Павел Чупров - Первый в раю

– Ты такая сегодня красочная. Давай я тебя нарисую.

– Ты меня миллион раз фоткал.

– В рисунке легче отобразить внутренний мир.

– Ты умеешь рисовать?

– Угу.

– Посмотрим. Сперва обсудим план.

– Поищи Стыгара, – предложил Ваня. – Похоже, это он написал книжку о феминизме. Называется «Филиалы любви».

– Не-а, «Физиология судьбы». Он враг человечества.

– Ну, наверное, не всего, а прекрасной его половины.

– Смейся-смейся! Знаешь, он любит поговорить о Боге. Но с ним о Боге совсем не хочется говорить, вот в чем засада. Чувствую, Стыгар в плане нужной нам информации бесперспективен. По-настоящему ему не интересен ни Бог, ни те, кто по роду занятий к Нему ближе всего. Давай так. Я принимаю предложенный тобой метод…

– Это ты на предмет рисования?

– Я принимаю твой метод, но пользоваться им будем по моему. Ты берешь в разработку женщин, я мужчин. Стыгар исключение, бери его себе. У тебя здорово получилось с Курочкиной. Ты же понимаешь, мне бы так не подфартило. Ни за что в жизни!

– Это так, – сказал Ваня, довольный собой. – Но нотариус не обязательно…

– Женщина твой нотариус, уверяю тебя. Во-первых, в советские времена в нотариусы шли девушки, по юридической линии больше ни на что неспособные. Сейчас они превратились в оплывших теток, которым привалили огромные деньги. Чтоб заработать такие деньги, им нужно меньше усилий, чем их перспективным однокурсникам, ныне следователям, судьям, прокурорам, адвокатам. Этим-то тоже можно подзаработать, но все это у них очень опасно, многие уже сами под следствием или даже сидят. А тут: подпись, печать, гонорар и вперед. Они разбогатели, они тратят на себя много бабок. Благодаря своему финансовому успеху они глядят свысока на пусть более талантливых, но все-таки неудачливых однокашников… Во-вторых, не нужны отцу Кириллу мужики.

– В очерке, кроме Шевцова, мужчин больше нет.

– Значит, мне будет легче. Ты же не против, надеюсь? А с Курочкиной ты еще раз встреться. Не все ты из нее выжал.

Потом Регина рассказала, что с Шевцовым уже начала работать. Нашла в сети два его рассказа о некоем Лукине. Зачитала один из комментариев: «Нам в рассказе интересна не умозрительная хронология, а осязаемая и непрерывная протяженность Хроноса. Пусть и сжатого до какого-то масштаба. Андрей Тарковский считал, что такое время и есть главный герой всякого произведения».

Этот комментарий Ваня не понял. Регина рассмеялась: не важно! Важно, что Шевцова тянет к глобальным обобщениям. Значительные фигуры будут оставаться в поле его внимания.

– Ему важна атмосфера времени.

– В очерке он сосредоточен на мелочах. Но это обычный литературный прием…

Они заспорили. Потом пришли к совместному пониманию: в очерке для Шевцова главным было создание поэтического образа, а не развитие идеи. Разумеется, идеи всюду нужны, без них текст рассыплется. А кто их помнит? Да ну их. А вот образы…

– Гоблины, гоблины!

– Джедаи!

– Апокалипсис!

– Идеи – чтоб занять голову.

– Образы – чтоб возвысить душу.

– Не зря «образ» и «облако» фонетически близки.

Они развеселились и утвердили план действий. Потом пошли на Гоголевский бульвар, нашли пустую скамейку и Ваня начал рисовать. Регина позировала, немного переигрывая.

Минут десять Ваня что-то черкал на бумаге. Потом отдал листок девушке. Она прочла: «Рисовать я не умею. Просто ты мне очень нравишься».

– Так я и думала, – сказала Регина, разрывая лист бумаги. – Давай делами займемся.

Ваня без труда нашел нотариуса. На сайте клиники академика Гринько были размещены копии сертификатов, заверенные нотариально. Если рядом с искомой персоной дважды появляется слово «нотариус», то, как правило, это одно и то же лицо. Так и оказалось.

Но сперва пришлось поскучать в полутемном холодном коридоре – очередь на прием была приличной. Ваню приняла пожилая женщина с жидкими фиолетовыми волосами. Узнав цель его появления, она извинилась за то, что Ване пришлось так долго ждать…

– …долго ждать очень немногого: я знаю не отца Кирилла, а человека, который знал отца Кирилла очень хорошо.

– А подробности?

– Подробности? О! Подробностей была целая куча. Вряд ли они будут интересны вам – очень молодому и очень симпатичному человеку, – она улыбнулась весьма специфически. Ваня поерзал на стуле.

– Мне интересно, – ответил Ваня. – Более того, мне нужно все знать. Иногда в мелочах, вернее то, что называется мелочами, как раз и есть нужный ключик.

– Тогда вот что, – она достала из ящика стола зажигалку, пепельницу и пачку сигарет. Пару раз затянулась и потушила сигарету. – Я расскажу вам все, что знаю. Даже больше. Мне иногда самой хочется пооткровенничать – на любую тему. Найти слушателя в наши дни – большая удача. Особенно благодарного, – ее улыбка была липкой, как скотч. – Но не здесь – видите, сколько клиентов. После шести в ближайшем кафе вам удобно?

Потом Ваня никому не рассказывал, как он собирал крохи информации. Из приведенного ниже материала можно будет догадаться. Но он узнал главное: что делать и кого искать в первую очередь.

Позже он систематизировал ее рассказы, реплики, свои догадки, впечатления и знания о девяностых годах двадцатого века. Нашел книги Стыгара и даже сделал из них выписки. Для связности материал пришлось немного «олитературить». Так он поступал и в дальнейшем, надеясь, что большой беды в этом нет.

Рассказ нотариуса

1998

Было почти зимнее утро накануне весеннего праздника 8 марта, было одиноко в постели с красным спальным бельем, уже не спалось, но еще не хотелось вставать.

Женщина, которой было немного за сорок, наконец, решилась, рывком покинула широченное спальное место и направилась в ванную. Она встала под душ и нашла свое отражение в зеркале.

«Прибылова Елена Николаевна, незамужняя, есть дочь, профессия – нотариус, пол, как очевидно под душем, женский, – женщина разглядывала себя в зеркале и морщилась. Втянула в себя живот и немного приободрилась. – Тело еще ничего, а лицо… ну, лицо мы нарисуем. Кое-что в наших силах. Вообще-то, мужики стали дорогие. Женщинам даже простые мужики обходятся дороже, чем мужикам – элитные шлюхи. А этот новый Аркаша совсем оборзел, – Елена Николаевна вдруг почувствовала, что у нее совсем сбились жизненные ориентиры: за что платят, за что нет. Потом вздохнула. – Да ладно, все равно я свою жизнь по-другому не организую. Пока деньги есть, проблема с мужиками решаема».

Она взяла папку с деловыми бумагами, вложила в нее несколько листочков, переданных «оборзевшим Аркашей», села в новенькую французскую легковушку с АКПП (она меняла машины, как только что-то поцарапается или засбоит) и поехала к своей школьной подруге, работавшей в клинике профессора Гринько.