Николай Грицай - 105 Дней

– Чего мне переживать, – передразнил Мартин, – а ты не задумывался… хотя куда тебе? В твоем-то возрасте? Каково это уходить на пенсию вот так? С чувством дурака, когда я, опытный детектив сижу и ни черта не понимаю, как новичок? Да я спать не смогу!

– Так, надо отвлечься от посторонних тем! Они мешают сосредоточиться. Я только приехал, и еще не был в управлении и не читал отчета по беседе с соседями, можешь пересказать?

– А чего пересказывать? Так ничего особенного, все соседи отзываются крайне положительно об этом Димитрии….

– Он что, грек? – переспросил Майкл. Мартин устало покрутил отрицательно головой:

– Русский.

– Неважно, продолжай

– Так вот, все положительно отзываются о нем. На мой вопрос, в чем же заключалась положительность, почти все замялись, задумались… и ответили, что он им не мешает, живет как все, здоровается, улыбается, ведет себя спокойно и тихо! Представляешь, он классный только лишь потому, что его никто не замечает? То есть все думают только о себе и не смотрят на фут дальше своего носа. Неудивительно, что под боком иногда вырастают маньяки.

– Вы хоть себя не выдали, иначе могут рассказать о нашем интересе?

– Нет, конечно. Кто мы, профаны? – обиделся Мартин, сделав гневное лицо. Он почти перешел на крик. – Я представился эмиграционной полицией, проводящей контроль за поведением живущих здесь иностранцев и проверяющих сроки истечения визы и все такое…

– Но у него же Грин Карта? – «поправил» Майкл.

– Так соседи-то не знают таких интимных подробностей!

– А если…

– Слушай, отстань! Иди и сделай лучше! – не выдержал Мартин. Он снял наушники до этого висевшие на шее и положил их на приборную панель. Подумав, он начал говорить медленно, монотонно, словно цитируя:

– Просто… Не надо просто! А вот его соседка, межующая с ним… в-о-он тот голубой дом, поведала нам по секрету, что последние несколько недель, подозреваемый стал более скрытным, осторожным, что ли, и вообще изменился. Раньше, с ее слов, он чаще проводил время вне дома, позже приезжал, бывало, делал барбекю на заднем дворе. Это она запомнила по дыму, который иногда попадал к ней в дом. Да, их дома довольно близко расположены. Сейчас этого всего нет! Хотя, впрочем, она также как и другие заметила, что не может сказать ничего отрицательного о соседе.

– Вот это уже кое-что. И время совпадает – несколько недель как раз когда исчезла Кейси и ее, возможно ее, видели на шоссе…

– Именно поэтому я все это и терплю здесь! Уже давно бы забросил… Каждый день эта жарка! – с горечью проговорил Мартин.

Выговорившись после того как они не видели друг друга несколько дней, напарники замолчали. Прошло несколько часов, которые быстро пролетели в пустых разговорах и ничего не значащих фразах. Майкл, как самый бесполезный в данном случае прослушивания, даже был отправлен за ланчем. Когда уже импровизированный обед был почти закончен, как вдруг, посмотрев на экран, Сидни отложил недоеденный сандвич, и несмотря на набитый рот и приличие, сказал:

– Едет, уже близко.

На мониторе перед ним, показывавшего карту, загорелась и двигаясь, приближалась красная точка.

Еще несколько дней новой жизни пролетели незаметно, схваченные жестко рамками маршрута к работе и обратно, туда с грустью и с радостью и желанием обратно. Здесь Дмитрия ждало тепло и ласка, дома ставшего таким манящим и уютным. Он осознавал свое наваждение, и ничего не мог с собой поделать, все больше вовлекаясь в эту игру. Которая все меньше походила на игру, скорее на корриду с опасными возможными последствиями. Дмитрий все ждал, когда же его незнакомка заговорит с ним о ее прошлом, и о их будущем, ведь он достаточно уже накупил ей книг из жизни человечества, выраженной в красивых словах авторов. И того что она уже знала, было достаточно для описания любой картины, даже самой мрачной или наоборот сказочно яркой. Дни шли, Виктория молчала. Лишь однажды она как будто что-то вспомнив, спохватилась, подалась вперед, к нему, словно помогая выйти словам, но тут же опомнившись, взглянув в его глаза, поникла и ничего не произнесла. Это бы позавчера, после того как они провели еще один прекрасный день вне дома. Он украдкой вывел ее как обычно через задний дворик, покатал на машине по побережью показывая захватывающие виды океана и природы. В конце путешествия они снова искупались, еще дольше и интереснее чем в прошлый раз. Без приключений и неожиданностей они вернулись домой и тогда то она, как показалось, хотела наконец то открыться ему, может лишь показалось.

Полторы недели назад, Дмитрий купил еще одну машину, чтобы не привлекая внимание отсутствием своего Форда перед гаражом, ездить инкогнито. Так уж вышло, что он приехал в салон покупать машину, как раз тогда, когда с него по воле случая сняли внешнее наблюдение. Если бы он знал, как же ему везло! Теперь, когда он снова покупал машину, он отбросил всю рациональность и скурпулезность, он просто покупал автомобиль, быстрый, избыточно мощный и неэкономичный, хотел почувствовать себя нормальным человеком, а не постоянно угнетенным необходимостью экономии, эмигрантом. Держа в уме все то что не позволял себе раньше он специально выбрал спортивный Мустанг кабриолет, белого цвета, забыв об осторожности, чтобы уж совсем поразить Викторию. Впрочем, он покупал авто не только для нее, но и для себя. Расплачиваясь за дорогой подарок, он горько усмехался своим новым мыслям и стремлениям, той легкости, с которой он тратил все накопленное за несколько лет, не думая о будущем, далеком и туманном. Он знал, что заработает еще. Может, именно вот так должен выглядеть новый импульс к продвижению карьеры? Больше тратить, чтобы больше зарабатывать? Желание перемен было намного сильнее голоса разума. Дмитрий поплыл, и ему нравилось это.

Этот спорткар он парковал на соседней улице, оставляя свою повседневную машину возле дома. Это захватывало. Дмитрий, приезжал с работы, выходил из своего Форда, медленно, неспешно, по дороге от машины до двери дома даже успевая иногда поприветствовать соседей, заходил в дом, и, словно преобразившись, одним длинным скачком пересекал дом, подхватывая за руку Викторию, уже готовую к поездке. Они выбегали через заднюю дверь и домчавшись до машины, уезжали в маленькое путешествие.

Дмитрий отчетливо чувствовал и осознавал, что все труднее становиться удерживать такое существо в ограниченном пространстве дома, да еще такого маленького как его жилище. Но ничего нельзя было поделать, это было единственное условие безопасного существования их мирка, нетронутого чужим взглядом и вмешательством. Также он осознавал различие между ним и ней , – он мог прожить вот так всю жизнь, взаперти, в четырех стенах, только лишь рядом с ней и больше никто ему не нужен в этом, все-таки чужом мире.