Илья Тамигин - Важнее и сильнее всего… Повествование о запутанной любви

«Вот, из-за этой феодальной раздробленности важное дело может пострадать!» – раздраженно сучил ногами референт, – «Придется ехать на такси, поступиться гордостью.»

– Пойди, пригони такси! – высокомерно кинул он одному из помощников.

Тот послушно пошел на стоянку. Ему повезло: таксярник остановился в нескольких метрах, высаживая пассажира.

– Э, уважаемый! – вежливо окликнул таксиста Гепард Пустыни, – Подъедь во-он туда, пожалуйста, у нас там багаж.

Шофер окинул приезжего наметанным взглядом: среднеазиат, но костюм хороший, хоть и не модный. Явно денежный клиент. Тем не менее, сделав равнодушное лицо, заявил:

– У меня обед!

– Понимаю, дорогой! Но, очень ехать надо! Сколько скажешь – столько заплатим!

«То, что и требовалось доказать!» – удовлетворенно ухмыльнулся работник общественного транспорта.

– Куда поедем, командир?

– Э, тут недалеко! Представительство Туркменистана знаешь?

– Да, знаю! Ладно, садись!

Сдав назад, погрузили остальных членов команды и чемоданы. Следуя принципу «Куй клиента, пока горячий!», водила объявил:

– Имейте в виду, дотудова не меньше, чем пятьдесят рублёв будет!

На самом деле, по счетчику вышло бы семь с полтиной, если ехать не нарезая круги по кольцевой дороге.

– Заплатим, уважаемый, заплатим! – безразлично отозвался Абдулла, – Погоняй!

В представительстве Туркмении их приняли радушно, хотя и с некоторым замешательством.

– Клянусь Аллахом, никакой телеграммы не получали, потому и не встретили! – конфузясь, разводил руками глава представительства, – Разве я мог бы такое неуважение к землякам проявить! Да ещё к посланцам самого Великого Хана Гепардов Пустыни!

«Ага, наш Хан вашего не слабее!» – гордо улыбнулся Абдулла.

А тут, как раз, и телеграмму принесли, и все шероховатости встречи исчезли.

На дело референт решил идти уже этим же вечером.

Лючия нашла выход: лихорадочно учила русский язык. Из итальянско-русского словаря были выписаны необходимые слова, самые важные слова. Сегодня вечером она скажет их Серджио – и будь что будет! Конечно, он такой красавец, а она – стареющая женщина… Правда, судя по событиям последних дней, она ему нравится, иначе не проводил бы с ней долгие часы под одеялом! Так что, шанс выйти замуж, хотя бы и маленький, у неё есть. Лишь бы мужчина её мечты согласился, а уж она разрушит любые преграды на пути к их счастью, даже Железный Занавес!

Марина и Костанцо в этот вечер устроили романтический ужин при свечах. Ужин удался на славу, разве что был излишне калорийным. Но Марина уже не боялась немного поправиться, тем более, что Костанцо горячо одобрял её слегка округлившиеся формы. После ужина они затеяли игру в карты на раздевание, шалуны эдакие! Марина жульничала, и в результате Костанцо лишился одежды первый. Пришлось ему бежать в ванну, чтобы замотаться полотенцем…

Через сутки после водворения в инфекционное отделение Боткинской больницы Люся Воробьёва решилась на побег. Понос и рвота прекратились, а на воле оставалось недооконченное дело с совращением Михаила. Пусть на сутки позже, но она добьется своего! В лучших традициях прочитанных книг она сплела канат из простыней и покинула палату через окно. Как герцог де Бофор из «Двадцать лет спустя»! Подумаешь, всего-то второй этаж! Выбравшись на улицу, принялась махать руками, пока не остановила такси.

– Куда поедем? – поинтересовался пожилой таксист, с сомнением поглядывая на Люсин больничный халат и тапочки.

Люся назвала адрес.

– А деньги-то у тебя есть, красавица? – продолжал сомневаться работник общественного транспорта.

– Есть! – девушка показала горсть трёшек и пятерок, прихваченных с собой во время госпитализации.

– Ну, тоды ладно. Поехали, значит. Не психическая, нет?

– Нет. Я с инфекционного сбежала, – простодушно объяснила Люся.

Шофер опасливо ёрзнул:

– Ты, это… на меня не кашляй, ага?

– Не буду, дяденька! – пообещала Люся, и они поехали.

По дороге маленькая и хрупкая художница содрогалась от ужаса, вспоминая пережитое в приёмном покое Боткинской больницы. Сначала толстая грубая медсестра в халате с засученными на волосатых руках рукавами подвергла её промыванию желудка, заставив глотать резиновую кишку. Люся давилась и отказывалась, но её скрутили и запихнули зонд насильно. Ощущения были отнюдь не радужные! Кроме того, ей была сделана, несмотря на яростное сопротивление, здоровенная клизма. И ещё заставили слопать таблетки активированного угля!

В запальчивости Люся обозвала тетку гестаповкой, но та лишь жизнерадостно заржала. Кобыла! А в отделении весь день кормили ненавистной жидкой рисовой кашей, изверги!

Вот и Мишин дом.

– Здеся, что ли?

– Да, вон тот подъезд. Вот деньги, сдачи не надо.

Таксист поспешно уехал, решив после смены обязательно принять профилактические меры. В смысле, выпить водки и закусить салом с чесноком и луком. Мало ли, какая у пассажирки инфекция! Ещё закапает с конца, потом красней перед женой! Деньги – две инфицированные трёшки, он завернул в бумажку отдельно, чтобы завтра отдать должок заразе-диспетчерше Семеновне. Зараза к заразе не прилипнет!

Поднявшись на нужный этаж, Люся нажала кнопку звонка. Ей долго не открывали, затем замок щелкнул и на пороге появилась Марина в пеньюаре на голое тело. Люся представила, как она смотрелась бы в таком. Мишенька точно, отпал бы!

– Здрассь, а Миша дома?

– Нету его! – сквозь зубы процедила Марина, которой приход этой сикильдявки мог испортить вторую фазу романтического вечера.

– Ну, я подожду? – как ни в чем ни бывало улыбнулась Люся.

– Ну, жди… Только туда-сюда не мелькай, ко мне жених пришел. А ты что, поправилась уже?

– А то! – гордо вскинула голову беглянка из инфекционного отделения, протискиваясь мимо хозяйки в отведенную ей комнату.

Референт Абдулла подъехал к дому Марины-танцовщицы с двумя нукерами на машине представительства Туркмении – черной Волге с занавесочками. Дело, в общем, было пустяковое: объявить девке волю Великого Хана, помочь собраться – и на самолет! А если будет брыкаться, то укол спецпрепарата в жопу – и все равно на самолет! Вот и вся разница: с уколом или без!

Дверь оказалась незапертой, и он смело шагнул внутрь. Джигит он или кто? В квартире было тихо, только из дальней комнаты доносились какие-то странные звуки: стоны, вскрики, всхлипывания. Сделав знак нукерам оставаться на месте, Абдулла двинулся туда. Два тела, сплетенные в узел любовной страстью, сверкнули наготой ему в глаза. В замешательстве Абдулла не смог в первый момент выговорить ни слова. Затем, запинаясь, он произнес:

– Марина-ханум… Великий Хан Гепардов Пустыни желает видеть тебя! Немедленно!