Константин Страувель - Содружество. Начало. Том 1. XXI—XXVIII столетия

Потратив немного времени на отсоединение шлейфов и проводков, я наконец-то извлек заветную схему. Сине-зеленый квадратик перекочевал в потайной карман моего скафандра, где уже находился гиперприемник мертвеца.

Я уже собрался покинуть этот безжизненный шар, когда индикатор гиперсвязи замигал вновь. В этот раз первым заговорил ученый. Голос его буквально атаковал мои перепонки, поэтому громкость пришлось немного убавить. Он вопил:

– Капитан Амен, скорее улетайте оттуда. Ситуация изменилась, и теперь пребывание на спутнике смертельно опасно.

После эмоциональных реплик ученого голос полковника показался мне образцом спокойствия и выдержки. Он рассказал о том, что астероид, который двигался в направлении Амнаракиса, каким-то неизвестным образом увеличил свою скорость, и до столкновения со спутником осталось меньше пяти минут.

Также я узнал, что астероид серьезно повредил шахтерскую платформу на никелевом секторе. От этой информации у меня по телу пробежал холодок. Ведь там был мой друг, и не исключено, что он мог пострадать во время этого инцидента. Но может быть и так, что моего друга уже нет в живых. Отогнав от себя эти печальные мысли, я осторожно положил схему в карман скафандра и ринулся к выходу. Минуту спустя я уже шел по поверхности спутника.

Теперь гравитация играла против меня: СИГ работала на последних процентах заряда, поэтому в любой момент мое движение могло резко замедлиться, что было бы равносильно гибели.

Я поднял голову и увидел огромный шар. Он казался не больше мяча, но мне было ясно, что это – лишь иллюзия. Ни на секунду не сбавив темпа, я добрался до своего корабля. Не знаю, как мне это удалось, но даже оставшегося заряда СИГ хватило, чтобы благополучно добраться до корабля.

Сев в кабину, я тут же принялся переключать рычажки, нажимать кнопки и отдавать приказы автопилоту. Через несколько секунд я почувствовал, как подлокотник завибрировал. Понимая, что от взлета вибраций быть не может, я с ужасом осознавал, что через миг от спутника может остаться лишь груда камней. Вибрация усиливалась с каждой секундой, вскоре механический голос сообщил, что передняя опорная точка повреждена. Корабль опустился носом в землю, и у меня оставалось меньше минуты, чтобы покинуть злополучный шарик.

Взяв управление на себя, я вытянул штурвал и потянул его на себя так сильно, как было возможно. Одной рукой держа корабль, второй рукой я запускал двигатели. Даже сквозь звукоизолирующий материал кабины я слышал гул приближающейся глыбы. И тут я почувствовал, как меня резко отбросило назад. Мой корабль оторвался от поверхности, и словно пробка, взметнулся вертикально вверх. Вращаясь вокруг себя, он в считанные секунды оказался там, где был хвост метеорита. С большим трудом выровняв корабль, я убрал опоры, включил режим «Форсаж» и взял курс на Цеврус.

Каких-то несколько секунд спустя на панели заднего вида я увидел ужасающую картину: огромных размеров камень на неимоверной скорости врезался в Амнаракис. Сила удара была такова, что спутник раскололся на несколько огромных каменных глыб. Я бы увеличил скорость, но тогда от двигателя, а значит – и от корабля, не осталось бы ровным счетом ничего. Поэтому пришлось ограничиться тем, что мог дать форсаж. Через час или около того на связь вышел полковник. Рядом с ним слышно было дыхание перепуганного Мидгофа.

– Как вы, капитан? – сказал командор.

– Все хорошо, сэр. Микросхемы у меня – отчеканил я, затем, после небольшой паузы, произнес – Я захватил еще кое-что. Думаю, ученым будет интересно это исследовать.

Послышалось молчание. Затем командор вздохнул и произнес:

– Возвращайтесь. На Цеврусе обсудим детали.

Все кончилось. После гибели спутника было послано несколько эскадрилий Космического Флота для уничтожения обломков, представлявших угрозу системе Х-40.

Можно сказать, что моему другу повезло. Он не погиб при столкновении платформы с космическим телом, и даже принял участие в ликвидации последствий, за что получил орден «Золотого Крыла». Устройство погибшего жителя станции помогло раскрыть тайну гибели всех ее обитателей. Оказалось, что все дело было в тех насекомых, которые по неизвестной науке причине напали на людей и уничтожили всю команду.

Сами насекомые тоже оказались непростыми. Доктор Мидгоф и многие другие светлые умы спустя много месяцев исследований пришли к следующим выводам:

Оказалось, что эти «жучки» – биомеханическая форма жизни, разработанная в галактике Андромеды. В нашем Содружестве (с большой вероятностью – даже во всей Галактике) не было известно никого, кто смог бы таким уникальным образом совместить совершенство искусственного интеллекта и тело насекомого.

Над секретом микросхемы до сих пор бьются лучшие программисты Содружества, но пока что никаких результатов добиться не удалось. Судьба двух пилотов так и осталась покрытой мраком.

А что до меня? Я получил полмиллиона кредитов за доставку уникальных образцов в области бионики, кибернетики, а также – за бесценную информацию о самом спутнике. Также я получил повышение до майора и право командовать космическим крылом».

1. Биосхемы – обиходное название класса компьютеров, работающих на биологических процессорах.

2. «Атмо-3» – третье поколение систем защиты от трения атмосферы для космических кораблей.

3. СИГ – Симулятор Искусственной Гравитации. Представляет собой модуль, встраиваемый в скафандр и позволяющий его носителю изменять гравитацию в диапазоне 0,05 – 1 G.

Дело №315552

Место действия: Млечный Путь, Восточный сектор, Солнечная система

Время действия: 2195 год.

«Это дело стало серьезным толчком для науки в области исследования кротовых нор и их возможного использования для межзвездных перелетов. И при этом оно едва не сделало меня первым бессмертным человеком во Вселенной. Но обо всем по порядку.

Меня зовут Владимир Манойлов. Мне довелось поучаствовать в одном из самых удивительных заданий за все 15 лет, что я являюсь пилотом.

Началось все в середине 90-х годов 22 века, если считать по земному летоисчислению. Я тогда наслаждался залуженным отдыхом после последней вылазки к Нептуну, где меня чуть не разорвало на части от метанового выброса, когда в моем пиджаке завибрировал КПГ 1:

– Майор Манойлов. Слушаю – эта реплика за полтора десятка лет навязла на зубах покрепче любого леденца для астронавтов.

– Вова, привет, – бодрый молодой голос, который я узнал бы из сотен – я тебе звоню по очень срочному делу.

– Привет, Женя – несмотря на свой ровный тон, мне очень хотелось сбросить вызов и продолжить играть в бильярд – Неужели дело настолько срочное, что ты одернул меня в момент моего отпуска?