Илья Тамигин - Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной любви

Костанцо был несколько смущен идеей праздновать что-либо на частной квартире.

– Для этого есть рестораны, кафе, на худой конец! Почему дома?

– Дорогой мой, это особенность русского гостепримства! – терпеливо объяснила Марина, – Русские чувствуют себя скованно, празднуя что-то в компании незнакомых людей. Только если гостей слишком много, чтобы принять их дома, пировать идут в ресторан, но тогда снимают его целиком! И ещё: дома тебя накормят лучше, чем в ресторане!

Костанцо понял и проникся.

Александра Георгиевна совершила чудеса кулинарного искусства и умудрилась за несколько часов накрыть обалденный стол! В бой за престиж были брошены все резервы, ибо, во первых, не каждый день сын становится лауреатом всесоюзного конкурса, а во вторых – не каждый вечер итальянцы в гости приходят! На столе была селедка в горчичном соусе, посыпанная зеленым лучком, салат «Оливье» (какой стол без него!), колбаса двух сортов, буженина, шпроты, салат из печени трески, соленые огурчики-помидорчики-грибочки, маринованный чеснок, икра баклажанная и жгучая морковка по корейски. В духовке подрумянивался венгерский гусь с яблоками, скворчала на огромной сковороде картошка, клокотала кипятком кастрюля, готовая в любой момент принять в себя пельмени. Торт «Птичье Молоко» и пломбир на десерт. Бутылки с водкой, шампанским, боржомом и лимонадом покрывались инеем в холодильнике. Кусок вонючего «Дорогобужского» сыра обреченно ждал, когда его расчленят. Рокфор щербато скалился зеленой плесенью, ожидая той же участи.

Сергей помогал матери по мере сил – открывал консервы, резал колбасу. За полчаса до прихода гостей скрылся в ванную и наскоро принял душ. Подумав, побрился (второй раз за сегодня!).

Едва он успел надеть чистую рубашку, раздался звонок в дверь. По пути к двери, глянул на часы: было 21:01, суббота, 23 августа.

Через два часа Сергей и Костанцо сидели обнявшись и нестройными голосами пели песню, каждый свою. Итальянец, чтобы не сбиться с ритма, дирижировал сам себе вилкой с наколотым на неё остывшим пельменем.

Дамы, тоже изрядно подогретые шампанским (и чуть-чуть – водочкой!) щебетали в сторонке. Лючия рассказывала о Палермо, помогая себе языком жестов, Марина об Ашхабаде, Александра Георгиевна – о балбесах студентах, неспособных постичь красоту и изящество третьего склонения латинских имен существительных. Потом все попили кофе, некоторые с тортом, а некоторые просто так – и диспозиция изменилась! Завели магнитофон и начались танцы! Голос Валерия Ободзинского наполнял комнату вкрадчивой мелодией старой песни «Льёт ли тёплый дождь, падает ли снег, я в подъезде возле дома твоего стою…», и две пары плавно кружились по часовой стрелке в медленном танце. Александра Георгиевна сидела тихонько в уголке, потягивала шампанское и радовалась за молодежь. Сергей исподволь попытался привлечь новую подругу поближе, дабы вступить с ней в более тесный контакт, но итальяночка застенчиво препятствовала этому, слегка отстраняясь, хотя прижаться к кавалеру хотелось неимоверно. Но, нельзя же так, сразу! Вдруг он подумает, что Лючия легкомысленная и плохо воспитанная! Слегка отрезвевший Костанцо, наоборот, прижимал к себе Марину изо всех сил, а она обвивалась вокруг него, как лоза вокруг дуба. Или лиана вокруг пальмы! Затем как-то само собой получилось, что Сергей и Лючия, потихоньку дрейфуя, незаметно для всех оказались на балконе. Лючия замерла: он увел её сюда неспроста! Что-то будет? Сергей задержал дыхание, как перед прыжком с парашютом, и провел заскорузлым пальцем по брови девушки. Сердце Лючии неистово заколотилось от восторга. О, Мадонна! Пусть он поцелует её, один только раз, а затем она уйдет в монастырь и будет вспоминать поцелуй Серджио всю оставшуюся жизнь!

Взрыв первого поцелуя швырнул их обоих навстречу друг другу… Длился он миг, или вечность, или на миг дольше вечности?

Под балконом дважды коротко бибикнул таксярник.

– А, вот вы где! – игриво воскликнула Марина, входя на балкон, – Освежаетесь?

– Ага… Мы, это… отдыхаем!

Марина взяла Сергея за руку:

– Златогорчик, выручай! Костанцо отрубился, надо его до машины донести.

– Не вопрос!

Погрузив в машину бесчувственное тело, Сергей предложил свои услуги по доставке итальянца в номер. Не шоферу же тащить!

Всю дорогу до гостиницы Лючия сжимала его руку в своей. Рука была большая, теплая, мозолистая. И такая родная! Нет, будь что будет, но она… Дальше додумывать было страшно.

Швейцар с ненавистью отпер дверь гостиницы «Космос» и впустил четверку. Ходют тут всякие, ночь-полночь! Впрочем, смягчился, получив мзды. Дежурную по этажу Сергей приветствовал словами «Бона сэра!», чем ввел её в заблуждение относительно своей национальности.

«А… тоже итальяно… интересно, с какого номера?» – сонно подумала она и проверять документы пришельца не стала.

Водруженный в номер Костанцо был оставлен на попечение Марины.

Сергей неловко топтался на пороге номера Лючии. Надо было решаться, переходить к главному, тем более, что аванс в виде поцелуя был уже получен, но непривычная обстановка сковывала.

– Прекрасноликая Лючия, уж скоро Гелиос на колеснице позлащенной тронется в свой путь по куполу небес хрустальному. Так что, мне восвояси отправляться? Ужели ты не пригласишь меня развеять одиночество твоё хотя б на несколько клепсидры капель?

Выражаться на латыни попроще он не умел.

Лючия запаниковала. Сейчас он уйдет… и всё! В голове завывала пурга отчаянных мыслей: «Жизнь проходит… Я скоро стану старухой… и вообще никому не буду нужна, а моя девственность – тем более! Надо решаться, и будь что будет… Пусть только одна ночь! Хотя бы одна ночь! Или, даже, половинка ночи! Да, что там, один час!» Не найдя подходящих слов, она просто взяла парня за руку и втянула в номер. Там, зажмурившись и затаив дыхание, холодея от собственной отчаянной храбрости, она медленно расстегнула три пуговки на блузке. На большее решимости не хватило, но намек был понят, и Сергей осторожно выколупнул из петелек остальные. Всё ещё не открывая глаз, Лючия неуклюже закинула руки на шею предмету своей мечты и жадно потянулась губами к его рту. Последовал поцелуй, в результате которого она оторвалась от земли, поднятая в воздух могучими руками. Сергей отнес доверчиво прижавшуюся к нему подругу в спальню и, положив на кровать, лег рядом. И вот, немного погодя, между ними произошло… произошло…

Произошло страшное!

Сергей, увлекшись ласками, нечаянно сорвал с головы итальянки парик. Лючия жалобно вскрикнула и закрыла лицо руками.

«Всё! Теперь – всё, амба! Он узнал мою тайну… Зачем ему лысая баба? Сейчас он встанет и уйдет… а я… а я… Ну, в монастырь, так в монастырь!»