голос всегда заинтересованный, с определенной, хоть и небольшой, долей нежности даже. А при реальной встрече – памятник Пушкину работы Церетели. Слова из него не вытянуть, не говоря уже о каком-нибудь хилом комплиментишке. И что интересно, эта непробиваемая молчаливость одинаково распространяется на обеих подруг. Нельзя сказать, допустим, что Юльке этот робот доброжелательно улыбается, в то время как Анжеле строит козью рожу. Нет, упомянутую рожу в одинаковой мере наблюдают обе блондинки. В этот раз Юлька, неумело закурив, решает взять сомнительного быка за рога и проявить некоторую инициативу.

– Расскажи, Сергей, чем ты занимаешься?

Несмотря на хилый опыт общения с мужчинами, Юлька догадывается, что тема работы имеет чудесное свойство пробуждать даже самых сонных, и наделять даром речи немых.

– Работаю, – не оправдав надежд, лаконично мямлит исключение из правила.

– Кем?

– Директором.

– Директором чего?

– Фирмы.

– А чем фирма занимается?

– Разными вещами.

Блин, партизаны, что ли воспитали этого весельчака?! Юлька признает свое поражение. К счастью для стремительно затухающей беседы, Анжела всегда имеет в кармане пару тройку запасных вариантов.

– Директор – это очень сексуальная должность, – заявляет она, томно выпуская изо рта ровные колечки дыма.

Сергей расплывается в своей уже хорошо знакомой Юльке улыбке добродушного домашнего котяры.

– А сколько тебе лет, если не секрет? – невпопад выплевывает тощая девица вопрос, которые давно царапает ее любопытство.

– Не секрет. Тридцать один, – без стеснения признается мужчина.

«Ни фига себе, какой старый!» опешив, хлопает ресницами Юлька. Она, конечно, подозревала, что Сергею перевалило за двадцать, но чтобы так давно! Теперь как-то даже и на «ты» его называть неудобно. Дядя Сережа.

– Что, старый? – угадывает Юлькины мысли динозавр юрского периода.

– В самом рассвете сил! – спешит успокоить матерого волка Анжела, – Как Карлсон! Мой любимый возраст.

Юлька отстраненно думает, вспомнив скандинавскую сагу: И что это делал пожилой детина с пропеллером в обществе очаровательного молодого блондинчика? Ох, уж, эти шведы!

Свидание, если таковым можно назвать эту своеобразную трехстороннюю встречу, завершается как обычно развозом молодежи по домам. Анжела по ранней договоренности всегда выходит после Юльки, ухватывая, таким образом, несколько минут наедине с шофером. Эта привилегия, однако, никаких съедобных фруктов не приносит.

– Я не понимаю этого мужика! – стонет Анжела в трубку, – Чего он хочет?

– Того же что и все остальные, – философствует Юлька из своей квартиры, – Молодого мяса.

– Да, ладно! Если бы был как все остальные, давно бы уже сказал открыто – поехали, мол, трахаться. А он сидит, молчит и улыбается. Видела, какая у него улыбка?

– Ага, масляная такая. Прямо врезать хочется.

– Юля, ты ничего не смыслишь в мужчинах! – взрывается ценительница, – С Женей этим беспонтовым небось терлась на диванчике с удовольствием!

Упомянутый Женя, кстати, с того памятного вечера так и не дал о себе знать.

– Ну, не нравится мне этот Сергей, – измученно вздыхает Юлька.

– Ага, подавай тебе женоподобных дохляков! Как нормальный брутальный мужик так уже не катит!

– Ну, так тебе он катит зато. Тебя кстати не смущает его возраст? Он нам в отцы годится!

– Я бы от такого отца не отказалась, – гнет свою линию упрямица, – Юлька, ну как ты думаешь, что у него в голове творится? Почему он себя не проявляет никак?

– А фиг его знает.

– Может, он в тебя влюбился?

– Да ладно! С чего ты взяла?

– Ну, звонит же он тебе!

– А чего на свиданиях отмороженный такой сидит? И, знаешь, по телефону он тоже не особо любезничает. «Привет. Как дела? Свободна сегодня?» Вот тебе и весь разговор.

– Ой, не знаю тогда!

– И потом, когда ты его лапаешь, он тоже явно не против! – продолжает успокаивать подругу Юлька.

– Да, это факт. Хотя и не «за». Ничего не отвечает, хихикает только. Может, он скромный очень?

– Ага, закомплексованный тридцати однолетний увалень. Может быть, девственник еще?

– Да, ладно тебе!

– Или маньяк, – разворачивается Юлькино богатое воображение, – Молчит, потому что размышляет, кого из нас первой будет убивать и каким именно образом.

– Фу! Чушь какая!

– Ну, извини, других предположений у меня нет, – хихикает Юлька.

– Рано или поздно он должен как-то себя проявить! Ой, Юля, знала бы ты, как мне плохо! Я ведь так в него влюбилась! Все время о нем думаю.

Юльке искренне жаль Анжелу. Вот ведь не повезло бедняге. Надо же было умудриться втюриться в такого странного типа. Положив трубку на рычаг, она еще некоторое время сидит на стульчике в коридоре, размышляя. Незадействованная в жалости часть Юльки довольно щурится, радуясь появлению в пресной до этого жизни таких взрослых проблем. Родители опять настаивают на поездке на дачу. Какая может быть дача, когда такое творится! Юлькин категоричный отказ влечет за собой очередной бурный скандал, венцом которого становятся слезы и хлопанья дверьми. Юлька требует свободы, а мама с папой ни в коем случае не соглашаются оставить несмышленое дитя ночевать в одиночестве. Либо на природу все вместе, либо не едет никто. Один за всех и все за одного. Только вот в последнее время в их семье выходит по-другому. Юлька выступает одна против всех, с каждым днем все больше и больше покрываясь острыми ежовыми колючками.