Валериан П. - Такая вот жизнь, братец – 5. Записки шестидесятника

Я вместе с ней строчил письма домой, собирал посылки в Россию, готовил овощные «супчики», стирал белье в стиральной машинке:

«…Завтра собираюсь стирать, у меня есть стиральная машинка, – моя любимая игрушка – не могу нарадоваться, приятель подарил, уезжая отсюда Лондон».…

Я ловил вместе с ней кайф от чтения английских книг в оригинале:

«…Кайфую в одиночестве над «Черным Принцем» Айрис Мэрдок .…», или просто сидел с ней у неё в квартире, отдыхая от беготни по «классам»:

«…Сижу в гостиной, в радио уютно играет джаз, свет от торшера – вот сюда, на страницу, а рядом – на столике – телефон, всегда под рукой, т.к. это моя единственная связь с миром, потому всегда исправно оплачиваю счета…».

А её описание своих трудовых будней (она аккомпанировала на фортепьяно в т.н. «балетных академиях») стоило бы прочесть любому, кто вознамерился перебраться в этот «рай на земле»:

«… Положение моё сейчас не катастрофическое, но довольно затруднительное, т.к. мы все (балетные) потеряли работу. Дело в том, что эти безумные американцы вдруг стали всё старое ломать на Манхеттене и строить ужасающие небоскрёбы, и рент поднялся до идиотизма. Я играю пять классов в неделю. Кроме того, есть ещё один постоянный класс в другой школе. Жду ещё кое-где, да ищу совершенно другую работу, например, по компаньонству со старой персоной, и т. д. Если до Нового года не наберу лимит с классами или не приплывёт нечто другое, просто пойду в магазин работником. До весны уже недолго. А там будет видно. Коль не получу приглашение (работать по специальности), вовсе попрошусь к своему дантисту в услужение пожизненно. Кстати, он – русский и лечит меня бесплатно после операции. Вот тебе и удивительное рядом. А всё потому, что я верю в чудеса и умею их распознать».

Из её писем стало ясно, что Нью-Йорк – «эта огромная помойка» – её никак не вдохновляет:

«…Вот, ты говоришь, Питер стал грязным, запущенным, так это люди только. За городом, как и за всем, надо ухаживать. Ты ещё не видел, что такое грязь! Для этого надо „ взять “ экскурсию на один день в это местечко (NYС), все познаётся в сравнении, как известно. Здесь, 30 лет назад, могли надеть наручники, если ты бросил корку апельсина или окурок. А как понаехала эта шваль из Пуэрто-Рико, плюс Кеннеди сделал карьеру на черных бездельниках, и всё пошло прахом. … Дук (мой любимец, директор драгоценной нашей бывшей Консы (консерватории)) говорит, что в своё время он ночью спокойно ходил по Центральному Парку . А сейчас даже днём тебя могут ограбить и изнасиловать. За насилие здесь не дают больше 2-х лет. Как тебе это? И те не досиживают. Более того, весьма именитые, респектабельные дуры в ящик в передачах на эту тему дают ценные советы: „ Если вас насилуют, попытайтесь расслабиться и получить удовольствие. Я, мол, сопротивлялась, и получила увечье, о чём очень сожалею “. Как тебе эта постановочка вопроса? На эту же тему плакаты в поездах метро. Вот один из них: Вы думаете, что изнасилуют кого-то другого, но не вас. Насильники же думают иначе . А вот, другой: Изнасилованы могут быть: ваша бабушка, мама, дочка, внучка, жена, любовница! А вот другой совет: Всегда имейте при себе 5—10 долларов на случай, если попросят у вас деньги, а то проситель рассвирепеет и может выстрелить или пырнуть ножом . …А сколько х-ев (пардон!) мне за эти годы показали в том же метро! Я уж сбилась со счёту! Ха-а! И сколько ещё покажут, не сомневайся, тут с этим всё в порядке».

Вообще, жизнь «за бугром», что называется, «не сахар», даже при Лениных минимальных запросах:

«…Люди начали ездить взад-вперёд, прямо как в Хацапетовку, но у них есть деньги, чего не могу сказать о себе. Более того, друзья мне сейчас сильно помогли и у меня есть чем заплатить рент и проч. паразитство даже за декабрь. Мне на еду надо очень немного, самое главное проклятье – каждый месяц вынь да положь 500 дол., потому надо делать минимум 800 дол. в месяц, коих я не сейчас имею, вот уже с октября».

В плане «выворачивания наизнанку», и «стояния на бровях» в целях выбивания денег показательно описание её дня рождения:

«…Ну, вот, прошёл ещё один день подготовки к моему праздничку 50-летия, но не Красной Армии. Н-да…. В жизни раз бывает 18 лет, а 50 – и подавно. Все надо мной смеются, и никто не верит, но верь – не верь, а так оно и есть, по подсчёту, ха, событий и фактов. А то, что выгляжу не более, чем на 35, так это тоже нормально».

Самое главное в её «юбилее» были денежные подношения, которыми одаривали её друзья. Вот как выглядит эта «бухгалтерия»:

«Я извлекла из пакетика от Фафы (её чернокожий друг) серебряный «бранзулет» с перламутром и 2 маленьких флакончика с духами, которыми он меня, можно сказать, нынче забросал, и пошла на работу. Там я получила от быв. жены Дука, – она – сумасшедшая, – полистироловую ночную рубашку. Я эти искусственные кошмары не ношу, но «дарёному коню…». Может, отдам кому, кто может это пользовать. Потом пошла к Гришке в магазин. Там получила фиолетовые ирисы и 60 дол . от них троих, включая работницу Любу , которая тоже сумасшедшая с недоё-у, но «мы ценим ея не только за это», ха. Разблюдовка такая: Гриша и Бэла по 25 дол ., она – 10. Тут Лючия подоспела, поднесла мне бусы из хрусталя особого вида, которые снимают волнение, вернее, предотвращают, и 20 дол . в карточке (на именины были другие 20 присланы). Майк ещё отвалил мне чек на 150 дол» .

Сколько же у неё друзей там и все такие прекрасные люди! У Лены всегда крутился вокруг неё целый табун поклонников, но теперь это, к тому же, единомышленники. Вот что она сама говорит по этому поводу:

«…Я всегда, сколько себя помню, знала, что в моей жизни главное. Так уж получилось. И это главное – отношения между людьми . Вот я и „работаю“ всю жизнь над этими главным. Способный любить – всегда любит, способный дружить – всегда дружит . Это неправда, что некого любить и не с кем дружить. Люди есть везде , их надо только увидеть , а увидев, приблизить к себе и сохранить (что есть наиболее кропотливый труд и не каждый, далеко не каждый, хочет этим заниматься). Я же хочу и занимаюсь, и имею чудные результаты».

Удивительно, все-таки, устроен человек. Одни, «получив по кумполу», как-то сразу сникают ( что характерно для меня! ), теряют интерес к жизни. Их больше не тянет «на приключения». Другие, как Лена , наоборот, пережив очередной душевный, и телесный кризис, вновь ухитряются «раскрутить жизнь на полную катушку», стремясь взять от неё все, что она ещё может им дать… Уж, казалось бы, рак, операция, сознание того, что ты обречён. … Ан-нет, не сдаются…

…В своё время Лена и за меня так же, стиснув зубы, боролась. От избытка любви ко мне она меня во всём оправдывала, пыталась ободрить, поднять настроение, хотя и видела, что помочь мне ничем не может. Единственным выходом, по её мнению, мог быть стать наш с ней отъезд из Союза. «Давай уедем», прорывалось у неё в иные моменты, «нам с тобой здесь делать нечего». А мне вот это «нам» совсем не нравилось. Оно ставило нас «на одну доску», делало «сообщниками», но на самом деле всё было совсем не так! Да, Лена в Союзе была, что называется «не жилец». По её глубокому убеждению, жить можно было только «за руб. ежом», т.е. за пределами «Софьи Владимировны», как тогда выражались в кругах диссидентов. Она думала, что только там сможет обрести себя, как бы трудно ей ни пришлось (и ведь, оказалась права, подтвердив всё своей жизнью!). У неё (в отличие от меня!) всегда была колоссальная вера в себя, в своё предназначение, и эта вера спасала её в тяжёлые времена жизни в эмиграции.