Анна Лайк - Розы и Папоротники

– Пока, незабудка, – мягко говорит он. Голос тихий и хрипловатый. – Еще увидимся.

И уходит. Лена остается, закусив губу. Она опять смотрит ему вслед и ей хочется плакать.

Но еще больше, чем плакать, ей хочется, чтобы снова посмотрел на нее, как тогда – самый первый раз. Как на женщину. Чтобы трогал ее… Эта его сила, эта мощь, которой она была свидетельницей, ее хочется взять у него, раз у него ее так много.

Примечания.

Из словаря Воровского жаргона.

Авторитет – представитель высшей группы в неформальной иерархии уголовников и заключенных (т.ж.с. «вор в законе»).

Бык – один из участников организованной преступной группировки (ОПГ), представитель ее низшего звена.

Вальнуть – убить.

Братан – участник преступной группировки, «брат».

Бригада – небольшая группа рядовых членов преступной группировки.

Вор в законе – см. Авторитет.

ИТК – исправительно-трудовая колония.

Крыша – от слова «крышевание» – покровительство и обеспечение защиты предпринимательской деятельности и бизнеса, в том числе незаконного, со стороны криминальных структур.

Наезд – агрессивная провокация по отношению к человеку со стороны других людей, или со стороны одной организации (преступной) к другой организации, а также предъявление каких-то необоснованных требований или обвинений

Откинуться – освободиться из мест заключения.

Приземлиться – получить тюремный срок, сесть в тюрьму.

Стрелка – деловая встреча представителей двух противоборствующих преступных группировок.

Задрыга – ненадежная женщина (с точки зрения уголовников).

– Я решила грудь увеличить.

Любимая подруга Алина – короткая стрижка, очки, сигарета с мундштуком, красный диплом биофака университета, – искренне удивляется:

– Куда? У тебя и так все нормально.

Лена начинает сомневаться: зачем она ей сказала? Они выпили водки с пепси на кухне у Алины, и она выпалила эту фразу про грудь, не задумываясь, привыкла подруге доверять. Но это – проблема. Сказать даже ей, что влюбилась в пожилого криминального авторитета, то ли грабителя, то ли бандита, и хочет быть похожей на девок, которые ему нравятся, – это стать просто посмешищем.

– Да так просто.

Алина надолго замолкает, курит, иногда поглядывая Лене в лицо. Лена старается сохранять индифферентность – сидит с невозмутимым видом.

– Ради мужика, конечно, – делает вывод Алина. Задумывается и потом спрашивает:

– У тебя – кто-то новый? Не представляю, чтобы ты пошла на это ради кого-то из нашей компании.

Лена хмыкает: да уж. Обычная компания, или даже тусовка, общее прошлое – школа, универ; дискотека-кино-велосипед, пиво-шаверма-прогулки по крышам… Еще – ночные кухни, «Архипелаг ГУЛАГ», «Мастер и Маргарита», «Доктор Живаго»…

Ничего особенного.

– Не ради кого-то. Ради себя. Я так хочу.

– Ради себя… – Алина задумывается, потом улыбается. – Тогда – давай!

Лена взяла деньги, отложенные ею на ремонт трехкомнатной материной квартиры. Мать узнала и попыталась устроить скандал, но Лена напомнила ей, что сумма вообще появилась на свет благодаря ей, Лене, да и работает из них троих только она. Еще вытрясла из Кабээса двухмесячную зарплату – не хотел давать, но потом (при словах «это для матери») сжалился. Немного добавила денег Алина, зарабатывавшая написанием статей научно-популярного толка обо всем и повсюду, которые пристраивала в различные газеты и журналы, жуть как расплодившиеся в последнее время. В написании брошюрок для садоводов и огородников Алине помогала Лена, гонорар подруги делили пополам. Лена нашла тренера по аэробике и принялась осваивать косметические салоны в округе. Новый бюст ей соорудили в самой известной клинике города.

«Троечка» – нежно сказала пластический хирург. Лена посмотрела с недоумением на свою грудь – это она свой труд так оценивает, что ли? Потом догадалась: третий номер бюстгальтера, «троечка». Форма хорошая. В остальном фигура у нее была вполне удовлетворительная. Она высветлила волосы. Получилось здорово – золотистая блондинка с зелеными глазами. Массаж, входившие в моду эпиляция, солярий, маски для лица и тела, от которых кожа действительно начинала «сиять», стали ее почти ежедневным занятием. С недавних пор она стала наносить макияж, отправляясь на работу – над его концепцией они потрудились вместе с девчонкой-театральным гримером, бывшей одноклассницей Алины. «Делаем Ангела, – уверенно сказала Эмилия, гримерша, – внешность у тебя полудетская, личико узкое, носик тонкий, небольшой, глазки распахнутые… Но в глазах черти прыгают. Хороший контраст: ангел-демон. Ведьмочка зеленоглазая, нежная, скромная с виду. Согласна?» Лена была согласна на все. Ее охватил неведомый ей прежде по силе кураж, казалось – ей все подвластно и она все сможет сделать, осуществить все, что задумала…

Жизнь стала – не продохнуть. Два раза в неделю выматывалась на аэробике, в субботу таскалась по магазинам в поисках подходящих шмоток и косметики, в воскресенье отсыпалась. Одевалась она почти также, как и прежде, но выбирала вещи поярче и обтягивающие. Купила дорогое белье. Мать была в изумлении. В нехорошем изумлении.

– На что ты тратишь деньги, Лена?

– Мам, поверь, мне это очень надо.

– Но зачем, зачем такие траты? Зачем эта грудь, этот искусственный загар, на садовом участке еще не так загоришь. А кружевные трусы зачем? Что они прикрывают, эти ниточки?

– Я тебе объясняла уже… Ну захотелось мне так! И – мы же купили нам всем вещи, а с ремонтом – я тебе объясняла – надо подождать и подкопить, не надо тут спешить.

– Да как – «купили все вещи», вот у Кирочки вообще плащика летнего до сих пор нет, а ты тратишь такие деньги. И ладно еще – физкультура, но зачем загар, и… Ты уже на проститутку похожа! На дорогую. Чем ты занимаешься? Ты действительно ходишь на работу, в эту оранжерею, или ты меня обманываешь?

– Я действительно хожу на работу в оранжерею. Я не обманываю. И я не считаю проституцию работой. Я…

– Я тебе не верю… А иначе – зачем вот все это? Когда у Кирочки…

Удивительно. Лена, в школе, всю жизнь, – на одни «четверки» и «пятерки», потом – универ, подработки, и вместе с матерью и отдельно, потом – озеленителем, то в одной фирме, то в другой, и в цветочном магазе. Работает, работает, вот эту нашла работу, у Кабээса, еще диссер пишет, спортом всю жизнь занимается – велик, бег, – и мать вечно недовольна. Кирочка, младшая сестра, в школе – одни трояки, на физру никогда не ходит, бренчит на гитаре с утра до вечера, хотя музыкальную школу бросила, толстая, ленивая, – и мать в ней души не чает. Почему так? Лена однажды спросила об этом.

– Потому что ты всегда промолчишь, а сделать норовишь по-своему. А она меня слушается, она меня любит, а ты только о себе думаешь, – строго ответила мать. – Кирочка всегда вот как благодарит, а тебе… тебе вообще на меня наплевать…