Инесса Индиго - Ангел Маргариты

Но эта девочка, уже вынашивавшая свою крошечную девочку, умела выживать вопреки и отстаивать свои требования. Пошла лисой по коридору с бегающим взад-вперёд медперсоналом. Долго гуляя с четвёртого по цокольный этаж, Марго с радостью обнаружила тайный ход. И дверь на улицу была не заперта. Ура! Теперь обувь и дублёнка – всё это забрал Вадик, сговорившись с двуличными врачами, поскольку капризная жена отказывалась оставаться в чуждых условиях до самых родов. Ещё началось давлении на работе с угрозами крупно оштрафовать, испортить личное дело, из роддома не выпускать. Нужно было уже тогда догадаться, что так патологически за мирские дела берутся лишь специалисты, которые привели свою подследственную в кандалах, как средство катализатора родов. Или ещё чего хуже. Словом, верить и медлить было нельзя.

Отношение к свободной порядочной роженице, будто по команде, действительно переменилось на лагерное. Маргарите стали приказывать, покрикивать, чтобы не мешалась на пути по лестнице или по коридорам. Все, как одна, медсёстры отказались занять две копейки для звонка мужу с больничного таксофона, что был обнаружен в холле роддома. Мобильных, как на зло, тогда и в помине не было. И кошелёк Вадик унёс вместе с сумкой, в которой всё время эти несчастные копейки болтались.

Огорчёнными глазами она посмотрела на сторожа, отойдя от недоступного телефона и подлец, не боясь суеверно отказать беременной в лицо, сказал, что ни копейки нет. Позорище сплошное. Ни минуты невозможно было в таком логове оставаться.

Досада и презрения вызвали почти спортивную злость и она, обвиняя в своих мыслях всех, ни секунды не колеблясь, поднялась обратно на свой этаж. Уголовница фальшиво посапывала, конвоир бдила рядом на стуле. И Марго прошла неспешно мимо них, улучив уже знакомый момент, когда врачиха ординаторской после тревожного звонка торопилась в какой-нибудь родзал. Шмыгнула в большой, но опустевший на пару минут кабинет с драгоценностью – бесплатным телефоном. Шесть рывков по диску трясущимися пальчиками и встревоженный голос молодого мужа.

– Скорее, скорее, Вадик! Приезжай за мной! Бери такси и ко мне с дублёнкой и обувью. Забери меня отсюда, меня в коридоре с убийцей через проход положили рожать! – девушка, уже пунцовая от своих метаний, заторопилась, услышав, что на её крик души уже бегут по коридору вовсе не защитники, – Прямо сейчас выезжай, я жду тебя на заднем дворе…

Только и успела яростно шепнуть она в трубку, как злобные медсестра с санитаркой вбежали и вырвали телефон из рук. Завязалась неравная перепалка, пытались стыдить и обвинять. Марго, не терялась, в ответ. Всё же, не под следствием, не в тюрьме находилась. В итоге её грубо вытолкали в коридор, уже совершенно не заботясь о состоянии плода. И на том спасибо. Было чувство, что могут и рядом с зечкой приковать или в карцере запереть. Злость и пренебрежение медперсонала уже зашкаливало.

Но временной сохранностью нужно было дорожить. И, не теряя, ни минуты времени, она осторожно засеменила в тапках и халате вниз к цоколю, к незапертому эвакуационному выходу. Надо же было, наконец, найти ему применение. Эвакуация не заставила себя ждать и всё было сработано так чётко и блестяще, будто по выверенному плану. Супруги-сообщники мыслили одним телепортом. Марго только выбежала на ещё морозный воздух марта, взволнованно покрутив головой, как услышала визг автомобиля и приглушённый мотор. Из показавшейся за забором такси выскочил Вадик с зимними вещами в руках и осуждением на вспотевшем лице. Рита и смеялась, и обругивала весь подлый роддом одновременно, спеша через дворик навстречу мужу. Он с силой дёрнул калитку, зафиксированную проволокой, и освобождённая жена кинулась в его надёжные руки, которые укутали в меха. Прыгнули обратно в машину к ничего не понимающему таксисту и велели – полный вперёд. Не грузовик с розами, конечно, зато верное спасение, со своей романтикой и огоньком.

– Ребят, я, конечно, не знаю, от кого вы так когти рвёте и что там натворили, – деликатно заметил смеющийся водитель, глянув со своего сиденья на проступающее через халат положение Марго, – Но мне думается, что вы документы там оставили, знать возвращаться придётся. Примета такая!

Все дружным смехом оценили сарказм и атмосфера для ослабших нервишек беглянки сгладилась. Она, глубоко выдохнула и тесно прижалась к мужу, оставляя позади ночной кошмар. Только через неделю предсказание таксиста в точности сбылось. Привезли туда же, сразу рожать, но обращение с будущей жизнью было уже человеческое.

Наступила первая после «второго рождения» суббота. Всё в той же районной больнице, всё с тем же безграничным желанием не вставать. В этот день семью мне пришлось ждать невероятно долго из-за горьких объяснений по телефону с другими звонившими родственниками, суетными сборами всего необходимого, вкуснее и веселее. Впрочем, ожидание искренне меня не раздражало, несмотря на то что необычная прогулка под «незаметным» присмотром психологов и ещё кучи маргинальных соглядатаев продлилась около двух часов.

Спустившись кое-как на переполненном по понятным причинам лифте Александровской больницы, я, наконец, преодолела многолюдный холл и заглянула в местный магазинчик с графским названием. Несвежая выпечка, не портящиеся снэки и пиво – джентльменский набор лазарета под звучавший неслучайно шансон о некой «крошке, умевшей летать». Минералка и лекарства щекотали нервы наценкой за пределами графских развалин. Любителей специфической музыки я увидела в большом ассортименте, вынырнув из цитадели хвори под щедрое солнце и утреннюю свежесть. Вид эти мужички имели отнюдь не болезненный, а вполне азартный, можно сказать, деловой: спортивная одежда и пружинистая походка вразвалочку, солнцезащитные очки, через которые чувствуется цепкий взгляд, напряжённые разговоры по мобильникам и вялотекущие отгрузочные работы при входе. Мышь не проскочит.

А «женщина-кошка» по обыкновению предпочла уединение. Это было весьма непросто. Все скамейки перед фасадом и приличные местечки на заднем дворе были плотно оккупированы, по всем дорожкам вокруг брели прочие пациенты с близкими. Скрыться от лишних глаз было негде. Разумеется, я не Бритни Спирс и не пуп земли, люди тут были со всего района и со своими проблемами. Но мне больше всего на свете хотелось спрятаться от глаз, найдя своё место под солнцем, в буквальном смысле. В третий раз выслушав от отца железное обещание быть скоро, я вздохнула и резко поменяв направление, удачно отделалась от хвоста в виде прилипшей врачихи с мобильником, чей рабочий халат был наспех скрыт под плащом. Без цели осталась ещё пара халтурящих топтунов с потрёпанным видом. Я прошла в балетках прямо по газону с распустившимися одуванчиками и розовыми гиацинтами.