Ася Леонтьева - Что случилось в июле

Жил-был на свете один мальчик, который лучше всех в классе писал сочинения. Это были даже не сочинения, а целые маленькие рассказы, с сюжетными линиями, героями и конфликтами (удачные отрывки учительница зачитывала вслух перед всеми ребятами). Никто в школе не догадывался, что любовь мальчика к сочинительству проявляется не только в учёбе – дома на подоконнике его комнаты лежала «учётная книга» с твёрдой деревянной обложкой. В ней мальчик хранил свой роман или, как он его называл, «труд», посвящённый жизни на далёкой планете с таинственным названием Нубарий. Планету населяли крылатые темнокожие люди – они вили гнезда в скалах над беспокойным океаном и воевали с морскими чудовищами, которые то и дело пытались выползти на сушу.

Мама мальчика тихо гордилась сыном и порой тайком от него перечитывала рукопись, сидя на кухне поздними вечерами. Какое воображение! Придумать весь этот мир, полный красоты и опасности…. Она вчитывалась в описание планеты Нубарий и видела перед собой края исполинских утёсов, застывших в могучем тёмном порыве, видела луны, парящие над сизой водой океана, и сотни тысяч глиняных домов, нависших над берегом, как огромные ульи. Маме казалось, что сын унаследовал писательский талант от отца – тот тоже пытался сочинять рассказы, пока не устроился в газету. Однажды его по заданию редакции отправили на другой конец страны, и больше он не возвращался. Мама слышала по телевизору, что каждый год в России пропадает без вести 50 тысяч человек, и цифра эта наводила её на ленивые размышления о загадках вселенной: что, если где-то есть место, куда попадают все эти исчезнувшие люди? Что, если они сидят там в заточении без всякой возможности выбраться?

На книжной полке в комнате мальчика стояла семейная фотография: они втроём в купальных костюмах на фоне солнечного моря. Мальчику на фото было лет шесть, отец держал его за руку, а мама, чуть в стороне, улыбалась кому-то за пределами кадра. Мальчик часто рассматривал снимок, пытаясь найти сходство своего детского личика с лицом отца. Ему нравился этот загорелый, сильный человек, который с уверенной улыбкой глядел на него из-под рамки. Мама однажды сказала мальчику, что его папа в прошлом тоже хотел стать писателем – с тех пор мальчик мечтал показать ему свой роман о планете Нубарий и втайне надеялся на похвалу.

Хоть чрезвычайная одаренность сына (и в не меньшей степени – его сходство с отцом) доставляли маме радость, она понимала, что у богатой фантазии мальчика есть и обратная сторона: с ранних лет он боялся засыпать в тёмной комнате. На все вопросы мамы мальчик смущённо, словно осознавая наивность своих страхов, объяснял: в его шкафу, стоящем напротив кровати, в темноте кто-то начинает шевелиться и тихо кашлять. Как только ни боролась мама с этой странной боязнью! Ставила сыну успокаивающую музыку перед сном, разговаривала с ним часами, сидела в его комнате допоздна, дожидаясь, пока тот уснет. Но ничего не помогало: каждое утро мама находила мальчика спящим при свете люстры, который почти сливался с утренним светом улицы.

Шкаф несколько раз переставляли то к окну, то к двери, но мальчик говорил, что от этого ничего не меняется. Тот, кто живёт в шкафу, всё равно каждую ночь шуршит, кашляет, а ещё иногда бормочет что-то вроде считалки. Мальчику даже казалось, что где-то он её уже слышал.

Однажды ночью мама проснулась от крика – сын выбежал в коридор в одних трусах и трясся, прислонившись к стене. Из его несвязной речи, всхлипов и криков мама поняла, что он по её настоятельной просьбе выключил свет на ночь, но так и не смог уснуть. Дверцы шкафа начали поскрипывать, а потом в комнате возникло что-то серое и высокое – оно неподвижно стояло у окна и смотрело на мальчика. Мама тут же бросилась в детскую, но там никого не было. Только вещи из шкафа разбросаны по полу.

Следующим вечером, вернувшись с работы, мама по привычке взяла с подоконника «труд», надеясь найти в нём новые строки о войне крылатых людей с морскими монстрами. Но вместо этого сюжет в романе её сына сделал неожиданный поворот: на страницах возник образ огромного серого фрегата, корабля-призрака без парусов, медленно и жутко выплывающего из-за горизонта. У кормы стоял капитан – он смотрел в подзорную трубу на приближающиеся скалы и чему-то задумчиво улыбался.

Наутро мама повела сына к школьному психологу, которая после быстрого осмотра заключила: причина страха не только в богатом воображении мальчика, но и в нежелании взрослеть. «Нужно посмотреть своему страху в лицо – сказала она. – Так поступают все взрослые люди. Представь, что твое воображение – это вода в кране, которую ты можешь включить и выключить, когда захочешь».

Мальчик молчал всю дорогу домой и только за ужином стал что-то тихо нашёптывать. Мама, расслышав его слова, выронила из рук вилку. Сын наизусть повторял считалку, которую когда-то в детстве читал ему на ночь отец. «До чего же чуткая память у детей!» – подумала мама. Она вспомнила мужа и время, когда они вместе воспитывали сына, когда всей семьей ходили в гости, в кино, а отпуск проводили на море. Мама всегда опасалась, что не сможет воспитать ребенка в должной строгости, что сын её вырастет слишком изнеженным, несамостоятельным и не сможет противостоять трудностями. Мама подумала вдруг, что отец никогда не допустил бы пустых фантазий по поводу темноты и таящихся в ней ужасов. Нет, он бы не стерпел такого глупого поведения сына! Он бы нашёл, как справиться с этой нелепой боязнью – ведь он справлялся с любыми проблемами в их семье. А она, мама, слишком балует ребенка, слишком многое ему позволяет, потому что любит его теперь за двоих.

Несмотря на слёзы и уговоры мальчика мама уложила его спать при выключенном свете. «Если и сегодня увидишь своё привидение, завтра купим тебе новый шкаф», – пообещала она и, довольная своей твёрдостью, закрыл дверь в детскую.

Наутро, когда она зашла к сыну, свет был по-прежнему выключен. Дверцы шкафа были распахнуты, одежда разбросана по полу, а в центре комнаты стоял мальчик. Рот его напоминал чёрный ломаный круг, а его руки как будто кого-то обнимали.

Он смотрел внутрь себя.

5

В один из своих тревожных вечеров я распечатала очередное письмо Аиста. По привычке я ожидала найти внутри острую, белоснежную принтерную бумагу, а с ней новую сказку – страшную или смешную. Но вместо этого я увидела пачку старых тетрадных листов в клетку. Их было всего около двадцати, сплошь исписанных с обеих сторон. Крупный почерк под неправильным углом, оборванные кое-где края, жирные пятна, номера страниц, поставленные на полях простым карандашом… Изучив все листы поочерёдно, я тут же принялась перечитывать их во второй раз. Затем в третий и в четвёртый.