Илья Тамигин - Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной любви

В опорном пункте охраны правопорядка Эстреллу быстренько разъяснили. Позвонили в общежитие, позвонили в посольство, позвонили товарищу Ковалеву. Везде подтвердили, что Эстрелла Рамирес действительно существует, живет по указанному адресу и соответствует описанию. Все это время Петя Иванов сидел в углу и грустно ел арбуз. Такое приключение обломалось!

Лейтенант Петренко галантно предложил проводить Эстреллу до общежития, но она отказалась.

После её ухода он вдруг обратил внимание на гравюру Михаила, висевшую на видном месте. Ну-ка, ну-ка… Во, награду сулят! Настроение сразу же поднялось. Лейтенант взял трубку и накрутил номер. На том конце никто на ответил. Ничего, он позвонит ещё раз, вечером!

Эстрелла дошла до телефона-автомата и набрала продиктованный Анджелой номер.

– Слушаю! – донесся из трубки старушечий голос.

– Алло! Мне, пожалуйста, Михаила Михайлова…

– Нету тут такого!

– Но как же…

– Сказано, нету!

Связь разъединилась…

Неправильный номер дал Анджеле коварный полковник! А, может, она сама просто записала с ошибкой…

Михаил приехал в Москву за два дня до окончания лета. На перроне все художники распрощались и отправились по домам. Осталась только Люся Воробьёва.

– Миш, а Миш, – канючила она, – Ну, что мне делать? Я ключ потеряла… а папа и мама только в октябре вернутся!

– Воробьёва! – беспомощно разводил руками Михаил, – Езжай к родственникам! Есть же у тебя бабушка, сама рассказывала!

– Да-а, бабушка сейчас на даче! Полтора часа на электричке с Павелецкого. К тому же, у неё сейчас новый муж, а он на мои сиськи пялится, когда бабки рядом нет.

– Да-а? – с сомнением покосился на упомянутые органы Михаил, – Ну, я не знаю… Пусть она тебе ключ даст от своей городской квартиры, что ли.

– Не, я там одна боюсь! – Люся изобразила на лице страх, – Там дедушка помер, и иногда приходит по ночам.

– Ух, ты! – восхитился Михаил, – Призрак! А что он делает?

– Что делает, что делает… Дышит! – Люся помолчала, а потом вкрадчиво спросила:

– Комсомолец Михайлов! Ты ведь, не бросишь младшего товарища в беде?

– Ни за что не брошу! – выпятил грудь Михаил, – Сам погибай, а товарища опохмеляй!

– Ну, тогда пусти на постой! К себе и ненадолго! А я буду пол мыть, и посуду, и пыль вытирать.

Михаил задумался.

– А готовить-то ты умеешь, Воробьёва?

– Конечно! Чайник кипятить, хлеб резать, консервы открывать!

Это не вдохновляло.

– Слушай, Воробушек, а хочешь, я тебя у своего деда расквартирую? Он у нас вот такой мужик! – Михаил показал большой палец, – Шоколадом закормит!

«Нет, Мишенька, не отвертишься!» – подумала хитрая Люся, чувствуя, что оборона противника вот-вот лопнет.

А вслух выдала:

– К деду не хочу! Стесняюсь и вообще!

– Ладно, поехали! – с тяжелым вздохом сдался Мхаил, – Надеюсь, сеструха возражать не будет. Только имей в виду, через десять дней предки приезжают. Маманя может понять неправильно.

– Не волнуйся, Михайлов! Беру социалистическое обязательство подружиться с твоей мамой!

Войдя в квартиру, Михаил громко крикнул:

– Есть кто дома? Чур, за старенького!

Из своей комнаты походкой сытой пантеры вышла Марина:

– А, вернулся, наконец! Привет, брателло! А это кто с тобой?

– Это так… Воробьёва. Она у нас поживет немного. Ключ, понимаешь, потеряла, а родители в отъезде.

– Привет, я – Люся! – пискнула из-за его спины интриганка.

– Привет… – рассеянно кивнула Марина и перестала обращать на неё внимание.

Она встала в позу «девушки с веслом» и с пафосом возвестила:

– А знаешь, Мишка, я замуж выхожу!

– Вот, здорово! – обрадовался брат, – Я тогда в твоей комнате мастерскую устрою! А за кого? За Виталика?

– Нет, за итальянца одного. Вечером приедет, познакомлю.

Михаил кивнул и потащил рюкзак в комнату, разбирать вещи. Матримониальные дела сестры его интересовали мало.

Позже, за чаем, Марина небрежно сообщила:

– Тебе уже три раза милиционер какой-то звонил. Насчет твоего объявления. Вот, я его телефон записала!

– Вот спасибо, сестричка! – обрадовался Михаил и схватил телефон.

– Алё! Мне лейтенанта Петренко, пожалуйста! Это я объявление давал, ага! … Награда? Два литра хватит? … А где мне вас найти? … Ага, записал! … Завтра в одиннадцать, договорились!

Он бросил трубку и повернулся к сестре:

– Мариш! Девушка нашлась! Помнишь, я тебе говорил? С Ленинского проспекта! И ещё я её в Крыму два раза видел, только поговорить не удалось!

Люсино сердце сжигала едкая, как кислота, ревность. Надо же, девушка у него нашлась! Значит, все труды напрасно? Выходит, в одной палатке, даже в одном спальнике, спали зря? Нет, шалишь, парниша! Мы ещё поборемся!

Вечером приехал Костанцо, произвел на Михаила благоприятное впечатление и увез Марину в ресторан.

– Ну, что, Воробушек, давай ложиться спать? – предложил Михаил, вывихивая челюсть в зевке, – Я тебе в родительской комнате постелил. Иди, устраивайся!

Люся лежала на широченной кровати и набиралась решимости. Сейчас или никогда! Она должна сделать Это! Несмотря на теплое одеяло, ноги были ледяные. И руки тоже! Мысли путались… Стрелка часов медленно переползла ещё на одно деление. Механизм захрипел и заиграли куранты. Половина одиннадцатого. Пора! План был прост и незатейлив, и основан, как всегда, на литературных примерах. Дано: Миша – честный человек. Отсюда следует: если он лишит Люсю невинности, то, значит, как честный человек, будет обязан – вот именно: обязан! – на ней жениться! Так и у Куприна написано, и у Бунина, и у Оноре де Бальзака в переводе Б. А. Грифцова, а они зря не скажут! Процесс лишения невинности девушка, впрочем, представляла смутно. Об этом в романах писали очень расплывчато, и было непонятно, что, собственно, следовало понимать под термином «лишение девственности». Девчонки говорили, что это, всего-навсего, разрыв девственной плевы, но Люся не верила, что всё так просто. Должно же быть что-то ещё, важное, духовное, возвышенное! И она надеялась, что Миша наверняка знает, как правильно превратить её в женщину.

Встав с кровати, она медленно разделась. Совсем-совсем! Оставила только трусики и лифчик. Тело тут же покрылось гусиной кожей. Тихо ступая босыми ногами по ковру, направилась в комнату Михаила, по дороге больно ушибив мизинец о ножку стула. На слух определила, где находится кровать, и осторожно скользнула под одеяло.

– Это ты, Воробьёва? – сонным голосом пробормотал предмет её вожделения, – Чего тебе не спится? Опять замерзла, что ли?

– Нет, я не это… Я хочу тебя! – решительно заявила Люся и зажмурилась.

В комнате повисло долгое молчание, а затем раздался… храп! Люся чуть не расплакалась от разочарования. Противный бесстыдник! К нему девушка пришла по важному делу, а он… Прильнув всем телом к любимому, поцеловала его в ухо. Не проснулся! Собрав всю силу воли и подавив стыдливость, потрогала за самое главное. Опять не проснулся! Только затвердел под руками. Что дальше делать, Люся не знала. Внезапно Михаил задышал, повернулся к ней и положил руку на грудь. Другая рука нескромно скользнула в трусики и стала там трогать… везде! Даже там, где Люся сама себя никогда не трогала! А затем… затем Люся ощутила, как что-то большое, скользкое и тёплое, медленно, толчками, вторгается в неё! Было очень страшно, но, в то же время, интересно и приятно. Немного погодя она ощутила лёгкую боль в низу живота и мощную пульсацию извергаемой в неё горячей жидкости. Так вот как это происходит между мужчиной и женщиной! Она положила голову на плечо уже почти мужа и счастливо зажмурилась…