Андрей Брыксенков - Железная гиена. Прощай «Ворон»

Вот и сегодня его экстренно назначили командиром бригадной призовой шлюпки на завтрашнюю крейсерскую гонку, самую изнурительную из всех видов шлюпочных гонок и самую сложную в смысле морского мастерства. Управляет шлюпкой в такой гонке настоящий мореман с высшим шлюпочным образованием. Такой мореман должен хорошо чувствовать ветер и парус, правильно использовать виды движения, знать течения и господствующие ветры в зоне гонок, разбираться в навигации и еще много чего знать и уметь для того чтобы шлюпка, где на веслах, где под парусом успешно прошла бы 50, а то и боле, миль (1миля равна 1,852 км.).

Барсуков не имел таких знаний и навыков. Всем было понятно, что управлять шлюпкой ему никто не позволит, что он будет выполнять роль болванчика, манекена: положено на шлюпке иметь командира в чине офицера – пожалуйста, вот вам офицер, лейтенант Барсуков. А нарядили его на гонки из-за малого веса, каковой он имел по причине телесной сухости, что на гонках очень существенно. Управлять же шлюпкой будет бригадный шлюпочный ас, глав старшина Фоменко.

На флоте царил культ шлюпки. Её считали визитной карточкой корабля. Мол, какова шлюпка и её команда, таков и корабль. Шлюпку только что стразами не инкрустировали, а так мыли, скоблили, шлифовали, красили, пропитывали, полировали, как некое морское сокровище. И команду подбирали не абы как. Все в команде должны были быть крепкими мужиками (вес 70—90 кг, становая сила более 200 кг.), ловкими и сообразительными. Понятно, что в гребной гонке на 10 кабельтовых (1 каб. равен 185,2 м.) ничего кроме воловьей силы не нужно. Но в таком тонком соревновании, как гонка под парусом без руля, от команды требовалась и ловкость и сообразительность. Верхом же шлюпочного мастерства была крейсерская гонка.

Гребцы призовой шлюпки всегда были на особом положении. Если корабль находился не в море, то они только шлюпкой и занимались. По устному указанию командира в обед они получали двойную порцию. Призовики заметно отличались от команды корабля. Когда они веселые, загорелые, широкоплечие топали босиком к камбузу за добавкой, на ум приходили разные греки, герои-аргонавты.

Гребцов шлюпки, где «командиром» был щуплый Барсуков, господь тоже статью не обидел. Даже просторная рабочая рубаха из белой парусины не могла скрыть ядреность и сбитость их тел. Сейчас они, сидя на банках, разминались перед стартом, который будет очень резвым. По положению первые десять кабельтовых, одинаково одетые участники крейсерской гонки, идут на веслах. Лишь после прохождения этой дистанции в свои полные права вступает командир шлюпки, который в дальнейшем выбирает и вид движения, и форму одежды.

На брандвахте подняли «исполнительный» (прямоугольный флаг с белой и красной вертикальными полосами) до половины. Это приглашение на старт. Шлюпки стали выстраиваться в ряд в соответствии с номерами, полученными накануне при жеребьевке. Исчезли подначки, шутки. Лица озабоченные.

«Исполнительный» поднят до места: до старта осталась одна минута. Все напряглись, изготовившись для первого гребка.

Наконец, «исполнительный» долой, взлетела красная ракета. Старт открыт! Вода возле шлюпок вскипела белыми всплесками, старшины заголосили, задавая темп, шлюпки двинулись вперед, набирая скорость. Крейсерская гонка началась!

Сразу же после прохождения дестикабельтового знака многие шлюпки начали ствить рангоут. Фоменко не последовал их примеру. Он посчитал, что при крутом бейдевинде (ветре, дующим в скулу шлюпки под углом 10—60 градусов к её диаметральной плоскости) идти под парусом невыгодно: и галсы (расстояния, которые проходит шлюпка без пересечения линии ветра, т.е. без поворота) длинные, и на повороты тратится много времени. (Все-таки, молодцы эти моряки, что придумали свой язык, позволяющий одним словом заменить целое предложение).

Хотя гребцы и подустали после преодоления стартовых 10 кабельтовых, старшина решил идти на веслах. Он знал, что скоро ветер начнет отходить к корме и при галфвинде-то идти под парусом это то, что надо. Вот тогда народ и отдохнет. И верно, вскоре ветер изменился в пользу шлюпки и Фоменко подал команды к постановке рангоута. Шлюпка пошла под парусом.

До траверза Качи пришлось совершить несколько поворотов. Только и слышно было старшину: «К повороту оверштаг!»… «Фок стянуть»… «Кливер раздернуть!»… «Кливер на левую!»… «Шкоты на правую!» и т. п. Читатель, чтобы понять смысл этих команд, загляни в книжку «Шлюпочное дело».

В целом, плавание протекало безмятежно. Справа желтели крутые берега Крыма, слева бликовало на мелких волнах, как огромный щит, теплое Черное море. Над головой бездонное небо. Ну, и чайки, конечно, куда ж без них. Лепота!

Шквал ударил от мыса Лукулл внезапно. Опытный старшина всегда почувствует приближение шквала по нескольким признакам. Этот ударил без каких-либо признаков. И именно ударил. Ударил, как кувалда. Шкотовые даже не усели раздернуть паруса. Мачта затрещала, шлюпка резко накренилась и опрокинулась, но не перевернулась. Избежать оверкиля помог рангоут и паруса, удачно легшие на поверхность моря. Люди оказались в воде.

Старшина первым делом пересчитал членов экипажа. Слава богу, все были налицо. Никто ни в снастях не запутался, никого не накрыло парусом. Барсуков удивился спокойствию моряков. Ни тревоги, ни страха, ни, тем более, паники. Гребцы четко выполняли указания старшины по приведению шлюпки в рабочее состояние.

А с какой стати паниковать морякам? Во-первых, они знали, что шестивесельный ял – уникальная шлюпка.

Он абсолютно непотопляем. Он не пойдет на дно, даже если до отказа заполнится водой. Поэтому придерживайся за шлюпку и жди подмоги. Тем более, что вода теплая, а волна невысокая. Во-вторых, за шлюпками наблюдают с обеспечивающих катеров. И там, наверное, уже заметили терпящих бедствие и скоро прибудут, чтобы оказать помощь.

Первым делом нужно было освободить шлюпку от рангоута. Правую вантину отдали быстро, крепление же левой находилось глубоко под водой. Здесь сгодился Барсуков. Он был отличным ныряльщиком. По добыче крабов на самых глубоких крабьих пастбищах ему не было равных.

Не сразу, а только с третьей попытки удалось ему развязать талрепный узел (красивый узел, жаль, что его устно не опишешь), которым вантина крепилась к вант-путенсу. Дело в том, что талрепный узел быстро вяжется, на долго развязывается. Затем Фоменко выдернул нагель и откинул наметку, крепившую мачту к банке. После чего матросы чуть дернули шлюпку и рангоут отделился от неё.

Легко поставив шлюпку на ровный киль, моряки стали голыми руками вычерпывать из неё воду. Разумеется, хорошо было бы залезть кому-нибудь в шлюпку, найти там брезентовое ведро и использовать его как водоотливное средство.