Илана Кузьмина - Треугольник Пенроуза

– Ты бы присмотрелся к Веронике. Она девушка добрая, неглупая, хорошо воспитана, чистая душой. Таких девушек сейчас почти не встретишь. Да и к тебе она явно неравнодушна. Может, это твоя судьба?

– Что? Нет, – искренне рассмеялся Андрей. – Нет, она, конечно, девушка хорошая, но у меня на неё ни в теле, ни в душе ничего не шевелится.

Он снова рассмеялся. Его смешило само предположение, чтобы он с Вероникой… Нет, абсурд!

– А зря, она была бы тебе прекрасной парой. Но ничего, она ещё молоденькая, да и ты тоже, время есть. Возможно, став постарше, ты по -другому на неё посмотришь, – заключила Клавдия.

Недавно посреди выступления, во время короткого отдыха, к Андрею подошёл незнакомый парень, сунул ему в руку визитку, негромко поздоровался, похвалил и, пробормотав: «Позвони, у меня к тебе деловое предложение», растворился в толпе. Андрей хихикнул, сунул визитку в карман и вспомнил о ней только дома, случайно наткнувшись рукой. Прочитав фамилию на визитке, парень чуть не вскрикнул от удивления: визитка принадлежала одному из лучших гитаристов в русском метал -роке, по мнению Андрея. В концертной эйфории и плохом освещении он не узнал Воронина, хотя его лицо показалось Андрею смутно знакомым. Ему и в голову не могло прийти, что Воронин может прийти послушать его. Что у него за предложение ко мне? Чего скрывать, Андрею льстило одно то, что Михаил Воронин знает о нём, но в группе Михаила есть вокалист, и неплохой. Андрей позвонил, и парни договорились о встрече.

В кафе было многолюдно, и Андрей слегка растерялся. Пока он лихорадочно соображал, как ему отыскать в этом полумраке Михаила, тот приподнялся и помахал ему рукой. Андрей расцвёл и поспешил к его столику.

– Привет! – весело поздоровался Андрей. Он старался держаться солидно, но возбуждение теребило его изнутри и прорывалось наружу глуповатой улыбкой, блеском глаз и учащённым дыханием.

– Привет, Андрей, присаживайся, – дружелюбно улыбнулся Михаил и кивнул подбородком на стул напротив себя. – Есть будешь?

Андрей отказался и вопросительно смотрел на Воронина, тот отодвинул пустые уже тарелки в сторону и слегка откинулся назад. Михаил был высоким худым парнем лет двадцати пяти с бледным лицом, обрамлённым чистыми, но жиденькими тёмно -русыми волосами до плеч. Он сидел, опустив голову, серьёзно и пристально смотрел на Андрея как бы снизу вверх. На лице Михаила с тонкогубым ртом и небольшим, чуть вздёрнутым носом приковывали к себе взгляд большие серые глаза. Они лучились каким -то странным светом, и Андрею показалось, что Воронин сканирует его или гипнотизирует. Андрей нервно поёрзал на стуле. Михаил усмехнулся и заговорил:

– Расслабься, Андрей, – Тот дёрнул плечами, мол, да я ничего, и действительно взял себя в руки. Он выпрямил спину и спокойно и уверенно взглянул в глаза Воронина. – Я несколько раз был на твоих выступлениях инкогнито, так сказать. Ты очень хорошо поёшь, классно держишься на сцене! Тебе не кажется, что ты перерос свою группу? Если честно, там никакой рост тебе не грозит. Короче, мы с Валеркой Марковым, это наш бас -гитарист, решили организовать свою группу, англоязычную. Ты, говорят, свободно болтаешь по -английски. Мы хотим играть в стиле пауэр -метал, – увидев, поднятые от удивления брови Андрея, пояснил: – Это быстрый мелодичный металлический рок, без рычаний и хрипения, да и вообще без обличений «социальных язв». У нас есть на примете гитарист и барабанщик, нужен вокалист, классный вокалист с сильным голосом, который легко берёт высокие ноты и держит их, играючи, сколько хочет. Догадываешься, о ком это я?

Андрей слегка пожал плечами и промолчал, но глаза ответили, не страдая излишней скромностью.

– До Нового года мы с Валерием дорабатываем в своей группе, у нас контракт, и уходим. Ты не хотел бы присоединиться к нам?

– Конечно! – быстро ответил, не задумываясь, Андрей. Он прекрасно понимал, что работать в одной группе с Ворониным и Марковым – это огромный шаг вперёд, это почётно. Он давно уже понимал, что оставаться и дальше в группе Кельта – это увязнуть, как в болоте, бессмысленно и надолго.

– Вот и ладушки! Я тебе дам записи концерта основателей жанра пауэр -метал – немецкой группы Helloween и немецкой же группы Gamma Ray. Ты поёшь не хуже их вокалистов, – Михаил довольно откинулся назад. – Я знаю, ты классные песни сочиняешь.

– Да нет, я только музыку пишу, тексты у меня как -то не очень… – виновато уточнил Андрей, но Воронин лишь счастливо засиял.

– И чудненько! Я, наоборот, неплохие стихи сочиняю и на русском, и на английском языках, по крайней мере, я так считаю, но музыка у меня ещё та. Как изволит выражаться Марков, мои мелодии «сиждутся на одной ноте, да и та плюгавая». Мы просто созданы друг для друга! – оба рассмеялись. – Надеюсь, ты понимаешь, что не надо болтать о наших намерениях с кем попало?

– Разумеется, – кивнул Андрей.

– Ну, лады, я буду держать тебя в курсе, номер твоего телефона у меня есть.

Незаметно закончилось лето, наступил сентябрь, принеся с собой противную мокреть. Почти ежедневно с неба сыпали мелкие -мелкие капельки воды, такие мелкие, что казалось, что они висят в воздухе, и людям приходится раздвигать их завесу, чтобы пройти вперед. В те дни, когда было сухо, солнышко всё равно отказывалось показываться. Оно зябко прикрывалось пушистым пледом облаков и дремало, будто решило устроить себе каникулы, устав за лето светить и греть. Эти серые пасмурные дни сентября, резко сменившие яркие и солнечные августовские, давили на психику и навевали уныние.

Надеждам Андрея и Клавдии на восстановление её здоровья не суждено было сбыться. Ей становилось всё хуже. Она быстро уставала, её мучили боли, было тяжело говорить и глотать, руки и ноги частенько почти не слушались, даже встать из сидячего положения стало проблематично, но Клавдия переносила страдания стоически.

Вероника окончила медучилище, в поликлинике или в больнице она без стажа и протекции получала бы копейки, а мать и пальцем не шевельнула, чтобы пристроить дочь в приличное место, так что Андрей предложил девушке работать у них. Вероника полностью взяла на себя ведение домашнего хозяйства, ухаживала за Клавдией, делала инъекции и массаж. Матушка Вероники была беременна, решила в сорок пять лет рожать, и теперь она вместе с молодым мужем всё время торчала дома, а бедной Веронике – хоть из дома беги. Девушка только спать домой уходила, и всем было хорошо: и Клавдии, и Веронике, и Андрею. Он мог спокойно уходить из дома по своим делам, зная, что о Клавдии есть кому позаботиться.