Екатерина Северная - Я напишу твою смерть

Элеонора… Яркая и эффектная черноволосая стерва. Богиня в постели и одновременно уточнённого ума женщина. Она бросила его после того, как он неудачно пошутил: однажды вечером надел маску, подкараулил её возле подъезда и затащил под лестницу. Ему нужно было узнать, что чувствует женщина, подвергаясь насилию. Для книги, разумеется. Увы, увидеть и понять этого он не успел – она так яростно отбивалась, что стащила с него маску. И даже слушать ничего не стала. Не оценила, так сказать, его юмор и высокую цель.

Ольга… Мнила себя такой же творческой и возвышенной натурой, как и он сам. Вместе с ней он совершил множество путешествий в заоблачные дали. Им помогали чудодейственные препараты: белый порошок, который иногда так приятно втягивать в нос; высушенная смола, пары которой вдыхают перед отправлением в лучшие из миров; семена некоего гавайского цветка, которые обостряют все чувства и ощущения до предела и позволяют получать оргазм от простого поглаживания ладонью по плечу… Увы, вскоре ей надоели эти игры; она испугалась. Впрочем, он и сам не прочь был завязать – опыта и впечатлений получил достаточно, а чистый незамутнённый разум писателю ещё пригодится.

– Мне нужен новый герой, – пробормотал вдруг Эдвард, – Сколько уже можно писать про себя и про женщин.

Писатель медленно встал, подошёл к окну, прижался лбом к пыльному стеклу и застыл. Где-то внизу маячили туда-сюда тусклые грязные машины. Потом он обернулся и, словно обращаясь к невидимому собеседнику и радуясь какой-то внезапной мысли, с лёгкой улыбкой произнёс:

– А этот парень, компьютерный мастер. Володя. Забавный такой. Да, пожалуй, он мне вполне подходит!

«Ещё в детстве, на самой заре своей писательской карьеры, я понял одну простую вещь: не пиши о том, чего не знаешь. Не выдумывай. Не обманывай своего читателя. Ты просто не имеешь на это права. Знаете, как учат начинающих актеров? Не притворяйся, не изображай эмоцию. А вспомни, как ты сам переживал её однажды. Мысленно вернись в ту ситуацию – и прочувствуй эту эмоцию снова. Проживи её на сцене. По-настоящему. Тогда твоя игра будет иметь успех. Только так ты сможешь выглядеть достаточно убедительно.

По моему глубокому убеждению, писатель – это тот же актёр. И чем богаче его жизненный опыт – тем больше в нём того, чем можно смело поделиться с читателем. Вот почему все эти годы я по крупицам собирал то самое бесценное, что только есть в жизни – опыт. С яростным рвением утопающего хватался я за каждую возможность испытать нечто новое, ощутить ранее неизведанное, открыть для себя ещё одну грань жизни, чувств, красоты, боли, добра, зла… Я наполнялся и напитывался широчайшим спектром эмоций, ощущений, переживаний.

Да, иногда мне приходилось играть, в том числе на чувствах других людей. Иногда мне приходилось причинять боль. Иногда – испытывать боль самому. Я исследовал человеческие души, пороки, желания, слабости «от» и «до» – и в том числе свои собственные. Я побывал в двадцати трёх странах, умыл лицо в четырёх океанах и увидел около сотни городов. Я задействовал в познании мира все пять органов чувств. Я нюхал кокаин и розы в королевском саду в самом сердце Вены. Я смотрел на рассветы над вулканами Камчатки и на то, как бьётся в рыданиях прекрасная наивная девушка, услышав моё признание в том, что я никогда её не любил и мне только нравилось с нею играть. Я слушал угрозы и ругательства в свой адрес и слушал, как слепой скрипач виртуозно играет Вивальди на набережной Дуная в Будапеште. Я ощущал, как улетаю в заоблачные дали под горячим дыханием красавицы где-то между моих ног и ощущал невыносимую боль во всём теле. Я знаю, каково на вкус дорогое чилийское вино с терпкими нотками перца и кардамона и я знаю вкус крови во рту.

Я – актёр, я – знаток человеческих душ, я – психолог и я – художник. Всё это – палитра моих красок, копилка моих воспоминаний, хранилище бесценного опыта. И мне есть, чем поделиться с миром. Завернув все пережитые эмоции и ощущения в виртуозную обёртку слов и мыслей, я смогу передать это вам, тем людям, кому тоже любопытно узнать – а каково это? – но кто никогда в жизни не осмелится испытать хотя бы одну десятую моего опыта на себе!»

Писатель Гудвин

Тропинка вдоль Невы на окраине города была сплошь устелена чёрными подгнившими листьями. Слева дремала вода, прозрачная и бесцветная, как и весь ноябрь. Вдали виднелись воздушные очертания вантового моста, летящего над рекой. Справа тянулись небольшие возвышенности, усеянные деревьями и кустами, где-то там, наверху, была дорога, по которой в полдень лишь изредка проезжали машины.

Владимир медленно шёл вперёд, сосредоточенно глядя себе под ноги – уж слишком скользкой была сегодня грязь, и пару раз он едва не слетел с тропинки в воду. Вокруг него носился пёс, молодой и весёлый кобель золотистого ретривера. Словно жёлтое пятно, он радостно мельтешил то там, то здесь, высунув язык наружу; то он взбирался на холм, то через секунду уже спускался обратно к реке. Он задорно шлёпал лапами по мокрому песку и грязи, пугал ворон и вгрызался зубами в разбросанные вокруг палки, сломанные ветки и деревяшки, оставшиеся от летних костров.

– Вот уроды! – пробормотал Владимир, наткнувшись на осколки разбитой бутылки. Он поспешил спихнуть их с тропинки носком сапога, чтобы его пёс не поранил лапу, как уже неоднократно случалось. Потом присел на поваленное дерево, вытащил пачку «Парламента» и закурил.

– Рэй! Рэй, ко мне! – позвал он пса, который увлечённо гонял чаек, бегая по грязной воде. Пёс послушно прибежал, ткнулся в него мокрым носом и тут же умчался по своим делам дальше.

Резкий стук в этой прозрачной тишине, которая одеялом окутывала пустынный берег руки, заставил его вздрогнуть. Владимир поспешно поднял голову, но тут же успокоился: звук доносился с грузовой баржи, стоявшей на воде неподалёку. Он присмотрелся и различил фигурки матросов, снующих по палубе. Перевёл взгляд левее и приметил маленькую надувную лодку с двумя рыбаками. Поёжился: «И что они здесь делают в такой холод?».

Прошла уже неделя с тех пор, как он получил первое письмо. Вынул из почтового ящика продолговатый чёрный конверт без адреса и подписи, в котором оказалась странного содержания записка: «Володя, будь осторожнее. Не выходи лишний раз из дома. Не то нарвёшься на неприятности». Чей-то идиотский розыгрыш. Разумеется, он скомкал это письмо, выбросил в мусоропровод и тут же забыл о нём. Однако после этого угрозы начали приходить каждый день – уже по почте электронной. «Помнишь, о чём мы тебя предупреждали?»; «Пожалуйста, будь благоразумен. Сиди тихо и не высовывайся»; «Володя, я бы посоветовал тебе бежать из этого города». Как ни старался Владимир, он не смог отследить IP-адреса, с которых были отправлены письма. Это порядком действовало на нервы.