Владимир Царанцев - Без вести пропавшие солдаты Манштейна. Часть первая

Вот и ждут они, одинокие матери и тёщи, когда подойдёт пятница и приедут из города дети и зятья, которые привезут им своё душевное тепло, радость заботы о близком и детские голоса внуков – всё то, что называется жизнью. Мужики подправят покосившийся забор, заменят прогнившую доску на крылечке и изгрызенную кабаном кормушку в свинарнике. По весне посадят картошку, а по осени уберут. Привезут из лесу сушняк на лошадке, выпрошенной у соседа, и заготовят на зиму дрова, напилив, наколов и сложив в сарае всё ровными штабелями. И выполнят столько дел за день, что заснут они, не доходя до кровати, успевая ещё подумать о том, как бы свернуть голову пунктуальному петуху для пользы дела и наваристого супа. Ведь наутро им надо будет брать косу, чтобы накосить луговой травы, пока на ней ещё роса, иначе по солнышку так косой намахаешься – лучше любой аэробики.

Когда позволяла хорошая погода, я всегда старался проехать на хутор по дороге, которая была наезжена хуторянами понизу большого оврага. Во-первых, если ехать по асфальту, то путь увеличился бы на добрый десяток километров, а во-вторых, дорога по грунтовке сразу приводила к дому моей тёщи.

Вот и в тот раз, съехав с асфальта и спустившись по крутому склону оврага с накатанной грунтовой дорогой местными автомобилистами, которая дальше вилась уже по его широкому низу, я приехал на хутор, когда солнце было ещё в зените. На этот раз хутор встретил меня громкой музыкой с жизнерадостными танцами около дома соседей по улице, которые жили недалеко от нас. Этот дом, наверное, сильно любил домовой, который наверняка жил где-то в нём – уж очень вкусно там всегда пахло со двора пирогами и часто звучали задушевные песни из старой радиолы. А сейчас наши соседи разгулялись так, что даже во дворе им уже места было мало и их разудалое веселье выплеснулось на улицу. Подъехав к нашему дому, я с радостным чувством стал смотреть, как люди весело кружились в захватывающем танце, размахивали руками и пританцовывали под музыку ансамбля «Бони-М». А чего им на улице не танцевать когда родни у них было как ни у кого на хуторе? Когда они все собирались что-то отмечать, то в саду выставляли столы и удлиняли их между собой листами толстой фанеры, а если своих стульев не хватало, то скамейки или табуретки просили у всех своих соседей. Вот что значит большая и дружная родня – прямо завидно было.

Зная о моём приезде, тёща уже открыла ворота и стояла на крыльце, сложив на груди руки, с опаской поглядывая на небо.

– Здравствуйте, мама! Что это за веселье у Макаровых? – первым делом спросил я, выйдя из машины.

– Да какое там веселье! Крестины правнуку они отмечали, а дед Петро, будь он неладен, глядя на молодых, тоже решил показать в танце свою удаль молодецкую. Да ноги ведь уже не те, и выпил маленько на радостях за своего правнука, вот и закружилась голова у старого, повело-повело его назад, на ногах не устоял, да и врезался в улей со всего маху тем что ниже спины, и вместе с ним и упал, ну и отлетела крышка у того улья. Вот сейчас все и танцуют, кто и танцевать-то не умел! Старый-то старый, а быстрей всех сообразил заскочить в погреб и закрыться там. И главное ещё кричит нам оттуда, мол, не пущу ни кого, а то вы мне пчёл своих запустите! Бегите в хату! А в хате тоже такие же умники уже закрылись! Хорошо хоть вспомнила, что у меня свой дом есть. Я только в молодости так бегала! Чего я сейчас дома-то сижу, боясь даже выйти в огород? Искусают ведь пчёлы – будешь ходить потом как баба Бабариха, кривая на один глаз.

– И что же теперь делать? Ведь они затерроризируют весь хутор!

– Позвонили вроде бы уже Григорию, другу-пасечнику нашего героя, тот обещал приехать – рой на место в улей посадить.

Как бы небыло худо-бедно, и пока до нас пчёлы не долетели, я решил даром время не терять и сразу принялся за кровлю открытой веранды, которая опоясывала все сени с трёх сторон тёщиного дома. Шифер был привезён заранее, и мне только осталось затащить тяжёлые листы на стропила веранды и прибить их гвоздями. Когда-то я убедил свою тёщу, что такая просторная веранда украсит весь дом, и на ней в дождливую погоду можно будет и шашлыки приготовить, и бельё высушить, и посмотреть, что делается в саду-огороде, не выходя из дома.

Начав укладку тяжёлых листов шифера со стороны огорода, я как-то незаметно для себя уже заканчивал c укладкой и со стороны улицы. Как вдруг увидел, что по ней, в своём неизменном трико с пришитыми широкими штрипками, чтобы не спадали с ноги комнатные тапки, одетыми на босу ногу, загребая мягкую дорожную пыль, куда-то спешил с деловым видом Сашка – городской житель, купивший по соседству от меня пустующий дом – то ли под дачу, то ли вообще под постоянное место жительства, чему я не очень-то и верил. Был он чем-то неуловимо похож на Вицина – такое же худенький, и с такими же несчастными глазами и доброй улыбкой, вот только к сельской жизни эта ходячая копия артиста была абсолютно не приспособлена. И не только к тяпке и лопате, но и к топору с молотком, отдавая своё предпочтение только гамаку в саду и сельскому самогону, в чём был большой дока, хоть и употреблял он его умеренно, но довольно часто. По городским меркам… Нет, не так! По меркам нормального человека, он и сейчас был крепко датый, а по его оценке – даже вполне ничего. Такого специалиста на селе ещё нужно было поискать – унюхает запах даже там, где только задумали гнать самогон. И вот из-за этого уникального качества, он так же часто попадает в разные истории, которые прямо таки его любят, давая очередной повод местным бабкам почесать языком на своих вечерних пересудах, а заодно и пожалеть его жену. Скорее всего, инициатором покупки дома была его работящая половина, решившая таким образом сбагрить мужа в деревню с глаз долой, но с выгодой для себя – и сторож свой на даче, и мужик вроде бы при деле!

– Санька, ты куда это так торопишься? – окликнул я, видя его первый раз куда-то спешащим, отчего мне даже стало интересно узнать, что же на этот раз задумал Сашка – притча во языцех всего хутора.

– Ой, приветик, сосед! Ты уже приехал? Ик! А я думаю, кто это так долго стучит молотком на весь хутор? – сделав удивлённое лицо, и задрав свои брови высоко на лоб, Сашка остановился перед воротами и с большим любопытством стал рассматривать проделанную мною работу, с трудом фокусируя на мне свои глаза.

– Он, видите ли, долго «думал»! Смотри ты на него! Я и не знал, что ты умеешь ещё и думать! А то тебе от своего дома не видно было, кто это стучит? Видел ведь, что я один корячусь – взял бы да пришёл, да хоть один лист бы мне наверх и помог подать! Попроси ещё меня, когда нибудь тебе помочь – я тебе так же помогу – лучше уж и не подходи просить!