Валериан П. - Такая вот жизнь, братец – 5. Записки шестидесятника

Прощай мой «дикай Леф», ты приручённый,

Сиди в ловушке Девы, как сидел.

Ты вымирать, как мамонт, обречённый,

Растить отродье хамов – твой удел.

Ты не сумеешь выпрыгнуть из ямы,

Где ешь чужую пищу на обед,

Спасти не сможет преданная мама,

Сын не захочет. Я? – меня уж нет.

Узнать захочешь с кем теперь я, где я,

В большом ли [мире], занесло ль в дыру.

Я в этой жизни родила идею,

С ней я живу, и за неё умру.

Поэтому мне все равно, мой славный,

Несостоявшийся мой Принц земной,

Где жить, с кем быть, что делать, самой главной

Дорогой я пошла. Твой путь иной.

Так, как ком сухой глины, распался тогда наш союз «Льва и Близнецов. Союз, который теперь мы пытаемся возродить в письменной форме …. И вот первый сюрприз: её отношение к «голубым»:

«…Что касается мужчин, то здесь лучшая половина населения – геи , и с ними я могу общаться. Они умственно развиты, деликатны, понимают толк в женской красоте, элегантны и всегда кавалеры со мной, что радует. Кроме того, верные друзья, с хорошим, иногда блестящим чувством юмора, многие с хорошими знаниями и воспитанием. Остаётся только пожалеть, что они не интересуются женщинами, хотя мне-то всё равно, с кем они и что они. Так называемые straight („прямые“) мужчины здесь, ну, просто, монстры, дегенераты . Я говорю о белых. Полно, также, шпаны из южноамериканских стран, большинство из которых просто бездельники и ублюдки…».

А мы-то, в нашем «курятнике», до сих пор думаем наоборот! Для нас, «нормальных мужчин, «голубой» – такое же бранное слово, как и «импотент». Послушать, хотя бы, нашего незабвенного «Жирика». Мне-то это было понятно, потому что главным в мужчине для Лены был интеллект, игра ума, а остальное уж как получится. И всё же, такое искреннее сочувствие к охваченным фатальной эпидемией СПИДа американским геям говорило о благородстве её натуры.

Наша переписка продлилась почти два года. Письма от Лены приходили с завидной регулярностью, и я не всегда успевал на них ответить вовремя, чем вызывал её крайнее неудовольствие. Пухлые, увесистые конверты (некоторые содержали до десяти листов, исписанных с двух сторон ровным убористым почерком), были украшены забавными наклейками и цветастыми марками. Читать их было всегда интересно, хотя нередко мне претил её откровенно менторский тон. Дело в том, что Лена сразу же принялась наставлять меня «на путь истинный».

«…Теперь предлагаю очень лёгкий план: сейчас же перейди на полное вегетарианство, таким образом, за июнь можешь подготовить себя для сырого . А с июля, на 3 месяца, – только сырое. За эти три месяца ты избавишься от всех своих страхов и проч. чепухи, плюс вычистишь все нутро от шлаков. Прочитай по этому поводу все мои письма об этом: повторять скучно. Я же за это время надыбаю лучшую книгу про йогу, чтобы ты мог выбрать нужные асаны для своих слабых гланд (железы внутренней секреции). А медитации начинай немедленно. И не надо никакой особой веры в это , просто делай и всё, а результаты явятся непременно, после чего ты уже не сможешь жить иначе, т.к. понравится быть здоровым, деятельным. Конечно, если всего этого хотеть. Может быть, тебе просто нравится все время ныть, и чтобы кто-то тебя слушал, – тогда другое дело . Только в таком случае, я – не помощник. И мои письма перестанут быть столь интересными и дорогими для тебя, т.к. вилка в наших беседах будет только увеличиваться и приведёт к полному бессмысленному разочарованию, как это бывает у меня со всеми, кто бросается ко мне за помощью поначалу и даже пробуют сделать усилия над собой. Потом, через сомнения они приходят к глупому разочарованию во всем и заключают, что „да, это, видимо, Вам хорошо, а вот, мне надо что-то другое“. Ха-а. А происходит всё только по одной причине: слабости отказать себе в привычных вещах (за много лет!) и неспособности пересилить себя. Ведь, весь секрет в том, чтобы сделать усилие над собой: не нажраться, когда всё так вкусненько, а то и напиться с друзьями, подумаешь, баночка пивка, ха. Затем идут длинные восторги в мой адрес: „Ну, Вы – молодец и как выглядите, и вообще! А как же Вы вот так живете? Это ж с ума можно сойти“! Глупости все это. Ты сейчас опять пытаешься затащить меня в свою орбиту никчёмных размышлений, сомнений, сожалений, несбыточных мечтаний, попыток войти в чьё-то положение, причём всё это окрашено вздохами, недомолвками и нависанием никчёмных вопросов. Не выйдет, батюшка и не пытайся! Жизнь у нас (эта!) – одна, и ее нельзя сложить к чьим-то ногам: ни родителей, ни детей, ни любовников (!), никого. И здоровье мы должны блюсти своё сами, потому что только ты сам знаешь, как ты себя в данный момент чувствуешь, и никто в твою шкуру залезть не может. А чтобы не заболеть серьёзно, вот я тебе и спешу на помощь со знаниями, которые я в свою очередь приобрела от друзей, и они сомнению не подлежат и особой веры не требуют, ха-а . Just do it! That’s it! Всё-о! …И вместо модного ныне битья себя в грудь, – мол, виноват, – начни потихоньку ухаживать за собой, даже любить себя . В восстановлении всего и вся и достижении любых целей (!!!) ничто так не помогает, как подсознание , о чём я уже писала. Ни одна молитва не может так помочь, как прямое обращение к нему».

Лена у себя в нью-йоркской квартире

К сожалению, Ленины призывы не находили в моём сердце нужного отклика. А если честно, то мне было не так уж и плохо в бытовом плане, хотя и паршиво, и безрадостно в плане душевном. При всём этом, читать её письма было и полезно, и приятно. Писала она легко и живо, умело развёртывая перед глазами широкую панораму тамошней жизни. Вместе с Леной я ездил по нью-йоркскому сабвею на работу:

«… Сегодня опять ехала в метро 100 лет. Эта пытка может доконать вконец. Делают вид, что что-то чинят, и мой поезд поехал по другой линии до кольца, а потом взад по своей и все с какими-то безумными остановками поперёк пути, словом, все замечательно просто».

Я гулял с ней по Манхэттену, заглядывая в фешенебельные магазины:

«… Сегодня шла пешком по 5-ой авеню от 50-той до 31-ой стрит, время было. Хотелось есть, и я купила в лотке на улице коробочку малины за 2 дол. Шла по роскошному району и ела. Там самые богатые магазины. И всё строят, ломают, ремонтируют, и машины без конца. День был тёплый, солнце грело, народу везде полно, будто никто не работает. Зашла в салат-бар, съела своей „заячьей“ еды и явилась на работу»…

Я общался с её друзьями, коих у неё (мне на зависть!) оказалось предостаточно, а по ночам смотрел вместе с ней телевизор:

«… Сижу, вперив глаза в „ящик“ в ожидании погоды, а пока рассказывают, как по ошибке свезли в морг живую старуху, ха. Я очень смеялась…».