Ярослава Казакова - Поздняя весна. Повести и рассказы

Ещё в юности я заметила, что муза часто посещает меня за мытьём посуды, например, или в очереди на кассу в магазине, не говоря уже о работе: чем безумнее дежурство, тем чаще приходит рифма. Могу сказать без ложной скромности, что самые удачные мои стихи были написаны именно так, между делом, в суете дня и ночи.

Вот, и два последних моих детища были рождены посреди суеты и неурядиц прошедших дней под воздействием новых впечатлений и чувств. Зал слушал мои стихи, затаив дыхание. Муха пролетит – за самолёт примешь!

Милан часто говорил мне, что я очень хорошо читаю вслух, и даже Светка признавала, что у меня довольно приятный, низкий голос и что меня интересно слушать. Сегодня вечером мой голос звучал почему-то особенно притягательно. Зал буквально замирал, когда я выходила на сцену.

Раньше, когда я зачитывала свои юмористические рассказы на творческих вечерах, я почти не слышала смеха из зала. Зрители чаще всего сидели с серьёзными, напряжёнными лицами, то ли не понимая юмора, то ли сильно недослышивая. Иногда было такое ощущение, что мои слова просто тонут во мраке зала, не находя никакого отклика.

В тот вечер картина была диаметрально противоположной. Публика так живо реагировала на мои шутки, что порой конец фразы тонул в волнах взрывного смеха. Постоянно слышались аплодисменты и одобрительные возгласы. Всё это было, как капли целительного бальзама, на мою в край исстрадавшуюся за последние несколько месяцев душу.

Виктория в сопровождении своей студенческой группы выходила на сцену ещё несколько раз, и публика встречала её с неизменным восторгом. Она очень выросла как композитор и исполнитель, не говоря уже о том, какой красавицей она стала!

Помимо нас с Викой выступали ещё, как всегда, дети из театральной студии, действовавшей при библиотеке. Они разыгрывали коротенькие сценки по мотивам моих произведений. Была пара танцевальных номеров, просто потому, что детская танцевальная студия тоже есть при нашем замечательном, центровом культурном учреждении. Не обошлось и без желающих выступить среди зрителей. Это были, в основном, студенты и старшеклассники, пожелавшие зачитать стихи своих любимых поэтов, либо собственного сочинения.

В общем, вечер удался. Забегая вперёд, скажу, что после него мои книги были переведены на шесть европейских языков и стали хитами продаж в десяти странах Европейского Сообщества. В основном, это были, конечно, сборники рассказов, но, не обошлось и без пары-тройки поэтических сборников.

Виктория после того вечера стала звездой, и гастролирует теперь по всему миру, потому что кто-то из присутствовавших на моём вечере важных персон записал её песни на диктофон и переслал другу-продюсеру. С этого и началась её карьера. Вика исполняет песни, в том числе и на мои стихи, и я получаю за это авторские отчисления. В музыкальном колледже моей юной подружке пришлось взять бессрочный академический отпуск.

Однако это всё отдалённые последствия того незабываемого вечера. Из ближайших – многочисленные поздравления, рукопожатия, объятия. Чуть более отдалённые – предложения о сотрудничестве, посыпавшиеся, как из рога изобилия, от издательских фирм, телеканалов, производителей косметики, парфюмерии, средств по уходу за волосами, стиральных машин и всего на свете!

Особенно порадовало предложение от сети магазинов здорового питания: видите ли, я и брат мой Милан отличаемся любовью к физкультуре и спорту, не говоря уже о нашей «фамильной» стройности. Так, что, с тех пор мы с Миланом нередко смотрим с рекламных плакатов о правильном питании, призывая граждан всего мира к здоровому образу жизни. Нас с ним даже на передачи спортивного канала приглашали в качестве гостей, обожающих любительский спорт. Всё это, надо сказать, было неожиданно, но сотрудничество принесло немалые дивиденды и море новых впечатлений.

Тем памятным вечером мы вышли через чёрный ход и, пробираясь огородами к Милановой машине, тащили за собой Викторию, потому как её чуть не разорвали на части возникшие, словно из-под земли, журналюги жёлтых изданий. О том, чтобы везти девушку в студенческое общежитие, не могло быть речи, и мы повезли её на ночёвку… Как вы думаете, куда? Конечно же, в тёплый, отмытый и до невозможности гостеприимный дом Милана Котника.

Вике выделили небольшую спаленку с окнами в сад, но моя юная подружка почти всю ночь проторчала у меня в комнате, возбуждённо обсуждая сама с собой произошедшее, а около четырёх утра, когда я вернулась из своего ночного похода в комнату Милана, мы с ней так и уснули вдвоём на моей кровати. Мне удалось уложить своего благодетеля до рассвета, и кажется, в ту ночь он был единственным из нас, кто к утру более-менее выспался. Иван тоже долго не мог заснуть, и почти до утра шатался у нас с Викой под окнами, как приведение.

Я завела будильник, как всегда, на половину восьмого утра, но пойти в тот день на утреннюю пробежку нам с Миланом не удалось: дом буквально осаждали репортёры… Я хотела сказать, всех мастей, но это было бы не совсем верно, потому как это были скорее репортёры всех оттенков жёлтого.

Пришлось нам с Миланом воспользоваться его беговой дорожкой. Я не очень люблю эту вещь, моему сердцу гораздо милее настоящая пробежка по улице, парку или стадиону. Когда ты бегаешь «на воле», то дышишь прохладным утренним воздухом, твою кожу гладит ветерок или нахлёстывает настоящий ветрила. Ты встречаешь других бегунов и просто прохожих, а в ноздри врываются группами и поодиночке запахи свежей травы, цветущих растений, выпечки и нежного, недолговечного утреннего тумана.

Но, куда деваться, когда выход из дома буквально заблокирован многочисленными репортёрскими телами и техникой? Мы распахнули окна и приступили к тренировке в спортзале, давая друг другу ценные советы, награждая красочными эпитетами несносных журналюг и радостно хохоча над своими совершенно безумными отпусками.

Телефоны наши тем временем раскалились от входящих вызовов, а искатели безумных новостей окончательно оборзели, и кое-то из них, к великой радости Марека, пытался перелезть через высокий забор. Марек радостно гавкал им навстречу, предвкушая весёлую игру, но глупые дядьки отчего-то пугались, и отчаянные их репортёрские головы сразу же исчезали по ту сторону забора. В общем, к девяти часам утра наши с Миланом мозги успели порядком вспухнуть.

После я жарила на всех королевскую яичницу и пекла к завтраку бисквит по одному глубоко секретному рецепту. Секрет заключается в том, что на самом деле не надо отделять белки от желтков и лупасить их венчиком, либо отчаянно миксерить до гарантированного в конце нервного срыва. Нужно всего-то взять четыре яйца, разбить их в высокую посудину, слегка взбить миксером до однородной массы, а после добавить, не переставая взбивать, три четверти стакана сахара в три приёма и смесь из половины стакана муки и того же количества крахмала. Всё. Идеальное тесто для бисквита готово. Изделие не опустится ни во время, ни после выпекания, и будет при этом достаточно мягким и воздушным.