Александр Поздеев - Надоеда, или Заповедник абсурда. Фантастический роман. Часть 1

– Что же ты через окно? – улыбнулся я ей.

– Когда придёшь в школу? – спросила она. – Я устала ждать.

– Оформлю документы; денька через два, думаю.

– Ой, как долго! Но ничего, я тебе советую: погуляй по Нереалии, осмотрись, пока свободен. Вернёшься домой – будешь рассказывать, как мы здесь живём. Ну ладно, я в школу побежала, а то первый – физика, а я не совсем подготовилась.

Я бросил взгляд на часы: половина восьмого. Впереди – целый день почти свободный. Надо только зайти в школу на консультацию к директору и поискать Женю. Потом можно будет вдоволь побродить по городу, сравнить приметы нашей жизни с этой полузабытой, советской.

С мыслями этими я оделся и вышел из дома. Тети Валерии уже не было: она и на пенсии работала в какой-то библиотеке. А трёх старушек-соседок, почти выживших из ума, в расчёт можно было не брать. Но относился я к ним с уважением.

Дойдя до перекрестка Никитинской и Бауэра, я вдруг вспомнил о повестке. Она пришла мне буквально через три дня после прибытия в Нереалию, после того как тётя ходила насчет моего устройства и оформления на работу в какую-то важную инстанцию.

Гражданин Бартин С., мы уведомляем вас в том, что вы должны явиться в пункт порядка №34 с целью выяснения вашей лояльности к существующему строю.

Я понятия не имел, где находятся эти самые «пункты порядка», и, признаться, идти в один из таких не было никакого желания, но потом всё-же передумал. Было бы интересно поглядеть, как в Нереалии представляет собой этот аналог нашей родной милиции. Остановил спешащего куда-то парня, спросил:

– А-а-а, – промычал парень и сверкнул глазами. – Вы что, хотите идти в него добровольно? Вы – явный безумец. Впрочем, мне какое дело? Идите по Никитинской до здания администрации – такой большущий белого цвета дом. Слева, по переулку Свободному, и будет нужный вам пункт порядка.

– Спасибо!

Но парень лишь отмахнулся и поспешил ретироваться.

На одной из площадей я задержался. Здесь команда людей с автовышек монтировала на стене девятиэтажного дома портрет (видимо, здешнего правителя). Я уловил момент, когда ему приделывали кустистые брови. Таких портретов в своем детстве я видел немало, но сейчас это задело в сердце какую-то потайную струнку.

– Он, оглоед, языком-то еле ворочает, – проворчала старушка, выгуливавшая песика, – а ему медали все вешают. Ох, я бы его к стенке!

– Зачем же так? – укорил я ее.

– Приезжий, что ли? Али, не знаешь, что порядки у нас в городишке совсем кошмарные стали. А всё через него! – Старушенция погрозила портрету сухоньким кулачком.

Я не стал спорить с упрямой бабусей, пересёк площадь и остановился перед переулком Свободным, потому что меня наповал сразила одна деталь. Хорошо приглядевшись, я увидел, что переулок на самом деле не переулок, а имитирующая его объёмная голограмма. Всё, буквально всё – и дома, крепкие, приземистые, с черепичными крышами, и фонтан, который был виден в дальнем конце переулка, – оказались миражом, обманкой. Я недоумевал: где же искать пресловутый пункт порядка?

– Простите, вы по повестке? К Чистякову? – послышался позади меня женский голос.

Я поспешил обернуться. Миловидная девушка в строгой белой блузке и галстуке внимательно смотрела на меня.

– Да, к Чистякову, – вздохнул я.

– Вам нужно знать, что пункт порядка переехал; прошу следовать за мной. Товарищ Чистяков давно вас ждёт.

Я шёл за быстро идущей девушкой, не сводя глаз с ее стройных ножек. Почувствовав на себе мой взгляд, она обернулась:

– Я замужем, к вашему сведению, – с укоризной сказала она мне. Вскоре мы подошли к нужному дому. Там была вывеска.

Пункт Правопорядка №34.

Каждый, входящий сюда, будь готов.

Спросишь, к чему?

Будь готов выйти обратно на улицу лет через десять.

– Мрачно шутят у вас, – сказал я девушке.

– Вы не поверите, – ответила она шепотом, – но я сама буквально на днях вернулась из заключения. Семь лет, боже, семь лет! И за что? Я завернула бутерброд в газету с портретом вождя.

– Ну и порядочки у вас!

– Порядочки ещё те! Ну ладно, я пошла, разговорилась излишне, а мне совсем не хочется терять свою работу. Меня, ведь, и так взяли на неё с огромным трудом.

Мы разошлись с девушкой на крылечке пункта правопорядка. Поколебавшись, я толкнул дверь и очутился в маленьком тесном прокуренном помещении. Чуть не задохнулся от крепкого сигаретного дыма. Прокашлявшись, спросил милиционера, сидящего за стойкой:

– Как мне найти Чистякова? Или Наумова?..

– Чистякова не надо искать, он приходит сам, – хихикнул дежурный.

Его смех мне понравился.

– Так всё-таки? – настаивал я.

– Комната 206, – буркнул он и уставился в книгу, давая понять, что разговор окончен.

Я двинулся по коридору искать комнату двести шесть. Она оказалась в самом конце возле высаженного в кадке фикуса. Дверь была полураскрыта.

– Входите, товарищ Бартин! – раздался громкий голос.

Я невольно вздрогнул, вспомнились рассказы деда о тридцать седьмом. Вот так же: «зайдите в кабинет», а потом… Но на самом деле – не праздновать же труса!

Комната оказалась довольно просторной и очень светлой. Я сразу обратил внимание на портрет человека с бородкой, висящий над креслом Чистякова. Сам Чистяков, человек, обладавший неприметной внешностью, лысый, маленького роста, рябой, не произвел на меня никакого впечатления. Он проследил за моим взглядом и подсказал, не скрывая иронии:

– А, это? Этот товарищ – основатель всей нашей службы порядка. Человек с пламенным сердцем. Царство ему небесное!

– Как?! Он умер?! – удивился я.

– Вот чудак! Да уж лет двадцать, поди, прошло! Впрочем, перейдём к делу. – Чистяков нажал на кнопку звонка.

Вошел молоденький страж порядка, взял под козырек.

– Ваня, приведи Вельяминова, а тех девчонок, которых мы взяли сегодня из школы, не забудь покормить.

Ваня удалился, некоторое время мы с Чистяковым сидели в полной тишине, не считая того, что страж порядка нервно постукивал пальцами по рукояти своего кресла и при этом не сводил с меня гипнотического взгляда.

– Вы первый человек, который так спокойно ведёт себя в этих стенах, – наконец проговорил он. – Лично у меня к вам претензий нет. Зайдёте в комнату семь насчет паспорта, и можете жить спокойно…

Его речь прервал шум за дверью. Он вскочил.

– Ну, уж я этому нарушителю порядка… – пробурчал он сквозь зубы.

В комнату, как ураган, ворвался интересного вида мужчина, лет тридцати. Серый, давно вышедший из моды плащ его был весь в заплатках, на голове – ковбойская шляпа с широкими полями, под мышкой – толстая, раздутая от бумаг папка. Одно стекло очков разбито.