Рыжий Поэт - Волчий дождь

– Да. – тихо сказал тот, отвернувшись.

– Брат! Не-Эт… так нельзя… так не может быть! Ты не можешь остаться… как родители скажут, так и будет! – тихо, но решительно, местами сквозь зубы, говорил Дэйчи, бросая на Кибу испуганный и немного озлобленный взгляд. – Почему ты так решил?! Из-за них, да!?

Киба окинул брата отрешённым взглядом.

– А мы, значит, для тебя – никто… И за это время так и не стали кем-то… Ну скажи! Так и скажи! – говорил брат, озлобленно повысив голос на последних словах.

– Я никогда так не скажу, Дэйчи! Вы мне очень дороги, я люблю вас… И их тоже… очень… На самом деле, мне так их не хватает. Я не могу забыть того, что случилось тогда.

Словно что-то держит меня здесь. И так больно…

– Мм… Ясно.– холодно ответил Дэйчи, отводя взгляд в сторону.

– Ты просто не понимаешь, каково это… – так же холодно отозвался Киба.

Дверь отворилась и в комнату вошёл Герман. Он поневоле услышал весь этот разговор.

– А ну-ка выйди, Дэйчи.– с ходу сказал отец.

Парень лихо швырнул на постель подушку, которую всё это время удерживал правой рукой за кончик, сунул руки в карманы и с отрешённым видом вышел из комнаты.

Киба встал, облокотившись лопатками о стену, потупил взгляд на пол, скрестил руки на груди в ожидании начала какого-нибудь заумного разговора.

Мужчина тихо подошёл к окну, чуть наклонив корпус вниз, упёрся кулаками в подоконник.

– Значит, ты хочешь остаться здесь.– тихо сказал он.

– …

– Ну и как это будет? – тяжело вздохнув, спросил он.– Как же ты проживёшь один? Даже друзей нормальных нет.

Мы могли бы, конечно, остаться здесь, но тогда меня просто уволят за неподчинение серьёзные люди… И всё. Я тут, правда, сам виноват, недоглядел за документами – тогда мне это казалось мелочью…

– …

– Я так понимаю, мои слова прозвучали в никуда!

Мне гадко это говорить, но так уж устроен наш жестокий мир. Понимаешь, сын, всем правят деньги. Я ненавижу эту истину! И вот этим самым бумажкам абсолютно безразлично: кто ты, что с тобой случилось, и чем ты живёшь. Они, беспощадные, только и ждут того, кто сейчас же готов заработать их или украсть в большем количестве. Им безразлична судьба такого, как ты, мальчишки.

– Почему всё ток? … – наконец прошептал Киба.

Отец нерешительно подошёл к сыну, крепко обнял его, в первый раз за столь долгий промежуток времени.

– Да и сам подумай.– сказал Герман, – Вот ты останешься здесь, и что дальше? Эта жизнь просто сломает тебя.

– Не сломает.

– Пусть так. Моей радости и гордости за тебя не будет предела.

Хотя я не знаю, как твой характер и жестокость этого мира перенесут друг друга. Скольких сильных людей ломала эта жестокость… и боль от одиночества!

– Я же не один.– улыбнулся парень.– К тому же, вы сами много говорили…

– Вот ведь ничем не проймёшь! – с улыбкой сказал мужчина, потрепав сына за плечо.– Ладно, Бог с тобой, оставайся на проверку нервов. В конце концов, ты всегда можешь позвонить нам, в любое время дня и ночи, мы будем очень ждать и конечно волноваться. Да и правда: мы всегда все будем вместе. Да и к тому же, вам обоим бы всё равно пришлось отделиться от нас… годом раньше – годом позже. Ладно…

Ты молодец, я тобой горжусь! – тихо сказал отец.

Настал заветный день. Всеобщее чувство всех пламенных искр этого семейного очага было настроено на предстоящие перемены. Все документы уже были готовы, а вещи собранны.

Вита долго не могла отойти от сына, решившего остаться, обнимала его и ругала сквозь слёзы.

– Ну, что ж, нам уже пора.– холодно сказал Герман, указывая на часы на запястье. – Мне ведь назначили встречу на определённое время…

– Учти, месть моя будет ужасной.– с улыбкой сказал Дэйчи, пожимая руку Кибы.– Кинул меня – теперь держись!

– Да перестань, Дэйчи.– улыбнувшись в ответ, сказал Киба.

– Ладно, ладно. Только одну мою просьбу исполни: звони, брат, почаще. А… да… и поменьше в кошмары впутывайся – одному будет трудно выкрутиться.

– Как получится.

– Бывай.

– Советую запомнить его слова.– сказал Герман, положив руку на плечо Кибы.– Ну, счастливо.

Вита в последний раз обняла сына, поцеловала его в щеку. «Ну, до свидания, дорогой. Мы будем скучать.» – прошептала она ему на ухо. « Простите меня…» – в сотый, наверное, раз сказал он эти слова.

По квартире разнеслись шаги.

– До свидания! – крикнул Киба, глядя в след уходящим весёлыми, но трепещущими от грусти и боли глазами.

Хлопнула входная дверь и всё померкло.

Киба побежал к своей комнате, остановился перед полуоткрытой дверью, легонько толкнул её ногой. Раздался грохот упавшего ведра и плеск воды. На пол хлынула волна, так что юноше пришлось отпрыгнуть назад. Так вот она, месть! Киба вбежал в комнату, бросился к окну, которое было приоткрыто. В окно дул живой ветер и через него были слышны звуки отъезжающей машины. Какая же боль, и какая тоска охватили сейчас нашего героя!

Уже больше часа Киба стоял у окна. В его голове путались мысли, а в душе была какая-то пустота. Хотя парень и ожидал, что всё будет именно так, и ему заранее становилось больно, но всё равно он нисколько не жалел о своём выборе.

Тишину прервал «дилиньк» дверного звонка. Парень поспешил в прихожую, открыл дверь.

За дверью стояла Ямни. Семнадцатилетняя красивая в меру худенькая девушка, на голову ниже Кибы, бледнокожая, с большими умными, но грустными небесно-голубыми глазами, волосами белыми-белыми, заплетёнными набок в косу, в бирюзовой толстовке нараспашку, в серой футболке, в синих джинсах и в синих-синих, почти чёрных кроссовках.

– Привет. – тихо сказал Киба.

– Угу, привет, привет. – кивнула Ямни. – Слышь, вам вода не нужна, а?

– Ну… – закатил глаза парень, – Нам воды хватает.

– Мм… – с какой-то снисходительностью улыбнулась девушка. – Чего это я, у вас её наоборот – много, наверное. Раз уж через края льётся.

– Ой. – угрюмо опустил голову Киба. – Ты прости, как-то не подумал…

– Да ладно уж. Прощаю. Это из-за Дэйчи, да?

– Пх, как ты догадалась?

– Ну я же знаю, какая у вас «любовь». – улыбнулась Ямни.– Чего это у вас так тихо? – спросила она, заглядывая через плечо Кибы в комнату.

– Все уехали.

– А чего это ты – нет?

– Вот так…

Они уехали навсегда!

– Как? – растерянно или даже испуганно захлопала глазками девушка, не веря услышанному.

– Так было нужно. А я сам решил остаться. У нас всё хорошо. Просто что-то очень-очень сильно держит меня здесь.– выпалил он и бросился обнимать подружку, у которой уже начинали поблёскивать глазки.

– Ты из-за меня остался?

– Нет. Ну, не только…

Не плачь, ладно?

– Ненормальный! Ну и как ты будешь жить без них?!

– Во-первых, я не «без них», а, во-вторых, всё со мной будет в порядке.