Мария Гарзийо - Забужение

Юлька лежит, вытянувшись во весь рост, в теплой пенистой ванне и думает. Ванна – ее излюбленное прибежище. Здесь можно скрыться от внешнего мира и погрузиться по самые уши в мысли. А мысли-то у нее все как одна сморщенные, черные, как похоронная процессия. Хотя вроде все у нее, у Юльки, хорошо. Школьные экзамены сдала нормально. Средний бал в табеле обещает быть неплохим. Будущий факультет выбрала по принципу наименьшего сопротивления – лучше всего даются языки – вперед на иняз. Вроде правильной дорогой шагает Юлька навстречу своему светлому будущему. Только вот почему-то внутри у нее бурлит какая-то жидкая грязная гадость, выжимая на поверхность соленые слезы. « Надоело », думает Юлька, размазывая влагу по щекам, « Как же меня тошнит от этого однообразия. Мне надоело каждое утро вставать в одно и то же время, одевать одну и ту же одежду, идти в школу по протоптанной дороге, видеть одни и те же опостылевшие лица ». Расщедрившись, она с легкостью приписывает к обрыгнувшим и свою собственную физиономию. За слезным монологом о приевшемся окружении следует плач Ярославны по никчемности существования. « Ради чего я живу? Кому я нужна? Порой мне бывает так одиноко, и никто не в состоянии меня понять. Спрашивают с наигранным участием: „Что случилось?“ В том то и дело, что Ничего! Ничего не случилось и не случиться. Моя жизнь созвучна погоде за окном – неизменный мелкий дождик. Зачем куда-то поступать? Зачем учиться дальше? Кому это надо? Профессия, карьера – пустые слова. На самом деле все то же самое – глупая ненужная трата глупой ненужной жизни. Зачем мы живем, если, в конце концов, все равно умрем? Кому тогда будут важны наши заслуги и достижения? Какое все вокруг жалкое и пустое! Ничтожные людишки, думающие только о себе и своих жизнюшках, копошащиеся, пытающиеся чего-то добиться. И я в этой толпе серых лиц, такая же пустая, как и они. Спешу куда-то, перебирая в голове однообразные повседневные мыслишки. Прихожу домой, обед, телевизор – еда и глупый ящик. Набить чем попало брюхо и голову, и завалиться спать. День за днем, месяц за месяцем, год за годом ». Слезы медленно стекают по Юлькиным щекам на шею и исчезают в поблескивающих в свете лампы пузырьках. Она чувствует, что одержима болезнью, каким-то странным неизвестным науке недугом, который изо дня в день гложет ее внутренности. Как бороться с этим разрушительным вирусом Юлька не знает. Она не отдает себе отчет в том, что причина ее душевных мук – зарождающаяся в ее недрах женщина. Это незнакомая ей пока особа с каждым днем увеличивается в размерах и все активнее стучит кулачками о стенки, требуя выпустить ее на свободу. Но у Юльки не выходит правильно истолковать этот стук. Она мучается, томимая одновременно желанием совершить решающий рывок вперед и страхом перед неизведанностью. Ей хочется, пропустив первую часть, увидеть непосредственно конец фильма. Найдет ли она свою нишу в обществе? Встретит ли того самого кучерявого брюнета? А вдруг нет? Тогда, может, лучше нырнуть сейчас с головой в остывшую воду, и больше на поверхность не подниматься?

По случаю завершения школьных экзаменов, чей финал удачно совпал с отъездом родителей на дачу, Юлька собирает у себя гостей. На мероприятие приглашены четыре одноклассницы и Анжела. В меню легкие закуски и три бутылки рижского шампанского. Юлька, пересилив отвращение к собственной мордашке, тщательно подводит черным карандашом глаза и припудривает носик. На ней коротенькая юбчонка, приобретенная в детском отделе Огрского Трикотажа и ярко синяя кружевная блузка с центрального рынка. Подружки прибывают почти во время. Приготовленные Юлькой из всего, что нашлось в холодильнике бутерброды идут на ура, пьянящая шипучка в прямом смысле льется рекой, так как никто из собравшихся толком не умеет вскрывать бутылки. Из магнитофона громко гнусавит свою «Крошку» Мумий Тролль. В открытое окно, лаская шторы, пробирается пропитанный влагой и надеждой летний ветерок. Чокаясь с подругами, Юлька мысленно желает себе встретить, наконец, запропастившегося куда-то богатого красавца на спортивном авто. Когда жидкость полностью перекочевывает из бутылок в девичьи желудки, их черепные коробочки начинают распирать продуктивные способы разнообразить посиделки. У Анжелы, как у самой опытной дамы, находится номер телефона какого-то случайного парнишки. Мечтающая об актерской карьере Каринка решительно берет трубку. «Здравствуйте, вы мама Саши?» уверенно произносит она, заговорчески перемигиваясь с подельницами. «Знаете, а я тоже скоро стану мамой!» Маленькие садистки затыкают ладошками рты, чтобы удержать рвущийся наружу смех. Розыгрыш кажется им исключительно удачным. Вторая сторона разговора слушательницам недоступна, но, судя по всему, мама неизвестного Саши отказывается сразу сдавать позиции. Тогда в бой вступает тяжелая артиллерия в лице Таньки, которая, вырвав у сообщницы трубку, грозно заявляет: «Я – подруга Наташи! Ей еще нет семнадцати! Да, у нее есть мама, но она пьет! Мы подадим в суд!» Подобная импровизация удостаивается мощных аплодисментов. Девочки сползают с дивана, сотрясаемые спазмами хохота. Никому не приходит в голову пожалеть незнакомую женщину, не говоря уже о жертвенном барашке Саше. Вечеринка единогласно признается «крутой».

На следующий день Юлька с Анжелой отправляются на ловлю. Подобного рода «охота на мужика» стала в последнее время для них еженедельной традицией. Проходит это мероприятие по разработанной схеме. Одевшись в лучшее (выбор и у той, и у другой невелик), накрутив на голове бараньи колечки и намазав глаза недорогим карандашом, невесты на выданье отправляются «в люди». Продребезжав положенные полчаса в трамвае, высаживаются в центре Риги. А дальше начинается неспешное дефилирование по местному Бродвею от Милды до музея оккупации, сопровождаемое отчаянной стрельбой глазами. Анжела выстреливает томные оценивающие взгляды, Юлька метает по сторонам отчаянные сигналы СОС. Мимо спешат отягощенные своими текущими заботами рижане. Молодые секретарши в плохо скроенных неженственных костюмах, некрасивые, но очень деловые банкиры, щеголяющие редкой роскошью мобильной связи, бледные студенты в широких приспущенных джинсах с робко выглядывающими наружу трусами, завернутые в рыночного леопарда корпулентные мамаши без возраста.… Этим людям нет никакого дела до Юлькиной сквозящей мольбы. Она сидит, сжимая ручонками обшарпанную картонку с надписью «Хочу любви», а пестрая толпа безразлично струится мимо. В Юлькину шляпу не падает ни одной монетки.