Валентина Нестерова - О любви моей расскажет вечность

Александр замолчал.

– Возможно, гороскоп Филиппа был неудачен, – подсказала Мария.

– Если на небе есть звезда пораженья, то Филипп родился именно под этой звездой. И один бог знает, почему лучший из рыцарей, но потерявший зрение король Богемии Иоганн решил послужить своему свату.

– Трудно хорошо служить плохому монарху, – согласилась Мария.

– Возможно, Иоганн встал на защиту Франции потому, что его любимая дочь вскоре должна была стать её королевой. Кстати, сейчас я его понимаю, – бросил нежный взгляд на аппетитно причмокивающую малышку Александр. – А тогда я хотел его отговорить. Заявил: плохо не видеть глазами, ещё хуже, умом. Он хотел со мной драться. Но я не петух, клевать всех без разбору…

– Ты говорил: он спас тебя…

– Моя насмешка подвигла его распорядиться накрепко привязать своего коня к лошадям своих оруженосцев. Английские лучники крушили нашу пехоту. На шлеме Иоганна воинственно развевались три белых страусовых пера, он скомандовал: и тройка связанных коней понеслась в самую гущу схватки. Я был рядом. Хотел помочь. Но стрелы тоже слепы. Меня ранили. А трёх богемских всадников убили. Кстати, падая, Иоганн прикрыл меня, чем сослужил двойную службу: сохранил мне жизнь и преподнес урок – никому слепо не служить!

– И не высмеивать чужие недостатки.

– Иногда моя желчь закипает, но, думаю, посмеяться над другими – грех не такой большой.

– Даже государство может развалиться, если смеяться над ним…

– Тогда день и ночь буду хохотать над выскочкой Валуа – Филиппом.

– А если Франция начнёт высмеивать твои пороки?

– Какое ей до меня дело? – недоумённо посмотрел на жену Александр, – и довольно! Смех всегда в моде и защищает порой лучше рыцарских доспехов.

– И насмерть разит друзей и врагов, – упрямо заключила Мария.

«А что, если она права?» – подумал Александр.

Его насмешка стоила жизни королю Богемии. Один за другим ушли в мир иной мать с отцом, их забрала чума. Но откуда она взялась? Уж, не вошла ли в открытую им дверь? Если так, пора сочинять эпитафию весёлости нравов…

– Думаешь, дочь Иоганна была бы хорошей королевой? – попыталась высвободить мужа из паутины сомнений Мария.

– По крайней мере, она была плодовита, – с трудом оторвался от своих мыслей Александр.

– Плодовита?

– Да, подарила мужу одиннадцать детей.

– Одиннадцать, – ужаснулась Мария, целуя дочку в нос, – наверное, я однолюбка.

– И я однолюб…

– Ты – двух люб! Иначе София обидится.

– Ладно, двух люб. Но, знай, для меня ты единственная… королева сердца. Даже твой дядя смирился и считает твоё правление разумным.

– Тогда поговори с ним о моей маме, – умоляюще посмотрела на мужа Мария.

– Нет ни одной твоей просьбы, которую бы я не выполнил, – приник он к её губам.

Счастье делает людей щедрыми…

Рождение Софии отметили весело. Кажется, зима потеплела оттого, что появилась на свет девочка, похожая на ангела. Жизнь в замке завертелась вокруг неё.

Она уже держит головку!

Сидит!

Прорезался зубик!

Сделала первый шаг!

Ещё восьми месяцев нет, а уже пошла!

Необыкновенный ребёнок! Мамина копия, папин хвостик.

– Я для неё – вымя, а ты – и мать, и отец, – смеялась Мария.

С рождением дочери из подростка она превратилась в юную женщину. Немного округлилась, но это сделало её ещё соблазнительнее.

Казалось, её заинтересовала земная жизнь. С духами почти перестала общаться. Софию от груди не отлучала: хотела, чтобы дочь нуждалась в ней.

И всё было так хорошо, как быть не может, потому что плохое должно уравновешивать хорошее, иначе наступит хаос, а с ним и конец.

В сентябре 1350 года пришло известие о кончине короля Филиппа. И будто бы на тот свет его отправила молодая жена Бланка, ежечасно вызывавшая у супруга приливы страсти. От неистовой любви король стал худеть. За неделю старился на год. Годовщину свадьбы встретил в могиле.

А вскоре Малахия от странствующих францисканцев узнал, что новый король Иоанн, больше в отместку отцу, чем по велению сердца женился на вдове герцога Булонского.

Герцогиня была намного старше Бланки, которую у сына увел Филипп. Иоанн не хотел быть посмешищем, сделал вид, что герцогиня предел его мечты, а утраченную честь компенсировал, транжиря деньги своей жены на Карла Испанского, щеголяя с ним под руку в кружевном плаще, не прикрывавшем зада. Народ смеялся им вслед: чума свела с ума королевский двор.

Смех был сквозь слёзы: что ждать французам от короля-безумца?

Новость не обрадовала…

Иоанн будет наживать себе новых друзей и врагов. Ни тем, ни другим Александру быть не хотелось.

Его устраивало отшельничество. Соседи, и те почти не навещали замок. Ровесники погибли в войнах. Друзья родителей давно ушли в мир иной.

Но!

Новый король мог захотеть устроить смотрины своих вассалов…

– Не думай плохо, а то король поймает твои мысли, – шутливо поучала его жена, – ты в возрасте и ранен. Пошли гонца, что, например, прикован ты к постели. Типун мне на язык!

– Я к тебе прикован. Так и напишу. Государь, приковала меня к себе жена моя. Дышать без неё не могу. Глаза, не видя её, слепнут…

– Уши, не слыша её, глохнут, – смеясь, подсказала Мария и обвила мужа руками.

– Па-па, – притопала в зал София. – Папа!

Она шла твердо, чуть переваливаясь с ноги на ногу.

Намерение её вскоре всем стало ясным: будто паломник, добралась она до святыни, ухватилась за ногу отца, как за соломинку, вернее, за ось, вокруг которой отныне будет вертеться её жизнь.

А из другой, взрослой жизни, продолжали приходить неутешительные вести. Иоанн приказал отрубить голову коннетаблю де Бриену. Без суда и приговора второй человек в стране, начальник всех рыцарей поплатился своей головой за то, что королю вздумалось утешить своего фаворита должностью и землями бывшего военного советника. Памфлетисты тут же окрестили Иоанна сыном ненавистной Хромоножки, из-за которой чума пришла во Францию. Какая «чума» ждет французов снова?

И вот ещё новость: король собирает рыцарей.

И теперь ему надо оставить жену и дочь, чтобы отправиться в Париж.

– Знать бы, для чего Бог лишает разума королей? – машинально озвучил он тревожную мысль.

– Чтобы люди догадались себе правителя выбирать, – не растерялась с ответом Мария.

– Как это, выбирать?

– Доверять власть тому, кто лучше, умнее, справедливее…

– По-твоему, Бог не справляется и хочет переложить свои обязанности на нас? – едва сдержал улыбку он.

– Люди должны отвечать за то, что с ними происходит.

– И самозванцы разных сословий соберутся на площади и кто кого перекричит: я хороший!

– Сейчас это трудно представить…

– Тебе бы памфлеты сочинять, – привлёк к себе жену Александр, – а мне что-то не хочется ко двору.