Юрий Якунин - Мои женщины

– А ты, что на всю жизнь «подзарядилась»? Может как-нибудь без бани, в постели, а? Ну там ласки, минет, а то как-то по-пионерски.

– Тоже мне профи, а что откушу, не боишься?

– От удовольствия не откусывают!

– Сейчас уже не то настроение, может потом, если будет возможность, побалуемся. Мне очень понравилось! Ну, а насчет минета, завтра, Катерина сделает, она в сексе любит все.

– Ну, вы и сучки, Машу не жалко?

– А нас не жалко?

Бедная Маша, мне стало её жаль. Казалось, я ей изменяю, а если принять во внимание, что внешние данные Алены обещали много большего, чем я получил, то обидно за Машу стало вдвойне.

Алена колдовала со столом, когда пришли распаренные сестрички. Я сидел, как и полагается после баньки, укутанный в полотенце с кружкой домашнего кваса и прикрытыми глазами, то ли от жара баньки, то ли от усталости. Лицо же Алены выражало неописуемую радость, что «накопали картошку». Пока Алена и Катя многозначительно переглядывались, Маша хлопнула себя по бедру и со смехом, как бы в шутку:

– Ну, все! Надо кончать с этой девственностью, а то мужик приехал ко мне, а переспит со всем поселком, – тут все загоготали.

– Правильно! – прыснула Алена – Никому его не отдавай! Тут бабы все кровь с молоком, на всех его не хватит, береги!

Пришла мать:

– Ну, как с картошкой?

Сестрички наперебой стали рассказывать о «битве за молодой картофель».

– Ну вот, мужик горбатился, а спину ему потереть в баньке было некому, тоже мне мужнины девки – глядя на меня сострила Марина!

– Не волнуйся, потерли, – тихо буркнула под нос Маша, безучастно сев за стол с противоположной от меня стороны.

Мне было как-то не по себе, уж больно довольной выглядела Алена, ну разве, что слепой не разглядит на её лбу надпись – «переспала». Да и слова Алены, что с Катькой, если что, завтра доберу, теперь у меня в мозгу приобретало какой-то зловещий смысл заговора против Маши и меня. Точнее «раскрытие глаз Маши на меня, как на кобеля», чтобы она не строила относительно меня какие-то планы. Правда, посмотрев на окружающих меня сестер и мать, я улыбнулся, какое-то поселковое бабское ЦРУ, но неприятный осадок остался.

За полночь. Сидя с Машей в беседке, уже у их дома наблюдали небо в мытищинских звездах. Маша, опершись спиной на мою грудь и запрокинув голову, чтобы заглянуть в мои глаза, вдруг заговорила о том, о чем я думал у Алены во дворе:

– Юра, скажи мне, почему жизнь такая несправедливая? Я точно знаю, что будь на твоем месте в Тбилиси Алены или Кати мужья, меня бы точно заволокли те братья в парк и изнасиловали. Они бы не пошевелились или, вообще, перешли бы на другую строну улицы, от «греха» подальше. Ты же, можно сказать, меня спас и не воспользовался этим как «спаситель». Я, тебе и не сопротивлялась бы, так как сама решила – будь что будет. Ты меня даже не поцеловал.

– Я же тебя спасал не для того, чтобы самому изнасиловать.

– Юр, только честно! Ты приехал жениться на мне? Не хочешь, не отвечай, я все пойму сама.

– Если честно, то у меня в голове жениться и мысли не было. Я ехал к тебе, как к очень хорошей подруге, ну конечно, и секс в голове держал, но тут вмешалась твоя девственность, о которой я и не думал. Ну, представь, была бы ты не девушка, так могли бы под каждым кустом доставлять друг другу удовольствие, не задумываясь о женитьбе.

Мне же всего девятнадцать, и я только перешел на второй курс в институте, какая тут семья? Но, ты мне нравишься. Я тебя хочу и очень. Ты сама понимаешь, мама, папа, сестры, все на страже твоей непорочности. Ты же не знаешь, как они отреагируют. Я не хочу скандала, думаю, и ты не хочешь.

– Юра, я знаю, что ты был с Аленой. По её физиономии видно, что она была на седьмом небе. Спасибо, что не стал сразу хвастаться или катить на сестру бочку, какая мол, она плохая, соблазнила мальчика. Да и про Катьку я тоже знаю. Ты не волнуйся, все нормально. Ну, почти нормально, не должна же я быть, как собака на сене. Они мне сестры, вслепую выскочили замуж. У Катюхи муж, вообще, как нам кажется, в Ленинград мотается к любовнику и спит с Катей раз-два в месяц. А у Алены, тот какой-то обрезанный комсомолец и обрезали, видимо, больше чем надо. Он без разрешения мамочки позу сменить не может. Как он, зная, что в доме симпатичный «грузин», мог оставить жену одну. Так ему и надо. Я надеюсь, что теперь хоть Алена знает, что такое оргазм и может, оставит этого дурака, пока нет детей. При её-то внешности! Я не буду против, если ты в понедельник «поколешь дрова» Катерине, пока её муженек не вернулся из Ленинграда. Пусть и ей привалит радости.

Воцарилось гнетущее молчание. Я не знал, как реагировать на такое откровение и осведомленность, а Маша видимо собиралась с мыслями, собираясь сказать еще что-то.

– Вообще-то это все мать. Она хотела одним ударом двух зайцев убить. Показать Алене, что не стоит держаться мужа, так как мужчина – это много больше, чем, когда одеты штаны. Да и меня отвадить от мысли выйти за тебя замуж. Я её хорошо понимаю. Сама знаю, что она права.

Маша замолчала, потом повернувшись и посмотрев мне в глаза:

– Только, хороший мой, ты перед отъездом, чтобы не было шума, я мать знаю, если что и милицию вызвать может, подаришь мне ночь? Я не хочу в лесу под кустом, я ведь я каждую ночь во сне с тобой, а последнюю хочу быть с тобой наяву.

Как я и предполагал, поселковое ЦРУ, как это не смешно выглядит, работало на полную мощь. В понедельник утром, перед уходом на работу, ко мне подошла мамаша и жалобно так, как и предсказывала Маша, выдала:

– Юра, может, сегодня в Москву не поедешь? Подсоби наколоть Катерине поленьев, а то ведь надысь на бани все дрова ее пожгли, – Марина мазнула взглядом мне ниже пояса.

– Ты парень справный, тебе колуном помахать, что зарядку сделать, подмогни бабе, когда еще её хмырёк приедет. Кстати можешь не завтракать, Катя тебя и покормит вкусненько.

Марина повернулась, деловито взяла сумку и вопрошающе взглянув на Машу, вышла из дома.

– Ну, что я тебе вчера говорила про дрова? Мне все это противно, но это как дань татарам. Ты меня понимаешь, мать хочет нас столкнуть на почве секса с моими сестрами, как бы гарантированно отвадив тебя от меня, а заодно и дочерей, видимо, к себе расположить за твой счет.

– Ну, тут у вас я как-то вроде по рукам пошел по сценарию твоей маман. А что если она захочет закопать меня на картофельном поле после потрахушек с Катей и Аленой? Скажем, чтобы я не успел лишить тебя девственности! – улыбнулся я.

– В общем, поступай, как хочешь. Я за тебя замуж не собираюсь и не делай проблем из ничего. Был бы вместо тебя какой-нибудь Вася, он бы через день спал бы с моими, голодными до секса, девками и был бы счастлив отдыхом в Мытищах. А ты будешь еще год мучиться угрызениям совести, что доставил удовольствие моим сестрицам, не забыв и про себя. Конечно, чай не на лесоповале был.