Геннадий Мурзин - Агентура. Сборник шпионских повестей

– Да.

– А вы бы взяли и проверили его паспорт: в конце концов, нет в этом ничего особенного. Он проживает у вас, и вы должны знать, кто у вас проживает, пусть и временно.

– Вчера вечером я так и сделала. Но… По паспорту получается, что он Вася… Василий Митрофанович Томилин.

– Вот видите, ваши подозрения оказались напрасными…

– Если бы это было так, то я бы к вам не пришла. Мне почему-то кажется, что паспорт не его; что он не тот человек, за кого себя выдает. Во всяком случае, он – не Василий. Но если не Василий, то кто же? И почему в паспорте стоит имя Василий?

– Успокойтесь, мы вашу информацию приняли к сведению и…

– Но это не все, товарищ капитан!

– А что еще?

– Сегодня под утро он во сне сначала что-то нечленораздельное бормотал, чем и разбудил меня, но потом очень внятно (знаете ведь, как подчиненный военный разговаривает с вышестоящим?) сказал четыре слова: «Будет исполнено, господин сержант!» То, что сержант, – понятно: отголоски войны. Но почему «господин»?!

– У вас все, Ольга Ивановна?

– Да. Извините меня. Я, наверное, пришла и кажусь вам вздорной бабой. Вот, мол, пришла в такое солидное учреждение с какими-то женскими глупостями. Но я считала своим долгом сообщить о своих подозрениях. Тем более, как вы сами подметили, я работаю на оборонном заводе. И интерес его мог быть продиктован не столько интимной стороной, а еще чем-то другим. Мне показалось, что он не случайно познакомился со мной.

– Вам не за что извиняться, Ольга Ивановна. Вы пришли далеко не с глупостями… Сожалею, что большего сказать не могу, не имею права. Вы успокойтесь. Постарайтесь и дальше вести себя с вашим знакомым Васей так, как будто вы ни в чем его не подозреваете. Хорошо? И, главное, ни в коем случае, ни при каких условиях никому, тем более вашему Васе, не говорите, что были у нас. Договорились?

– Да… Но в течение всей нашей встречи, товарищ капитан, меня не покидало ощущение, что вы о моем приятеле знаете… Это верно? Я не ошиблась?

– Извините, Ольга Ивановна, но ни на один ваш вопрос ответить не могу. Я уже вам сказал.

– Ну, – Емлина встала и направилась к выходу, – я пошла.

– Одну секунду, я вас провожу.

– Я выход, товарищ капитан, сама найду.

– Но вас не выпустят.

– Почему? Я пришла к вам добровольно, уйду от вас также добровольно.

– Но у нас так бывает не всегда: человек приходит иной раз добровольно, но уходит уже в наручниках. Так что… положено в вашем случае вас проводить.

Они вышли из кабинета вместе. Подойдя к вахте, тот же сержант встал и спросил:

– Все в порядке, товарищ капитан?

– Да. Гражданка может быть свободна.

Сержант вышел из своей будки и проводил до выходных дверей женщину. И, даже, открыл перед ней дверь.

Шифротелеграмма из Москвы в УМГБ Свердловской области:

«Действуйте, как считаете нужным. Но за провал операции – отвечаете головой. Генерал Троицкий».

Из воспоминаний полковника милиции Плотника:

«Должен заметить, что тогда умели хранить и охранять секреты. Тем более, когда речь шла о таком объекте, как так называемый лагерь „100“. К ним, к таким объектам, естественно, было привлечено самое пристальное внимание западных спецслужб, которые, не жалея средств, готовили все новых и новых агентов и внедряли на территории нашей области. Работенки хватало нашим чекистам. Можно сказать, с лихвой. Работали они хорошо, поэтому у западных спецслужб то и дело возникали проблемы, связанные с оборонными объектами Урала. Да, агентура пользовалась и слухами, однако их хозяева требовали, чтобы любой слух затем был подтвержден достоверной информацией. За поставляемую „дезу“ с агентов строго спрашивали и наказывали. Долларом, конечно. А, иногда, и головой».

Генерал Чернышев спустился вниз, к оперативным дежурным, что он делал крайне редко. И этим самым привел в настоящее смятение всех находившихся там. При его появлении все вскочили со своих мест и застыли по стойке «Смирно!» Они не знали, чего ждать, – благодарности, что маловероятно, или хорошего нагоняя, что может статься гораздо ближе к истине.

– Вольно, товарищи офицеры. И продолжайте работать, не обращая внимания на меня.

Все сели на свои места. А он прошел к столу старшего оперативного дежурного Савельева. Тот вскочил снова, но рукой генерал приказал сидеть.

– Как обстановка, подполковник?

– По области, товарищ генерал, обстановка нормальная: за текущие сутки не зарегистрировано ни одного убийства. Также нет ни одного преступления из категории тяжких.

– Но я, подполковник, не об этом. Я – о ситуации вокруг нашего подопечного.

– Там – согласно плану, товарищ генерал. Все идет нормально. Группы, сменяя друг друга, все время у него на «хвосте». Согласно вашей инструкции, оперативники не скрывают, что контролируют каждый его шаг. Со вчерашнего вечера в квартиру Емлиной не возвращается. Мечется по городу – днем и ночью. Он, судя по поведению, понимает, что находится фактически в наших руках. Но чего не понимает, так того, почему мы, не спуская с него глаз, не идем на задержание. Если судить по докладам руководителей оперативных групп, то он занервничал, психологически подавлен постоянным столь явным нашим присутствием. Догадывается, что его товарищ, второй парашютист завалился и уже не придет на явку. Очевидно, поэтому и не стал получать предназначенный ему перевод, а решился обратиться к родителям за помощью. Разрешите, товарищ генерал, – Савельев замялся, очевидно, не решаясь задать мучивший его вопрос.

– Что такое, подполковник?

– А мы не рискуем, товарищ генерал?

– Ты о чем?

– Может сломаться и решиться на самый крайний шаг – на самоликвидацию.

– Согласен, риск есть, подполковник. Однако мой опыт подсказывает, что он – на пределе. И вот-вот, в самом деле, сломается… Но не в смысле самоликвидации, а в смысле явки к нам с повинной. Чего, собственно, я и добиваюсь. Психологически подавленный враг – вовсе уже и не враг наш, а больше – союзник, возможный помощник.

– Значит…

– Это значит, подполковник, что игра кошки с мышкой продолжается. Пусть круглосуточно мышка видит, что она в когтях кошки, но кошка кушать ее, мышку, не собирается. Пусть по-прежнему наши люди откровенно мозолят ему глаза своим постоянным присутствием – на вокзале, возле билетной кассы; в чайной, когда зайдет перекусить; в сквере, когда решит передохнуть на лавочке; в трамвае, если куда-то поедет… Короче – везде и всюду рядом должен быть наш человек, в форме МГБ и в штатском. Затравленный зверек либо станет огрызаться и тогда станем брать, либо сам, видя безвыходность положения, придет к нам. Предпочтительнее – второй вариант. Хуже, если попробует скрыться за пределами области и станет отрываться от надоевшего до смерти «хвоста». В таком случае, как ни прискорбно, придется брать и самым решительным образом… Подполковник, ваш генерал – бо-ль-шой оптимист и всегда рассчитывает на лучшее… Подождем… У нас и у него время еще есть… Так что игра продолжается…