Наталья Криммер - Осенняя история

Я подумала, что тот график, который меня ждет на фестивале, скорее всего, не будет располагать к любовным утехам. А постель станет предметом мечты, чтобы прилечь и поспать. Но я не стала вдаваться в подробности и парировала.

– Я тебе, по-моему, поводов не давала меня подозревать в скороспелых связях. А вот твои многочисленные романы…

Я не успела договорить, Стас меня перебил:

– Наташенька, – он вдруг как-то посерьёзнел, – ты этим словом, так походя, не бросайся. Роман это чувство с историей, – помолчал и вдруг добавил, – роман – это ты.

– А всё остальное? – я обвела рукой мастерскую, указывая на выставку женских портретов, набросков, скульптур. Он никогда не скрывал, что многие из этих женщин были не только его моделями.

– Остальное? – задумчиво переспросил Стас, – часто интерес, не скрою, не всегда только творческий, влюбленность, желание, азарт, блуд. Да много всяких чувств, широкая палитра. – И повторил, – а роман – это ты.

Услышать такое признание от него, от человека, который очень мало значения придавал словам и всегда говорил, что настоящее чувство оно молчаливо. И сейчас, эти слова стоили дорогого. А он продолжил:

– Я люблю тебя. Я прожил большую жизнь, и поверь мне, эти слова не говорил ни одной женщине. А их действительно было много. Тебе говорю, просто, чтобы ты это знала, просто потому, что дорожу нашими отношениями и не хочу тебя потерять.

Я молчала. Я действительно это знала, хотя до этого момента никогда не слышала от него ничего подобного. Я тоже его любила и не хотела потерять. Но жизнь часто решает всё за нас, хотим мы этого или не хотим. Пусть всё будет, как будет. Но, к сожалению, я не Дон Кихот, и на борьбу с ветряными мельницами у меня вряд ли хватит сил.

А визитёры в больницу всё шли и шли. Несли цветы, конфеты, фрукты. Всё это мы не успевали раздавать врачам, медицинским сёстрам, санитаркам и всем, кто попадался под руку.

Как-то утром, я вышла на улицу, подышать воздухом, в этот момент мне на мобильный позвонила Лариса.

– Наташа, меня атакует какая-то девица, говорит, что она журналистка и хотела бы закончить интервью со Святогоровым, которое якобы начала ещё до несчастья. Вы что-то знаете об этом или это досужая папарацци?

– Честно говоря, не знаю, но сейчас поднимусь в отделение и спрошу у Стаса.

– Она ждёт на посту. Я не сказала, какая палата и никому не велела распространяться. Зовут её Карина. Короче, пожалуйста, Наташа, решите этот вопрос. А то больница у нас в какой-то проходной двор превратилась.

– Прошу прощения, Лариса Константиновна, сейчас я разберусь, – засуетилась я.

– Ну, Вы-то тут при чём? Любят его девушки. Ничего не поделаешь. Даже я уже в его секретаршу превратилась.

– Скорее, в пиар—менеджера, – подпела я врачу, – ещё раз извините. Как-то буду стараться регламентировать эти потоки.

Но это легко сказать, а справиться со стихией, оказалось не совсем в моих силах. Когда я вошла в палату, у Стаса на краю кровати сидела барышня. Создание было молодое, даже я бы сказала, юное. Облачено в баснословное мини и босоножки на сумасшедшей платформе. Перед девицей стояла коробка конфет, явно предложенная больным, которого она пришла навестить.

– Наташенька, познакомься – это Маша, – представил мне Стас свою гостью.

– Здрасти, – сказала девица и засунула в рот очередную конфету.

– Здравствуйте, – поздоровалась я и обратилась к Стасу, – Станислав Сергеевич, Вы извините, Ваша гостья надолго? А то там ждёт журналистка, у неё какое-то незаконченное интервью, и Лариса хотела Вас посмотреть, – это я уж конечно приврала, но что было делать.

Я понимала, что веду себя не очень вежливо, но, в конце концов, я же обещала Ларисе, как-то упорядочить поток гостей.

– Ну ладно, – засобиралась красотка, – ты это, выздоравливай быстрей. Поработаем ещё, – и чмокнула Стаса в щеку.

Девчонка встала, и я поняла, что этот персонаж может занять достойное место в коллекции Маэстро. Точёная фигурка, и ноги просто от ушей, а ещё и каблук. Уникальное зрелище. Посетительница прошествовала мимо меня, кивнула.

– До свидания.

– До свидания. Спасибо, что навестили Станислава Сергеевича, – я вдруг вспомнила о хороших манерах.

– Да нема за что. Мне же не трудно, – широко улыбнулась Маша.

Дверь за девушкой закрылась.

– Хороша девка! – подмигнул мне Стас, – непролазная дура, но пропорции уникальные.

Я хотела сказать, что ему всегда длинные ноги интереснее мозгов. И не сказала, ведь у меня ноги были не на много короче, чем у посетительницы.

– Ваше Величество! – обратилась я к Стасу, – напоминаю, Вашей аудиенции добивается журналистка, говорит, что ей нужно закончить интервью. Вы примете или прикажите отказать?

– Давай, приму, – Стас потянулся и лениво ответил, – неглупая девочка, для журналистки неплохо воспитана, ненаглая, вполне можно общаться.

– Но пропорции не уникальные, и мозгов слишком много, – засмеялась я, – что с ней особенно встречаться.

– Ты и маленькая была, за словом в карман не лезла. А уж сейчас…! – как-то грустно улыбнулся Стас.

– А ты помнишь меня маленькой?

– Конечно, помню. Ты забавная такая была. Помнишь, я тебя как-то увидел на бортике бассейна. Жанровая картинка, вокруг зелень, вода, цветы, а в центре композиции такое утонченное создание – длинноногая цапля. Я за фотоаппаратом побежал, а ты смылась оттуда и заартачилась, что фотографироваться не хочешь. Я поуговаривал и отстал, понял, что бесполезно.

– Стас, там человек ждёт, неудобно, – прервала я поток воспоминаний.

– Ладно, иди, – снова потянулся Стас, – зови своего человека.

Я подошла к сестринскому посту, там ожидала молодая женщина. Я обратилась к ней:

– Извините, Вы Карина?

– Да, – кивнула посетительница. – Добрый день.

– Добрый день. Скажите, а это интервью надолго? Станислав Сергеевич еще слаб и быстро утомляется.

– Да Вы знаете, у нас интервью уже практически готово. Я хотела ему материал показать. И там осталось несколько вопросов. Не знаю, если только он захочет что-то рассказать об этом несчастном случае.

– Не думаю. Самое главное, очень Вас прошу, никаких «острых» вопросов и никаких волнений. И ещё, пожалуйста, недолго, – старательно выполняла я обещание, данное врачу. – Вот его палата. Проходите.

Журналистка вошла в палату. Я осталась в коридоре, подумала, что сейчас самое время сделать несколько звонков, а то совсем свои дела забросила. Только присела на стул и достала телефон, как почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла глаза. По коридору шла Яна. Я ее сразу узнала, хотя видела всего один раз, и было это больше десяти лет назад.

– Ну что, сторожишь? – спросила, вновь прибывшая.