Илана Кузьмина - Треугольник Пенроуза

– Хватит твердить о смерти, надо настраивать себя на позитив, – решительно сказал Андрей, вставая со скамейки. – Поехали домой?

– Андрей, это ты? – Клавдия въехала на коляске в прихожую. – Ужинать будешь? Вероника тебе котлет нажарила, макароны отварила, салат сделала, его только майонезом заправить осталось.

– Отлично! Салат заправлю и котлеты слопаю, есть хочу, как удав, – воодушевлённо проговорил Андрей, разуваясь, – сейчас только руки помою. На улице льёт, как из ведра!

– И чему ты радуешься? – удивилась Клавдия.

– Чему радуюсь? – весело переспросил Андрей, накладывая в тарелку из стоящей на плите кастрюльки макароны, а из сковороды – котлету, и поставил тарелку в микроволновку. – Я песню написал, свою, первую!

Женщина недоумённо посмотрела на Андрея, парень поймал её взгляд и рассмеялся.

– Не понимаешь, о чём я? Раньше я только музыку сочинял, а сейчас – и стихи мои. Ну, стихи – это громко сказано, текст песни, но Миша похвалил, ему понравилось.

– На английском языке стихи написал? – изумилась Клавдия. – И о чём, если не секрет?

– Песня называется «Кленовый лист». Помнишь, месяц назад в скверике ты говорила, что нужно жить и умирать красиво и достойно, как кленовый лист. Мне так засели в голове твои слова, что я начал писать стихи.

– Прочтёшь? Или постесняешься?

– Конечно, прочту, это же не под подушку написано. Только не смейся. Может, подправишь чего, чтобы получше стало. Это будет наша первая песня в новой группе «Difference». Название группе я придумал, парням понравилось, – Андрей поужинал, сполоснул посуду и хихикнул. – Ну что, пошли, я тебе сказку на ночь почитаю.

Вероника перед уходом домой готовила и постель, и саму Клавдию ко сну. Андрею оставалось только помочь женщине встать с кресла-коляски и бережно уложить её в кровать, а потом он читал ей вслух какую -нибудь книгу. Клавдия уже не могла самостоятельно читать – всё расплывалось перед глазами.

– Нет, Андрей, я сегодня устала, да и ты после выступления, лучше отдыхай, – мягко возразила Клавдия. – Да, чуть не забыла. Сегодня приходил наш участковый милиционер, просил тебя завтра зайти к нему.

– А что ему от меня нужно? – встревожился Андрей.

– Да ничего страшного, какого -то знакомого твоего ищут как свидетеля, кажется. Я особо не вникала.

– Здравствуйте, не подскажите, как мне найти нашего участкового? – спросил Андрей у дядечки в погонах за окошком. – Он вчера к нам приходил, но меня не было дома, он просил зайти к нему сегодня.

– Адрес? – Андрей назвал. – Прямо по коридору, вторая дверь налево, Виктором Павловичем зовут.

– Спасибо.

Постучав в дверь, Андрей зашёл в кабинет и назвался. Внешне спокойный он чувствовал себя очень неуютно, как будто был в чём-то виноват.

– Присаживайтесь. Вы живёте вместе с тётей, Клавдией Алексеевной Даревской? – спросил Виктор Павлович, невысокий крепыш лет пятидесяти с внимательными, чуть уставшими глазами и небольшой лысинкой, окружённой светленьким пухом. Андрей кивнул. – Автомобилем «Mercedes W104» пользуетесь вы?

– Да, по генеральной доверенности, – спокойно ответил Андрей. – Клавдия Алексеевна теперь из-за болезни не может сама ездить. В чём дело?

– Видите ли, вчера я не стал всего говорить вашей тёте, она больная женщина… – Виктор Павлович немного помолчал. – Видите ли, в Самарской области уже с полгода действует банда, которая останавливает одиноких автомобилистов, зверски убивает их, а машины потом исчезают в неизвестном направлении.

Лицо Андрея побледнело, глаза округлились, он испуганно посмотрел на собеседника. В его голове роились мысли, но до сознания доходили только отдельные слова: отец, Самарская область, белоснежная «Волга».

– Да погодите вы пугаться! Вот, водички попейте, – участковый налил в стакан воды и подал Андрею, тот машинально выпил и впился глазами в Виктора Павловича, ожидая продолжения.

– Так вот, недавно был найден ещё один труп, опознать который пока не представляется возможным: крупный мужчина, документов при нём не найдено, лицо разбито в месиво, но оперативники в кармане его рубашки нашли клочок бумаги, на котором было написано «Mercedes W104» и номер московского телефона. Ребята из Самары переслали факсом записку нам. Мы выяснили, что машина и телефон принадлежат Даревской, я и пришёл вчера к вам. Вероника, сиделка Клавдии Алексеевны, сказала, что название автомобиля написано вашей рукой, а номер телефона – нет. Вот посмотрите на бумажку, может, вы прольёте свет на личность убитого.

Андрей, взглянув на факс записки, сразу узнал почерк матери: она писала цифру «восемь» как знак процента. Он вспомнил, как по просьбе матери написал название машины. «Я -то не понимаю, а отец сразу разберётся, на какой машине его сын разъезжает, пусть порадуется и похвалится перед мужиками», – всплыли в мозгу слова Любови Васильевны. Номер его московского телефона был написан матерью. Наверное, она хотела, чтобы отец позвонил ему, Андрею. Губы парня предательски задрожали.

– Похоже, это мой отец. Он недавно купил белоснежную «Волгу». Отец всю жизнь о ней мечтал!

– Сочувствую, парень. На Кавказе «Волга» в большой чести, тем более – новая, тем более – белоснежно -белая.

– Можно я позвоню в Самару матери? – Участковый кивнул, и Андрей дрожащими пальцами набрал домашний номер, мать, слава Богу, была дома. – Мама, привет! Отец дома? Да так, нужен он мне срочно. Куда уехал? К дяде Фёдору? Давно? Ладно, мама, ничего срочного, я попозже перезвоню.

Сжимая телефон в руке, Андрей обмяк всем телом.

– Мать говорит, отец уехал в пятницу к моему дяде и пока не возвращался, хотя обещал быть дома вечером в воскресенье. У него отпуск, – уточнил не понятно для чего Андрей.

– А сегодня вторник… – протянул Виктор Павлович. – Вот что, парень, я сейчас звякну в Самару к тамошним операм, чтобы они пока не ходили к твоим, а ты поезжай домой и сходи на опознание раньше матери. Может, это вовсе и не твой отец, чего мать раньше времени тревожить.

Андрей вскочил и затряс головой.

– Да -да, вы правы, я сейчас же поеду за билетами на самолёт. До свидания!

Предупредив Клавдию, что он должен уехать в Самару, Андрей поехал за билетом. Дома Андрей старался не выдать, что его всего трясёт от страха за отца. Как он хотел, чтобы в морге Самары лежал не его отец, а кто -то другой! Как он желал сидеть вечером дома с родителями и Светой за семейным столом! Пусть отец издевается над ним, пусть говорит, что хочет, но пусть он будет живой! Господи, пусть он будет живой!

– Девочки, мне нужно слетать домой, – с порога сказал Андрей, раздеваясь. – Отец заболел, мне нужно положить его в хорошую больницу, обеспечить нормальный уход и достойное лечение. Через час мне нужно выехать в аэропорт. Вероника, оставляю Клавдию на тебя. Справитесь?