Руслан Каштанов - Шарада

Олег был влиятелен. В лидеры и Гитлер когда-то выбился, не так ли? Короче говоря, спорить с ним было опасно.

Но Леша, заметив мою реакцию, не раздумывая, сказал мне:

–Если хочешь, мы можем не пропускать его.

–В этом нет надобности, – уверенно ответил я, хотя пульс стал биться намного быстрее.

–Справишься?

–Без проблем!

–Ты говори, если что…

Олег поднял руки. Охрана проверила его, и пропустила.

–Носит же земля уродов! – сказал Леша.

Я был с ним согласен. Повезло тому, кто ни разу не встречал на своем пути одержимого извращенца. Мне вот не повезло. Олег никогда не мог спокойно пройти мимо меня. А когда узнал, что я совершеннолетний и вполне сексуально активен, так и вовсе начал охоту за мной. Меня спасало от него мое окружение, – люди всегда могут войти в положение. Да и я был далеко не слабоволен. Лучше вообще не думать об этом…

Бутылка оставалась на четверть полной, – я почти ее допил.

–Чем занят не следующей неделе? – вдруг спрашивает у меня Леша.

Это логичный вопрос после того, как мы затронули тему интимности. Он рассказал о себе, но, не став спрашивать обо мне, уже хотел предложить встретиться…

Я отвечаю совершенно спокойно:

–Учеба, учеба и еще раз учеба!

Он удивлено смотрит на меня. От этого у него становится то самое выражение лица, которое мне всегда нравилось, – от удивления его красивые брови становились домиком, а взгляд был таким добрым, что казалось, что все грехи прощены и отпущены.

–С утра до ночи что ли? – спрашивает он.

Мне же остается только держать себя в руках. Я бы тоже мог сказать, что у меня кое-кто появился, потому что, от части, это была правда. Но только лишь от части… Короче, «я запутался», – мой статус в соц сетях.

–Очередная курсовая, – отвечаю я, разведя в стороны руки. – Не забывай, я учусь на гранте. Всем нужно заниматься во время.

–Значит, все-таки, нашел себе кого-то, – сказал он и отвернулся от меня.

Я не выдержал напора такой проницательности, и, выдавив из себя улыбку, сказал честно:

–Все сложно! Чертовски сложно!

Ты – ключ к божественному , прохрипела рация.

–Что?.. Что это?..

Леша говорит в рацию:

–Война – отец всего. Важное. Очень важное.

Ставит ее обратно на стол, и снова поворачивается ко мне.

–Все правильно, – говорит, – все так, как оно и должно быть.

Я неуверенно отвечаю коротким «да…», хотя не могу понять, что происходит. Атмосфера в комнате как-то резко меняется. Все становится похоже на декорации. И много света. Здесь становится невероятно светло, так, что я даже начинаю щуриться. Леша смотрит на меня, как актер, который ждет реплику своего партнера, прежде чем продолжить самому.

–Что?.. – Я вновь повторяюсь.

–Ты – ключ к божественному, – говорит он мне. – Это так важно!

По его лицу этого не скажешь. Он улыбается как-то по-глупому.

Я призываю (треск на линии) Я призываю свою смерть

–Бог – важность, – говорит он. – Верни себе утраченное.

Я в недоумении. Он и оператор смотрят на меня, словно ожидая моей реакции.

–Хорошо! – говорю я. – Без проблем!

Я показываю пустую бутылку.

–У меня пиво кончилось. Пойду, возьму еще?..

Леша ответил взглядом: «Пожалуйста!».

–О’кей, – говорю я. – О’кей, братан…

Я поднимаюсь и выхожу из комнаты.

Звон в ушах сразу пропадает. Окружающее перестает выглядеть декоративным. И свет от ламп не такой пронзительный.

Сделав пару глубоких вдохов, я направляюсь к звукам музыки, к людям.

Клубная музыка – это гимн современным наслаждениям, главным из которых является внутренняя глухота. Не правда ли, как это прекрасно, не слышать самого себя? Точнее, того себя, который делится на несколько частей, и говорит с тобой, как Бог, или твой отец в один момент, и твой адвокат в другой. Попадая в зону, где все пространство заполняет dance, я уверенно преломляю то свое чувство внутреннего дискомфорта, которое случилось со мной минуту назад. Только что я был в смятении от

(что это было? Галлюцинации?)

образов, которые предложило мне воображение в ответ на выпитое спиртное. Но теперь это уже позади, как вчерашний день.

Я подумываю взять еще бутылку пива, и все же вернуться в операторскую, – от части мне было интересно, что может случиться дальше. Что еще я могу себе навоображать. Но решаю перед этим сходить на перекур. И поэтому отправляюсь в комнату, где обычно дым стоит коромыслом. Не обращая ни на кого внимания, я достаю из пачки сигарету, и не могу найти зажигалку, – шарю по карманам. Пусто. А так хотелось перекурить по быстрому.

В следующий момент я слышу щелчок барабана, и возле моего лица горит стройный огонек. Я поднимаю глаза, и вижу Олега. Он деликатно предлагает мне подкурить. Можно иногда быть бестактным, это ведь не уголовно наказуемо. Но сейчас был не тот случай. Когда рядом стоит отморозок, и предлагает тебе какую-то мелочь, лучше ее принять. Холодно и сдержанно. Ему все понравится, что ты поддался ему.

Диалог с таким человеком похож на охоту. Только на этот раз ты в роли жертвы; и лучше не смотреть слишком долго в глаза этому хищнику. Потому что он умеет гипнотизировать, – мнимым добродушием, понимающим взглядом, в котором лидерствует всепрощение, ну, и, конечно, проникновенностью. Конечно, можно не париться по поводу этого всего; вести себя расслабленно и непринужденно. Но дело в том, что Олег никому не позволял этого так рядом с собой. Он требовал конфликта. Он постоянно вызывал на дуэль. А во время драки он мог проявить весь свой спектр «романтичности»: потереться об тебя, как при половом акте (когда дело доходило до борьбы), провести между делом ладонью по твоим гениталиям, по твоей заднице, и при этом улыбаться так, как будто он побывал на седьмом небе от того, что сделал.

Сейчас мы говорили о чем-то отвлеченном, а он вдруг придвинулся ко мне, и сказал:

–У меня стоит весь день!

Это был человек, который никогда не покидал джунглей. Он находился в них постоянно… Он охотится…

Он говорил:

–У меня есть деньги. Много денег!

Он считает это аргументом; своим большим достоинством.

–Сегодня я заработал еще больше, чем вчера! Я мужик с большими яйцами!

Так он себя называет. Прозвище, данное самому себе.

–Я думаю податься в политики! Больше власти еще никому не повредило!

Меня начинает откровенно тошнить.

Я тушу сигарету, и хочу отправиться восвояси. Я знаю, что он меня просто так не отпустит. Его рука ложится мне на плечи. Он нарушает все границы, но ему плевать. Он действует напролом.

–Пойдем выпьем! – говорит он. – Я угощаю! Что ты хочешь?

Я мог бы сказать, что я не один, что с компанией. Но это была неправда. И он узнал бы об этом.

Я убираю его руку подальше от себя. Ему это не нравится. Сначала он улыбается, так, что видно, – он понимает, что снова перегнул палку, и у него ничего не вышло.