Вадим Голубев - Изломы судеб. Роман

– Ты хоть знаешь кого убил и ограбил?! – двинул его по скуле чекист.

– Социально чуждого – буржуя! – взвизгнул тот.

– Ты убил заместителя председателя Совета рабочих и солдатских депутатов. Часы и портсигар его! Именные! Это – ценные подарки за успехи в борьбе за торжество социальной революции! – стукнул его по другой скуле чекист.

– Почему он был в пальто и шляпе? – еще раз взвизгнул Петруха.

– А ты хотел, чтобы ответственный советский работник во рванье ходил – Советскую власть своим видом позорил?! – дал ему в нос чекист. – В ЧК поедем! Там разбираться будем!

– Ну, гад! – обернулся Петруха к Николаю. – Не дал подложить тебе цацки! Я, как из ЧК выйду, с тобой посчитаюсь!

Через день полк построили на пустыре за городом. Уже была вырыта могила. Серебряникова привезли босым, раздетым до нижнего белья. На сей раз не помогло ни рабоче-крестьянское происхождение, ни заслуги в борьбе с мировой контрреволюцией. Зачитали приговор. Упиравшегося Петруху поставили на краю могилы и выстрелили в затылок. Бойцы похоронной команды быстро засыпали яму. Потом полк прошел по ней, утрамбовав, не оставив даже намека на холмик. К следующему лету место где лежал грабитель полностью заросло травой.

Летом следующего года полк посадили на пароходы и отправили под Уфу. Там части первого эшелона лихо форсировали реку Белую, закрепились на берегу, захваченном колчаковцами и белоказаками. В окопах, отбитых у противника засел первый эшелон. За ними полк Лебедева быстро вырыл траншеи. Зашло солнце. Донеслось пение из окопов белогвардейцев:

– Вот, показались красные цепи. С ними мы будем биться до смерти. Смело мы в бой пойдем за Русь святую, и как один прольем кровь молодую!

– Готовятся! Завтра утром в атаку пойдут. Попробуют нас в реку скинуть, – оценил ситуацию прошедший пару войн старшина.

– Мотивчик знакомый. На романс «Белая акация» похож, – хмыкнул Коля.

– Да мы в германскую на всех фронтах пели: «Вот, показались немецкие цепи», – ответил немолодой солдат. – А на Кавказском фронте – «турецкие цепи» пели. Хотя, тебе лучше знать про романсы. Ты в тех сферах вращался!

Утром ударили белогвардейские пушки. Смешали с землей людей, разнесли окопы и блиндажи. В ужасе побежали красноармейцы. Кое-кто затаился, вжался в землю.

– Николай! Сбегай в первую линию! Узнай: что там? – приказал Лебедеву старшина.

Артиллерийский огонь прекратился. Коля пробежал в окопы первой линии. Пара пуль с противным свистом пронеслась над его ним. В переднем окопе было пусто. Лишь постанывал раненый в плечо пулеметчик. Его напарник лежал рядом с прострелянной головой.

– Идут! – выдохнул раненый, показывая уцелевшей рукой в направлении Уфы.

Цепь людей в черных мундирах шла в полный рост. Казалось, она заняла все обозримое пространство и конца-края ей нет.

– Ты, парень, на гашетки жми! А я уцелевшей рукой ствол водить буду. Иначе, не отобьемся. Вишь, друга моего убило. Меня ранило. Сам стрелять не могу.

Боец выровнял ствол «максима». Коля определил, что прицел четко встал напротив маленького окошечка, уперся в фигуры врагов.

– Жми! – выдохнул пулеметчик.

Лебедев надавил на гашетки. Пулемет дернулся, слегка подскочил, но под рукой бывалого солдата встал на место, с треском начал выплевывать смертоносные пули. Словно оловянные солдатики, сбитые ударом руки, черные фигурки повалились в разные стороны. Уцелевшие попытались сомкнуть строй, но падали скошенные пулями, пока все не остались лежать в изумрудной траве.

– Смени пулеметную ленту! – велел боец. – Сейчас их конница пойдет!

С его помощью Николай заменил старую, в которой осталось всего несколько патронов. Он увидел выросшую вдалеке, быстро приближавшуюся лаву казаков на рыжих конях. Передовые стреляли наскоку в сторону красных. Пулеметчик вновь навел «максим», а затем охнув, скатился в окоп. На левой стороне его груди расползлось по гимнастерке кровавое пятно. Теперь Лебедев остался один. Однако он успел понять, как наводить пулемет. Правда, первая очередь прошла над головами конников. Зато вторая скосила лаву, перемешала людей с конями. Лебедев перенес огонь влево. Там казаки оказались ближе. Снова закувыркались люди и животные. Затем – очередь-другая вправо. Казаки повернули коней, побежали, а Коля настигал их пулями, пока в ленте не кончились патроны. За спиной он услышал: «Ура!» Размахивая шашками летели на врага красные кавалеристы. Перемахнули окоп с Николаем, пронеслись, преследуя противника. Подоспели служивые из полка Лебедева. Растянувшись в цепь, устремились за кавалеристами.

– Молодец! – подъехал на коне в окружении штаба командир полка. – Лихо покрошил контру! Пулемет отдай товарищам! Их «максим» осколком повредило. Сам поступишь в распоряжение старшины.

– Ну, пойдем! Посмотрим, что ты натворил! – пристукнул Колю по спине старшина.

На месте боя лежали совсем мальчишки в черных мундирах.

– Мундиры реального училища, – определил Николай.

– Это – студенты, получается? – удивился старшина.

– Вроде того, только возраст моложе, – вздохнул Лебедев.

– Вон этот дышит! – доложили старшине.

– Доколи штыком, чтобы не мучился! – приказал тот.

Треснул выстрел.

– Не австрияк али турецкий басурман. Русский – православный. Совсем мальчонка… Не хорошо его словно свинью припарывать, – объяснил свой поступок немолодой красноармеец.

Старшину и его команду заинтересовали сапоги убитых казаков, содержимое их карманов. В-первую очередь – кисеты с табаком-самосадом.

– А чем я буду бойцов снабжать? – ответил старшина на недоуменный взгляд Коли. – Самообеспечение называется! Беляки у наших тоже в карманах роются. Особенно у латышей и китайцев. Тем жалование николаевскими деньгами выплачивается! Так-то!

Потом было награждение особо отличившихся при взятии Уфы. В город прибыл командующий группой армий Михаил Васильевич Фрунзе.

– Видел атаку вашего полка, – улыбнулся он командиру соединения. – Геройски сражались! А пулеметчик, уложивший видимо-невидимо белых жив?

– Лебедева давай сюда! – кивнул тот начальнику штаба, а сам вытянулся перед командующим. – Этот пулеметчик сто пятьдесят беляков уничтожил. Мы не поленились, посчитали трупы после боя.

– Наградить орденом Красного Знамени! Вас, товарищ комполка, – тоже! Полку вручить Почетное Революционное знамя! Этот Лебедев большевик?

– Никак нет! Комсомолец…

– Что же вы такого героя в партию принимать не спешите?

– Социальное происхождение у него неправильное – из купцов.

– Социальное происхождение – вещь нужная. Однако не только по социальному происхождению о человеке судят, а и по его делам. Товарищ Ленин, например, из дворян…