Юрий Киселев - БЕЛОЕ и КРАСНОЕ. Отпрыски

Дверь затворилась, и через секунду Монсеррат вышла, в том же газовом платье-пеньюаре, под которым ничего не было. Глаза Майкла непроизвольно скользнули по ней. В ту же секунду он почувствовал на себе взгляд Линды и смутился. Она улыбнулась:

– Ты не передумал?

– Что? – не понял Майкл.

– Взять меня?

– Конечно нет! – возмутился он.

– Тогда иди поговори, а я пока переоденусь.

Он вошел в такую же клетушку, только вместо картины с ангелами в на месте окна было окно. Тони возлежал голый, но при виде Майкла застеснялся и натянул простыню.

– Все, отстрелялся? – спросил Тони. – Сколько?

– Чего?

– Пистонов.

Майкл снисходительно улыбнулся:

– В постели я занимаюсь любовью, а не арифметикой.

– А я всегда считаю. Потерял форму, не потерял. Ну, как твоя?

Вместо ответа Майкл выставил два больших пальца.

– Моя тоже ништяк. Спасибо тебе огромное.

– На здоровье.

Тони посмотрел на часы:

– Ну что, щас последний поставлю – и отваливаем? Еще успеем пожрать.

– Это без меня, я ухожу.

– Как? Не подождешь меня?!

– Мы идем в отель. С ней.

Тони вытаращился. И захихикал. Майкл махнул ему рукой, собираясь выйти.

– Ты что, сдурел?

– До завтра.

– Постой! Соображаешь? Знаешь, что тебе будет?!..

– Что, – усмехнулся Майкл, – повесят на рее? Засунут в мешок и за борт?

– Арестуют будут судить. Слышал, что про этого Дона говорят? Отматают на всю катушку. Тем более завтра тринадцатое.

Под «Доном» имелся в виду вице-адмирал Гарри Доналд Фелт, который только вчера принял командование кораблем и одновременно 6-м Флотом, сменив на этих постах вице-адмирала Ральфа Офсти. «Дон» – была кличка нового командира, долетевшая до «Newport News» раньше, чем он сам.

– Плевать, – бросил Майкл.

– Месяц губы! А то в тюрягу в базе. Ради кого? Фак!

Майкл снова прощально махнул. Тони вскочил с постели и схватил его за руку.

– Не дури! Я одеваюсь. Вместе идем.

– Куда-а? – усмехнулся Майкл. – С нами в отель?

– На «коробку» – куда!

– Ты настоящий друг, Тони, – сказал Майкл, разжимая его пальцы. – Я ценю это. Только не мешай мне.

– А что я скажу? Знают – я с тобой.

– Скажешь… Скажи – потерялись. Ну… – Майкл протянул руку.

– Может, передумаешь? – задерживая его руку, попросил Тони. – Сколько еще портов, сколько цыпочек! Я мигом оденусь. А?

Майкл высвободил руку.

– Ну ты, Ивлев, загульный! – сказал Тони не то с осуждением, не то с восхищением.

– Русский.

– Кто, ты? Да иди ты. А что ты здесь делаешь, русский?

– То же, что и ты.

– Нет, в Америке?

– Я сказал «русский», а не «совдеповский».

– Чего?

– Ну не советский, не из Советского Союза.

– А-а. А…

В дверь постучали, и заглянула Монсеррат. Майкл жестом показал, чтоб она вошла.

– Линда… – обратилась она к Майклу и, не зная, как сказать по-английски, сказала по-испански Тони, а тот перевел:

– Твоя тебя ждет на улице.

– Ну, хорошего пистона! – пожелал Майкл.

– Я б обошелся, – пробурчал Тони, искренне расстроенный. – Я к тебе привык, Ивлев.

– Я к тебе тоже, – улыбнулся Майкл.

Выйдя из кафе, с бутылкой шампанского под мышкой, Майкл увидал только какую-то девушку. Он глянул в один конец улочки, в другой – Линды не было, и хотел вернуться внутрь, когда девушка окликнула его по-французски:

– Эй, не узнаешь? Это я, Линда.

Он поверил, что это она, признав ее широкую лимонного цвета юбку. Линда была в том же платье, перехваченном широким поясом, в приталенном жакете, в широкополой шляпе с лентами и выглядела стильно. Майкл подошел и изумился еще больше:

– Ouh là là!

Она улыбнулась:

– И как я без косметики?..

– Ты… – захлебнулся он от восхищения. – Влюбиться можно!

Она отмахнулась и взяла его под руку:

– Идем, отель тут рядом.

– Правда можно влюбиться, – с горячностью заверил он. – Ты…

Она оборвала:

– В проституток не влюбляются. Их используют и бросаю. Вместе с шапо.

– Неправда! А Арман и Маргарита в «Даме с камелиями»?..

– Книжка? Ну, в книжке…

– Роман Дюма! Не читала? Дюма написал про своею возлюбленную, Мари Дюплесси. Знаменитая история! Композитор Верди сочинил по ней оперу, Шопен балет, а фильмов, спект…

В эту минуту Линду окликнули. Несколько девиц отирались у двери без вывески и, судя по ухмылкам, стали отпускать скабрезности. Линда не сбавляя шага отмахнулась.

– Что они?.. – полюбопытствовал Майкл.

– Какого морячка себе подцепила, – с довольным смешком сказала она и прижалась бедром к его бедру.

Млея от упругого тепла ее ноги, Майкл старался приноровить свой шаг и не потерять это блаженное состояние. Несмотря на каблуки, Линда ступала размашисто и твердо.

– Отель вот, – кивнула она на невзрачного вида здание, возле которого ошивались сомнительного вида личности, и, в ответ на его невольную гримасу, предложила: – Лучше дойти до Пласа Реаль, там ненамного дороже, зато…

При мысли провести первую в жизни ночь с женщиной в этом притоне, Майкл было внутренне содрогнулся и теперь с облегчением пошутил, что с ней он готов взобраться даже на Монжуик и выпить шампанское на самой вершине.

– Зачем ты его купил? – не то с упреком, не то с досадой сказала Линда.

– Не любишь шампанское? – не поверил он.

– Обожаю. Мы бы по дороге купили, у Уго в три раза дороже.

Майкл улыбнулся:

– Презент американскому военному моряку.

– Правда? – засмеялась она. – Ты ему понравился. Держу пари, твоему другу он не подарит.

За разговором он не заметил, как Линда вывела его к Рамбла. На бульваре было светло, людно. Играла музыка. Они перебежали проезжую часть, и Майкл свернул на бульвар.

– Ты куда – нам туда!

– Идем, – сказал он и подвел ее к цветочным лоткам. – Какие ты любишь?

Ему показалось, что она покраснела.

– Даже не знаю, – сказала она. – Глаза разбегаются. Выбери сам.

Майкл долго выбирал, выбрал розы, остановившись на перломутровых, с прозрачно-желтыми лепестками в середине цветка. Цветочница взглядом оценила выбор.

– Нравится? – спросил он у Линды.

Она привстала на носки и, обхватив его за шею, чмокнула в щеку. Майкл заплатил и вручил ей букет. Линда погрузила в него носик, втянула аромат и, прижав цветы к груди, блестящими глазами посмотрела на Майкла.

– Мне сроду не дарили цветов!

– И на день рождения?!

– Я даже не знаю, когда я родилась.

Майкл потряс головой и повел ее дальше, беря за талию – талия была тонкая и гибкая.

– Ну, все когда-то бывает в первый раз. – философски проговорил он.

– Ты всем женщинам цветы даришь?

– Маман. И сестре, когда прилетает в Лос-Анджелес.

– А другим женщинам?..

Майкл улыбнулся:

– Тебе первой.

Линда засмеялась, приняв это за шутку.