Мария Гарзийо - Забужение

Женя, воспользовавшись царящим в гостиной полумраком, принимается активно мусолить свою неопытную партнершу. У Юльки скитания мужских рук по своему худощавому телу отвращения не вызывают. Не препятствуя любознательным пальцам, она прислушивается к пробуждаемым этими прикосновениями новым ощущениям. Анжела тем временем на противоположном конце дивана, не стесняясь в выражениях, активно противится поползновениям несимпатичного ей морячка.

– Пойдем в спальню, – шелестит Женя на ухо Юльке.

Вот, казалось бы, и реальная возможность сбросить с поезда жизни засидевшуюся безбилетницу – девственность. Юлькино тело вроде не против, откровенного отторжения Женя у него не вызывает. Хотя надо сказать, что и до описываемых в дешевых женских брошюрках восторгов тоже еще далеко. Проблема в другом, а именно в присутствии двух инородных единиц – Дениса и Анжелы. Юльке стыдно даже представить себе, что она вот так возьмет и на глазах у этих двух свидетелей исчезнет с футболистом в спальне и будет транслировать оттуда во всеуслышание красноречивые охи и ахи.

– Я так не могу, – честно признается она разгорячившемуся парнишке.

– А чего тебе не хватает? – недоумевает тот.

Глупо, конечно, заявить – цветов, шампанского, пыльной композиции «Bessame mucho» и страстного признания в любви. В Юлькином возрасте с подобными иллюзиями давно пора расстаться. Однако хочется ей именно этого стандартного набора.

– Мы не одни, – отвечает она, запихнув подальше глупые мысли.

– Так они здесь останутся, – продолжает пыхтеть Женя, вступив в борьбу с молнией на Юлькиных брюках.

Эта битва выходит долгой и мучительной. Женя со своей стороны расстегивает застежку и забирается рукой вовнутрь, Юлька вылавливает вероломную конечность и застегивает молнию. И так раз двадцать. На двадцать первый раз герой любовник теряет терпение.

– Ну что идем в спальню или нет? – ставит ультиматум он.

– Мне наверно домой пора, – мнется малолетка.

– Ага, поехали, – поддерживает ее Анжела, которой к тому времени надоедает отбиваться от неугомонного Дениса.

– Ну, вот, динамо! – расстраивается последний.

Женя, к Юлькиному разочарованию, не делает ни малейшей попытки удержать «роковую красотку», явно утомленный однообразными препираниями с ее брюками. Ни один из мгновенно лишившихся галантности кавалеров не предлагает отвезти недотрог до дома. Оказавшись на улице, подруги по привычке рассчитывают на автостоп. Возницей на сей раз становится малоприятный мужичишка с физиономией, напоминающей засохшую фасолину. Однако, ни возраст, ни сомнительные внешние данные не мешают этому некачественному образчику местной фауны предложить молоденьким авантюристкам завершить остаток ночи в его постели. На презрительный отказ представитель семейства бобовых реагирует спокойно угрозой:

– Как хотите, все равно никого лучше меня не подцепите.

– А что, если он на нас проклятие наслал, – волнуется Анжела, когда они выгружаются из машины.

– Ни дай Бог! – устало охает Юлька.

Родители, утомленные частыми конфликтами, реагируют на ее позднее возвращение почти спокойно. Юлька забирается в ванну с плейером, который травит ее изрядно обожженные драконом Женей уши недалеким хитом Евгения же Белоусова «Девчонка девчоночка». На месте певца Юльке представляется фасолеобразный хмырь, и это его примитивное обращение к девушке сильно попахивает педофилией. Раздраженно оборвав певца на полуслове, неумелая сердцеедка ныряет в пену размышлений. «Странная в последнее время намечается тенденция», думает она. И велосипедист Ахмед, и футболист Женя, изначально проявив интерес к ее персоне, мгновенно теряют его, споткнувшись о камень отказа. А как же старые добрые ухаживания, пресловутые поцелуи на последнем ряду в кино, прогулки по зеленым аллеям, букеты тюльпанов и плюшевые мишки? Или уже и эти последние элементы романтики бесконечно устарели? Юльку душит грусть. Надо бы было умудриться родиться в такую поганую эпоху! То ли было раньше! Гардемарины, отчаянные, красивые в белых рубахах с широкими рукавами, орущие «русский взнос за счастье милых – не кошелек, а голова!» Вот где истинное! А Жени, да Сергеи требуха какая-то. Ни головы, ни кошелька не предлагают. Бокал Мартини и в койку. А нет, так свободна, следующая! И куда, спрашивается, девать свои розовые фантазии в мелкий цветочек? Эх, права была Анжела, изначально грезя о низменном публичном доме, а не о высокой любви. Ей не придется падать с вершины нагроможденных иллюзий и набивать синяки.

На следующий день Юлька отправляется подавать документы в Латвийский Госуниверситет на иняз. У входа в рассадник знаний толчется огромная толпа на 99% состоящая из представительниц прекрасного пола. Интуиция подсказывает Юльке, что учеба в данном учреждении не сулит ей многообещающего знакомства. Однако поступить все равно хочется, потому, как передавшаяся по наследству отличница в Юльке не совсем еще захирела. Опять же десять человек на место это серьезная конкуренция, и в подобном соревновании просто даже из принципа требуется одержать победу. Юлька записывает даты устного и письменного экзаменов и возвращается домой, взбудораженная предстоящим испытанием. Итак, поступить надо. Но сама перспектива провести еще четыре года за партой Юльку не сильно вдохновляет. В эти годы растоптанная перестройкой ценность образования, еще не успела вернуть себе свой пьедестал. Молодежь стала свидетелями того, как доктора наук, едва сводя концы с концами, подрабатывали дворниками, в то время как недоучки ворочали миллионами и управляли страной. Не самая удачная пиар акция учебы. Бесправная обнищавшая интеллигенция сильно проигрывала на фоне пронырливых беспринципных хапуг, зубастых шакалов, отъевшихся на костях павшего государства и взлетевших вверх на денежных пирамидах. Молодое поколение, вскормленное новой американской теорией, гласящей poverty is a sin , жаждало быстрой и легкой наживы.

Мама сообщает Юльке, что ей звонил какой-то мужчина. Скорее всего, это Сергей, представитель тех самых вертлявых, успевших вовремя урвать свой жирный кусок. Хотя Юльке больше бы хотелось получить весточку от Жени, которая позволила бы ей водрузить на место скомканные розовые надежды. Вскоре выясняется, что первое предположение было, к сожалению, верным. Сергей монотонно расстилает перед Юлькой перспективу совместных посиделок в кафе.

– Если хочешь, возьми подругу, я буду с другом, – бормочет он, получив постное согласие.

Анжела реагирует на новость неожиданно бурно.

– Он позвонил тебе? А почему не мне? Ладно, неважно. Я все равно иду! Да, нет, на друга мне по… Мне он сам понравился.