Наталья Криммер - Осенняя история

– Ты что журналистка что ли? – вдруг заинтересовался младший Веснин.

– Не совсем, – уклончиво ответила я.

– На проститутку, чтобы по клубам по работе таскаться тоже вроде не похожа. Ладно не хочешь как хочешь. Сиди, услаждай стариков своим присутствием. Дядю Славу паси, чтобы на сторону не побежал. Он может. Слушай, а всё-таки, что ты нашла в дяде Славе? Он же лет на тридцать тебя старше. Что, так хорош в постели? Или, ещё что? – Кирилл подмигнул и мерзко захихикал.

Мне стало противно, и даже обидно, хотелось что-то колкое ответить наглому парню, но тут на балкон вышли Стас с Аркадием.

– Ну что, Кирюша, развлекаешь нашу гостью? – спросил отец и ласково поглядел на сыночка. И обращаясь ко мне, спросил, – мы, наверное, своим профессиональным брюзжанием, Вас совсем замучили?

– Что Вы, нисколько, мне было очень интересно, – мило улыбнулась я.

Аркадий улыбнулся мне в ответ, потом повернулся к Стасу и очень тихо сказал, видимо рассчитывая, что я не услышу, но расчет не оправдался, у меня слишком хороший слух.

– Породу и воспитание сразу видно, одобряю, – и обратился к сыну, – Кирюша, иди маме скажи, чтобы кофе сварила.

Кирилл ушёл. «Ах, какая жалость, нужно было ему пару ласковых всё-таки сказать, несмотря на мою „породу и воспитание“, чтобы знал свое место, – подумала я. – Жаль не успела, только и так не самое радужное настроение окончательно испортил, гадёныш». Видимо, эти мысли отразились у меня на лице, Стас сразу это заметил, спросил:

– Что случилось? Он тебя обидел?

– Да ничего, просто у Кирилла очень длинный язык, и если он планирует быть дипломатом, нужно учиться следить за тем, что ты говоришь, – не щадя отцовские чувства Веснина, довольно жёстко ответила я.

– Да, – согласился Аркадий, – Кирюшка может сморозить всякую ерунду. Я ему сто раз говорил, сначала подумай, потом говори. А так он парень неплохой.

– Так что, он тебе сказал? – начал кипятиться Стас.

– Ничего особенного, в клуб пригласил.

– Мерзавец! – засмеялся Аркадий и дальше ляпнул явную глупость, – встретил в нашей взрослой компании девушку близкую себе по возрасту и распустил хвост.

Стас мрачно посмотрел на друга.

– Ладно, Аркаша, мы, пожалуй, пойдём.

– Подождите, давайте кофе хоть попьём, – начал уговаривать Веснин.

– Поедём, поздно уже. Спасибо. – Стас принял решение, и оно не обсуждалось.

Мы вышли на улицу. Вечером в Хамовниках было тихо и довольно безлюдно. Мы шли пешком к метро и молчали, вдруг Стас остановился и резко повернулся ко мне.

– А всё-таки, что он тебе сказал?

– Я же сказала, в клуб на дискотеку пригласил.

– А ещё?

– А ещё, сказал, что у тебя каждый раз новая пассия и спросил, надолго ли я с тобой.

Стас молчал и в упор смотрел на меня. Потом, через паузу, сказал:

– И стоило из-за этого расстраиваться. Избалованный глупый мальчишка. Пошли быстрее. Холодно как-то. Сейчас домой доедем, чаю с мёдом попьём, а то ещё простудишься у меня.

– Я к тебе не поеду. Поеду домой, – ответила я.

– И что?

– Ничего. Просто поеду домой. Ещё вчера ночью нужно было это сделать.

– Ну, как хочешь!

Стас резко повернулся и быстрым шагом пошёл к метро. Когда я спустилась в подземку, увидела, что Стас стоит на перроне, он, видимо, решил убедиться, что я тоже спущусь в метро и поеду в сторону дома, а не рвану с новым знакомым на дискотеку. Я сделала вид, что не заметила своего рассерженного Маэстро. Подошли поезда, и мы одновременно отбыли в разные стороны.

Не успела я переступить порог своего дома, как зазвонил телефон.

– Девушка, Вы добрались?

Я молчала, почему-то хотелось плакать. И еще очень хотелось, чтобы он был рядом.

– Ну, что ты молчишь? Если что-то хочешь сказать, скажи, не держи в себе.

Я хотела сказать. Я очень много хотела ему сказать. Сказать и спросить. Эмоции захлёстывали. Слёзы текли ручьем. Я много хотела сказать… А сказала только:

– У меня всё нормально. Спокойной ночи, – и повесила трубку.

В этот вечер Стас больше не позвонил.

Вот таким был день, когда Стас познакомил меня со своим другом. Потом мы не один раз встречались с Аркадием, бывали у него в мастерской. Он бывал у нас. Вместе ездили на природу, общались, можно сказать дружили. Даже Кирилл приходил ко мне на какой-то концерт. Но, тот день знакомства и, предшествующие ему события, очень чётко врезались в мою память.

Он шел на поправку. Как говорила Лариса: «семимильными шагами» и относилась к этому несколько настороженно, справедливо считая, что в таких делах спешить не следует и всё время сдерживала его порывы. А он рвался вставать, делать всё сам, не принимая ничью помощь. Характер! Меня только подпускал ближе всех. Я его кормила, старалась восполнить, что организм недополучил. В эти дни он часто говорил:

– Ем из твоих рук – это что же значит, я ручной?

На что я отвечала:

– Сомневаюсь, что такое в принципе возможно. Поправляйся. А там обсудим, кто ручной, а кто дикий.

Он много спал, видимо, препараты, которые ему кололи, обладали снотворным эффектом. Лариса считала, что во сне организм лучше восстанавливается. Наверное, она была права. А ещё в эти дни в больнице он вёл довольно светский образ жизни. Визитёры были ежедневно и в большом количестве. Я даже заволновалась, не вредно ли это ему. Но Лариса успокоила:

– Ему это даже нужно. Пусть общается, отвлекается от больничной реальности. Следите только, чтобы не переутомлялся. А главное, не нервничал. Любые волнения противопоказаны категорически!

Таким образом, я превратилась в Цербера. Или мне казалось, что я в него превратилась. По крайней мере, присутствие любых посетителей я очень жестко регламентировала. И, что самое смешное, свободолюбивому, не терпящему никакого руководства, Стасу это нравилось. Парадокс.

– Правильно, девушка, гоните их, – подбадривал меня Стас, – больной же устал. Ему вредно переутомляться. – И добавлял, каким-то домашним, ласковым тоном, – ты главное сама не уходи. Оставаться без тебя мне противопоказано, – и парадировал Ларису, – категорически.

После того, как на меня обрушилась информация о родившемся ребенке и еще много всяких явно лишних для меня новостей, Стас понял, что необходимо что-то менять. Новый виток наших отношений я для себя назвала «развлекательно-гостевой» или «гостево-развлекательный», как кому больше нравится.

У меня сложилось впечатление, что после возникшей напряженности, он решил, во что бы то ни стало, эту напряженность устранить. А делать это, как ему казалось, нужно было развлекая меня до полусмерти, водя по гостям, ресторанам и всяким увеселительным мероприятиям, чтобы на дурные мысли у меня просто не оставалось времени и сил.