Тициано Терцани - Конец – мое начало

Кукушка продолжает куковать.

Это было замечательное событие: я снова побывал «у других». Кто были эти другие? Что они хотели? Как жили? Это путешествие было больше, чем приключение, потому что открывало окошко в другой, незнакомый нам, мир. Как я уже рассказывал, все вьетконговцы или красные кхмеры, которых мы видели до тех пор, были трупами, лежащими по обочинам дорог. Те, кого мы увидели в джунглях, были живы и полны сил: политический комиссар с прекрасным пистолетом, военный командующий, командующий противовоздушной бригады, глава театральной труппы, те, кто организовывал ночные переправы с огоньками… Это было хорошо функционирующее общество.

Самым драматичным было то, что мне уже тогда было очень сложно писать. Обсмеешься. Мы вернулись из этого путешествия, и через три часа Жан-Клод, весь чистенький, аккуратненький и выглаженный, стучит в мою дверь и спрашивает, иду ли я ужинать. А я еще и строчки не написал! Я не написал ни единой строчки и на следующий день, и еще через два дня. Три дня я провел в своей комнате за закрытой дверью в саронге 67 67 Традиционная мужская и женская одежда ряда народов Юго-Восточной Азии и Океании. Представляет собой полосу цветной хлопчатобумажной ткани, которая обертывается вокруг пояса (или середины груди – у женщин) и прикрывает нижнюю часть тела до щиколоток, наподобие длинной юбки. , впившись глазами во флаг, подаренный вьетконговцами, и все пытался начать статью.

Фолько: А тем временем Жан-Клод уже все написал?

Тициано: Он написал четыре статьи! За первые три часа он написал одну, вводную, а в последующие дни написал еще четыре или пять. Я был в отчаянии. У меня были потрясающие сенсационные материалы, подходил срок отправки в Spiegel, мне надо было наконец писать. Помню чувство стыда, с которым я начал писать свою статью: «Не по цвету флагов, не – по тому-то и тому-то, – а по счастливым лицам людей ты понимаешь, что пересек границу…»

Поистине, дерьмовое начало статьи!

Смеется.

Фолько: А мы во время твоих приключений в Индокитае были в Сингапуре.

Тициано: Да. Я же курсировал туда-сюда: две-три недели во Вьетнаме, потом одну-две недели в Сингапуре. В Сингапуре я писал о том, что происходило в этом регионе: о событиях в самой стране, в Малайзии или Индонезии. А происходило в то время многое. Для меня Сингапур был стратегически очень удобным: 45 минут самолетом до Сайгона, если не ошибаюсь.

Фолько: А почему ты возвращался в Сингапур?

Тициано: Из-за вас, конечно же! Вы были в Сингапуре, потому что там было безопасно. Мне никогда не могло и в голову прийти привезти вас в Сайгон, где ежедневно рвались ручные гранаты. Нет, вам было намного лучше в нашем прекрасном, тихом сингапурском доме – нашем первом доме в Азии. Он был практически на экваторе, и поэтому вентиляторы с большими лопастями мы никогда не выключали. Для лучшей циркуляции воздуха в окнах на первом этаже не было стекол, только ставни. Какие же у нас были замечательные дома в Азии! Все они впоследствии были снесены. По одному этому факту понятно, что Восток менялся.

Прошло несколько месяцев, и в Гамбурге начал ходить слух, что я агент ЦРУ. В Spiegel многие хотели отправиться во Вьетнам, поэтому в редакции (я даже знаю, кто это начал) заговорили: «Да кто он такой, этот итальянский засранец, который выучил китайский в США и едва говорит по-немецки? Ясно, что он – агент ЦРУ»!

Проверить меня приехал Дитер Вильд, глава иностранного отдела. Он был три или четыре дня в Сингапуре и все время повторял: «Тициано, поедем со мной в Тайвань!» Я не верил, что это возможно, и из скромности отказывался. В конце концов мама поняла, к чему он клонит: «Он ведь хочет отправиться с тобой в Тайвань, чтобы проверить твой китайский». И мы поехали в Тайвань. В то время я уже неплохо говорил по-китайски, и мы провели интервью с премьер-министром, сыном Чан Кайши, главой националистов. Я все организовал, был neng gan 68 68 Кит. «компетентен». , как говорят китайцы (а я это мог), и Дитер Вильд вернулся в Гамбург в полной убежденности, что со мной все в порядке.

Меня взяли в штат корреспондентов.

Фолько: А как тебе удалось убедить его, что ты не агент ЦРУ?

Тициано: Ну, сам вопрос никогда не ставился ребром. Но из тех бесед, что мы с ним провели за десять дней, он мог понять, что я не шпион. Я, например, всегда чувствую, кто шпион, а кто – нет. Думаю, что и другие тоже. Но, в целом, я тогда был молодым и наивным журналистом, и произошла одна замечательная история, Фолько. Я тебе ее никогда не рассказывал. Дитер Вильд поступил тогда по-джентельменски и помог мне.

В Камбодже происходило очередное сражение. Южновьетнамские войска наступают, северо-вьетнамцы и красные кхмеры их отбрасывают. И вот, в один прекрасный день исчезают – сейчас не упомню точно – пятнадцать или двадцать журналистов. Представь себе: исчезают!

Сингапур был в то время центром шпионажа и трафика всякого рода. Неудивительно, ведь это был свободный, открытый порт, и до Индокитая рукой подать. Однажды мы познакомились с мужчиной средних лет, немцем, с китайской любовницей, который знал, что я работал на Spiegel. По-моему, именно он инициировал наше знакомство. Его звали Луи фон Тохадди д‘Арагон – имя, понятное дело, вымышленное, – он утверждал, что был капитаном на торговом судне, которое курсировало между Сингапуром и Китаем. А теперь представь себе: в те времена Китай был закрыт, Никсон только что побывал с первым визитом у Мао. Никаких дипломатических отношений еще и в помине нет, а этот «капитан» заливает о своих путешествиях в Китай, о том, как до этого работал в Латинской Америке, ну и так далее в том же духе.

Он рассказал, что через свои связи он узнал, что один из журналистов, исчезнувших в этой странной кампании на границе Лаоса и Камбоджи, австрийский фотограф, жив и что какие-то посредники могли бы поспособствовать его освобождению за определенную сумму.

И вот я, желторотик, возомнивший себя великим журналистом…

Смеется.

…очень заинтересовался этой историей. Еще бы! Я узнаю, что один из тех, о ком писали, жив, да еще могу поспособствовать его освобождению! Боже мой, да ведь это была бы потрясающая сенсационная новость! Эта история длилась месяцы. Я запросил фотографию австрийского фотографа и чтобы он от руки написал мне какие-то факты с датами, чтобы удостовериться, что он все еще жив. В какой-то момент оставалось только заплатить определенную сумму – не сказать, что большую, – и я мог отправиться с Луи фон Тохадди д‘Арагоном во Вьентьян, столицу Лаоса, чтобы завершить это дело. И я написал в Spiegel: «Ребята, это будет бомба. Нужны только деньги…» Но Дитер Вильд ответил: «Забудь об этой истории. Таких историй полно по всему свету».