Федот Симонов - Губернские бега. Сон русского человека

– А это что!? Что, я спрашиваю тебя!?

Матвей, улыбаясь, тихо сказал:

– Сапоги, и почти новые.

Семен поставил сапоги, где они стояли.

– А вон!? – крикнул Семен, указывая в угол комнаты, где стоял небольшой сундучок, которого раньше не было у них. – Посмотри, что там тебе наложили, а!

Матвей подошел к сундучку, взял за ручку, которая была прикреплена к крышке, поднял сундучок.

– Ого, тяжеловат, – сказал он, поставил на стол, открыл крышку и увидел необычайно блестящую цветную вышивку-рисунок. Матвей развернул – это была рубашка, на груди которой была вышита очень красивая девушка, а ее сверху вниз и обратно вверх обвивал дважды толстый змей, который выходил на воротник рубашки, загибаясь по стоячему воротнику. А с другой стороны разинутая пасть змея, пытаясь кого-то укусить, но девушка своей правой рукой зажала у головы змея, не давая ему укусить. Матвей сразу же понял, если он наденет рубашку и застегнет стоящий воротник рубашки, то змей будет как раз пытаться укусить его в подбородок, но девушка это сделать не даст. Матвей улыбнулся, он был рад и, не зная чем озабочен. Ну, а остальным в ящике были двое брюк, еще рубашка вышитая, чулки шерстяные, полотенце, шляпа черная фетровая. Матвей даже удивился, что в ящике увидел опасную бритву. Он взял ее и удивленно смотрел. Семен злорадно сказал:

– Барыня-то приказала теперь тебе бриться, вон, не видишь, и зеркальце тебе повесили.

Матвей глядя на дядю Семена, улыбаясь, сказал:

– Дядя Семен, ну что ты расстраиваешься, ну что я могу сделать, не учить ее верховой езде, отказаться учиться у нее, сейчас все это дерьмо бросить ей в ноги? Ну, ты скажи, что мне делать?

– Вот я и думаю, – тихо сказал Семен.

– Ну-ну, думай, дядя Семен, а я пока буду исполнять волю барыни.

Матвей подошел к зеркальцу и повел по щекам, по усам и бороде бритвой. Бритва сухой пушок волос с лица просто смывала.

– Хорошая сталь, – сказал Матвей, – на старости пригодится, – и посмотрел на Семена.

Семен немного повеселел:

– Ну, ладно, переодевайся, а я выйду, – и вышел из комнаты.

Через некоторое время Семен вошел в комнату и увидел перед собой, как будто бы не Матвей это, а какой-то господин.

– Ну, прямо господин и все тут, – сказал Семен.

Вдруг отворилась дверь, в проходе стояла Дашенька нарядная, густые длинные волосы распустились ниже плеч по спине, на лице играла веселость и радость. Она быстро подошла к Матвею, не обращая на Семена:

– Ну-ка, ну-ка, я посмотрю на тебя. Матвеюшка, ты или это?

Она провела глазами сверху до низа Матвея, потом обеими руками повернула его к себе спиной, тоже провела глазами сверху до низа, ладонью правой руки провела по сюртуку Матвея, потом расправила ладонями обеих рук сюртук на плечах и повернула Матвея к себе лицом. Улыбаясь, сказала шутливо:

– Берегись, берегись, – повторила она, – а то какая-нибудь барыня вроде меня, как увидит тебя, бац, да и запрет тебя в своей комнате, и прощай, наш Матвеюшка.

Даша засмеялась. Матвей покраснел, смущенно проговорил:

– Спасибо тебе, Дашенька, за все.

Даша, улыбаясь, ткнула пальцем своей руки в щеку:

– Целуй сюда, – Матвей как-то замялся на месте. Даша озорно повторила, – Ну, целуй же. Дядя Семен, – обратилась она к нему, – ну прикажи же ему, ведь он тебе, как сын.

Семену эта забава пришлась по душе, он, улыбаясь, сказал:

– За это, что сделала барыня, не только раз, а даже не знаю сколько раз поцеловать.

Даша, улыбаясь, тыча пальцем себе в щеку, вытянула шею к Матвею:

– Вот сюда, сюда, – повторила она несколько раз.

Матвей клюнул Дашу в щеку, повторил:

– Спасибо, Дашенька.

– Ну, вот и молодец, – сказала она, – а теперь пойдемте ужинать. Тетя Шура-экономка велела приходить, ужин готов.

Все втроем: Даша, Семен и Матвей – вошли в кухню, их встретила экономка тетя Шура, подошла к Матвею радостная, поцеловала его, грустно сказала:

– Что только нельзя с человеком сделать, – потом подошла к Даше, поцеловала ее, тихо прошептала. – Спасибо тебе, Дашенька, умница ты моя, – и прослезилась.

Остальные женщины, а их было человек пять, стояли рядом друг с другом, радостно улыбались. Ведь они вырастили Матвея таким. Когда он был еще маленьким, они кормили его, купали, чем могли, одевали его. Ну, а теперь вон ведь какой парень вырос, даже вон барыня и та завидует. Только стали рассаживаться за стол, вошла Дашина мать. Матвей, наклонив голову:

– Спасибо вам, барыня, за все.

– Ну-ну, – сказала барыня, – вон, – хотела сказать «Дашу благодари», да посчитала за неприличие, и сказала, – тетю Шуру благодари, она тебе вроде матери.

Матвей глянул на тетю Шуру, та фартуком утирала слезы. Матвей, не желая никого обидеть, тихо сказал:

– Спасибо вам всем, что вы вырастили меня и оказывали заботу обо мне.

– Что тут теперь плакать, радоваться надо, – громко сказала Даша.

– Дык, я от радости прослезилась, – сказала тетя Шура-экономка, – о Господи, да давайте, садитесь ужинать.

– Тетя Шура, я с вами буду ужинать, – сказала Даша.

– С нами, так с нами, садись и ты, – ответила экономка.

– Маменька, давай все вместе поужинаем. Ты ужинала? – обратилась Даша к матери.

– Нет, не ужинала, тебя ждала, – ответила барыня и добавила, – давайте, все вместе, оно как-то лучше придает аппетит.

Все сели за стол, кроме экономки. Экономка сама наливала в чашки щи. Потом барыня сказала:

– Матвеюшка, сегодня сделаем день рождения, – а сама посмотрела на Семена.

– Так разве мы супротив такого хорошего дела, – сказал Семен.

– Дашенька, – обратилась барыня к дочери, – принеси бутылочку коньячку, там у меня в шкафу.

– Маменька, – сказала Даша, – можно мы с Матвеем сходим, а то я одна боюсь, уже темно.

Барыня улыбнулась и обратилась к Матвею:

– Матвеюшка, сынок, сходи с Дашей, покарауль ее, а то такую красавицу волки могут унести.

Даша покраснела, только и сказала:

– Маменька!

– Ну ладно, идите, да в темноте не упадите.

– Я им фонарь дам, – поторопилась экономка, быстро найдя фонарь, зажгла его и дала Матвею.

Даша и Матвей быстро пришли. Даша на стол поставила две бутылки коньяку против матери. Барыня встала, взяла бутылки с коньяком и поставила их против Семена.

– По праву, Семен, тебе положено нас угощать.

– Браво, – закричала Даша, – дядя Семен, мы все у тебя и у тети Шуры в гостях.

Семен разлил коньяк в стаканы, поставил их каждому, и Семен не знал, что же дальше делать. Тогда барыня сказала:

– Ну, Семен, говори слово своему приемному сыну.

Семен взял стакан с коньяком в руки и встал, встала и барыня, взяв стакан, их примеру последовали все. Семен заговорил:

– Спасибо вам всем, друзья мои, а особенно вам, барыня, что вы оказали мне и, как вы, барыня, сказали, приемному сыну моему такое торжество. Спасибо вам, что вы все так хорошо помогали мне вырастить такого хорошего, здоровенького малого. Будь, сынок, здоров и счастлив.