Павел Чупров - Первый в раю

Седобородый Аркадий Михайлович достает чистый лист бумаги, дорогую черную ручку и пишет большими буквами заголовок: «Национальная психология». Немного подумав, пишет подзаголовок: «Опыт исследования некоторых черт национальных характеров, зафиксированных в анекдотах». Потом кричит так, что слышно на улице:

– Сделайте потише телевизор, глупые женщины!

Успокоившись, Аркадий Михайлович начинает быстро писать:

«Дабы сразу отмести все подозрения в предвзятости и тенденциозности, а также обвинения в национализме со стороны той или иной этнической группы, считаем необходимым предварить эту книгу следующей цитатой:

«За национальным характером, так как в нем отражается толпа, никогда нельзя по совести признать много хорошего. Скорее дело здесь только в том, что человеческая ограниченность, извращенность и порочность в каждой стране принимает иную форму, которую и называют национальным характером… Всякая нация смеется над другой, и все они правы» (А. Шопенгауэр)

Аркадий Михайлович грызет кончик дорогой ручки, выклянченной на выставке у какого-то фирмача.

Добрейшая Маша Курочкина драит сожженную кастрюлю и желает смерти – пусть даже себе.

Участковый поднимается по лестнице, сверяет по бумажке номер квартиры и стучит в дверь. В руках у него большой сверток. Отец Кирилл (в миру Брякин) открывает дверь и недовольно спрашивает:

– Что случилось?

– Здесь была временно зарегистрирована Брякина Галина Григорьевна?

– Да, а что все-таки…

– Это ее вещи. Скончалась сегодня в метро от… Вы лучше позвоните. Вот телефон морга на Россолимо.

А то, что раньше называлось Галиной Григорьевной Брякиной, – а сейчас просто холодное тело без наличия швейно-пошивочных изделий, – лежит на металлическом столе с номерком на большом пальце ноги под ярким синим светом. Ольга Сорокина стягивает с себя тонкие колготки, заляпанные похотливыми взглядами, и идет греться в ванную, расположенную в совмещенном санузле. Ты бежишь по парку и на некоторое время убегаешь от себя…

…вот они – Фили».

Ваня погулял по отстроенным Филям. Новенькие высотки сверкали. Иномарки среди них казались необходимыми аксессуарами. Из автомобилей выходили шикарные девушки – настоящие «мисс Тюнинг». Район был образцом довольства и элегантности.

Очерк давал представление о Филях в девяностые. Но цель существования очерка в сети была непонятна. Ведь все прошло давным-давно. «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» – в данном случае совсем не о том. Можно предположить, что автор – историк. Для историка факты имеют самодовлеющую ценность. Но здесь автор является источником информации и, в каком-то смысле, самим фактом, что неминуемо вызывает предположение в субъективности изложенного. Нельзя «выбежать» из факта и оказаться вне истории. Возможно, автор через себя пытается втянуть читателя в историю.

Ваня повернул бейсболку козырьком на затылок. Лихо я передернул словосочетание «втянуть в историю». Годится для заголовка, надо запомнить.

Он достал смартфон и в строку поиска набил: «адресная книга Москвы по фамилии бесплатно». Шевцовых оказалось несметное количество, а вот Марий Курочкиных всего 45, вполне приемлемо. Круг поиска суживался Филями. Ваня стал названивать. После нескольких «Вы ошиблись» глубокий старикан прошамкал:

– Маша в «Буратино».

«Буратиной» оказалась бюджетная кафешка с тревожной атмосферой. Такие заведения всегда манят разными интересными возможностями. Этого в «Буратине» оказалось хоть отбавляй.

Зал изысками меблировки не блистал. Зато пара табличек была с юморком: «Страной дураков» назывался уголок с игровыми автоматами, а «Полем чудес» – меню с золотым ключиком на кожаной обложке. В меню самыми приемлемыми оказались сосиски с горошком. Замечательная вещь, если еще с горчицей и пивом.

Вторую порцию Ваня ел медленно. Смакуя последние кусочки, он разглядывал женщину на высоком барном табурете. Немолодая, но бодрая. Поймав его взгляд, женщина подошла к столику.

– Привет! – она положила руки на спинку стула. – Не возражаешь?

– Прошу вас.

– На кого учишься?

– На папарацци.

– Ох, чему сейчас только не учат. Я Надежда.

– Очень приятно. Иван, – ему не терпелось получить информацию. Он заторопился: – В Филях я впервые. Но так получилось, что знаю Марию Курочкину…

– Ты знаком с Машкой? – удивилась женщина.

– Весьма поверхностно. А вы? Неужели знакомы?

– Были некоторые деловые контакты. Тебе нужна именно она?

– Очень! – Ваня едва не поперхнулся последним куском сосиски. – Поможете найти? Может, хотите пива?

– Что ее искать. Сама придет. А пива не пью. Да и вообще: брось привычку подкупать. Дешево это, школяр – благодарить надо иначе.

– Я студент! – крикнул Ваня ей вслед. Она равнодушно махнула рукой, залезая на высокий барный табурет.

На всякий случай пива он больше не пил. Приходили девушки – молчаливые, хохочущие, одинокие, в компании. Ванина новая знакомая отрицательно качала головой, если им доводилось встречаться взглядами. Ваня затосковал: неужели придется придти сюда еще раз? Но сегодня ему везло:

– Вы меня искали?

Он даже вскочил, так это было неожиданно. Перед ним стояла светловолосая, худощавая, чистенькая женщина, для кафе одетая достаточно скромно.

– Э-э-э… Всю жизнь! Правда, до этого момента я не очень верил в ваше существование. Хотите пива или чего-либо в этом роде?

– Сок. Грейпфрутовый. Вы в самом деле папарацци?

– В самом деле. Начинающий. Я рад, что вы не виртуальная личность. Видите ли, дело в том…

Ваня все объяснил. Даже дал почитать распечатанный очерк. Читать ей было любопытно. У Вани росла уверенность, что его поймут и помогут. Хорошо иметь дело с нормальными людьми. Но она разочаровала:

– Похоже, с отцом Кириллом я встречалась. Не смотрите на меня так восторженно: только раз и на официальном мероприятии. Присутствовала на каком-то обряде в медицинской клинике.

– Скорей всего, на освящении.

– Кажется. Насколько помнится, общался он там в основном с нотариусом.

– Что за клиника?

– Клиника академика Гринько.

– Так их целая сеть в Москве.

Она назвала станцию метро. Позже выяснилось, что Маша направила Ваню по перспективному следу, но не основному.

На этом они расстались. Кафешка все-таки была злачным местом. Бюджетным злачным местом.

Утром они с Региной в здании универа на подоконнике обсудили дальнейший план действий. Регина была в шерстяном зеленом платье и светло-коричневом замшевом пиджаке. На ногах – теплые угги в тон пиджаку. Осень в этом году началась с холодов.

Регина считала, что ухоженная женщина всегда добьется того, чего никогда не добьется неряшливая. Для внутреннего мира оболочка важна. Если оболочка не пойми какая, то и внутри не пойми что. Ваня полюбовался ею и предложил: