Михаил Александров - Честь имею… капитан Волошин. Сборник рассказов

– Стройбат? – приятель побледнел. – Меня – в стройбат, это что, окопы копать и землянки делать? А вы с Косаревым в ракетчики? Сань, попроси их, чтобы меня не брали, я не хочу в стройбат, я в ракетчики хочу.

– Ты что, Воробей, кто же меня послушает?

Тут лейтенант скомандовал:

– Команда, за мной.

Сержанты начали подгонять новоявленных стройбатовцев дальше по коридору, к кабинетам. Воробей со слезами на глазах, с укоризной оглядываясь на старшего карантина, ушёл со всеми. Далее, в течение дня, происходили события, не совсем понятные. В резерв несколько раз прибегали посыльные и кричали Воробья. Мы объясняли, что Воробьёв ушёл с командой, но посыльные его упорно искали. Даже приходил военкоматовский прапорщик и спрашивал, не видел ли кто Воробьёва. Никто не видел. К вечеру резерв почти опустел, остались Волошин с Косаревым, Васька, да ещё с десяток призывников. И вдруг – чудо – уже после ужина, когда суета улеглась, в комнате резерва, немного перепуганный, но счастливый, появился Воробей. Все вытаращили глаза.

– Ты как? Тебя же в стройбат… – начал Мишка Косарев.

– Да не, передумали они, – кивнул несостоявшийся стройбатовец на дверь. – Наверное, подумали, что вы в ракетчиках без меня не справитесь.

Поздно вечером, когда уже все спали, Воробей толкнул Саню и рассказал. Оказывается, он весь день просидел в туалете, как его искали, слышал, но не признался, что он это он:

– Здесь же никто друг друга не знает, посыльный спрашивает: «Знаешь такого?», а я: «Нет, не знаю», он и побежал дальше.

– Ну, ты даёшь, дальше-то что делать, домой отправят? – спросил Саня.

– Не, завтра пойду к начальству, скажу, мол, живот прихватило, а пока в туалете был, команда ушла. Я с вами, в ракетчики. Да и рюкзак где-то на первом этаже остался, а там бритва колхозная, надо поискать. Я же в туалете здесь, на втором сидел.

«Ну и хитрючий Воробей», – подумал Волошин, но ничего вслух не сказал.

– Значит, с нами, в ракетчики?

– Ага.

Но ракетчиков из них так и не получилось.

Воробей оказался на самом деле пройдоха знатный. Наутро он сходил на первый этаж, переговорил с кем-то из военкоматовского начальства, рассказал о своей неожиданной проблеме с животом, в итоге домой его не отправили, а оставили дальше ждать другую команду. Волошин с Косаревым такому повороту событий обрадовались, всё-таки земляки, да и служат в резерве вместе скоро уже неделю.

В судьбе резервной команды ничего не менялось. Как и прежде, ходили на завтраки-ужины, валялись на матрацах, травили байки о своих похождениях до службы и мечтали о ракетных войсках. Со своей резервной долей они уже свыклись, освоились, время от времени болтались по военкомату, пытаясь что-то разведать, дневальные и посыльные назначались ими же из числа новичков резерва, их уже знали и бесцельному болтанию не препятствовали. В заводской столовой, в основном благодаря общительности мелкого Воробья, старых резервистов тоже уже запомнили, добрые поварихи подсовывали что-нибудь вкусненькое с собой: булочек, котлеток, жареной рыбки, а то и сгущёнки. Компания, к которой как-то незаметно примазался Васька, спокойно гуляла во дворе военкомата, сидела в курилке, в общем, жизнь наладилась. Правда, выйти за территорию не удавалось, на воротах часовыми стояли настоящие солдаты, договориться с ними было невозможно. Зато они видели всю внутреннюю жизнь призывного пересыльного пункта, как приезжают покупатели, как формируются-собираются команды, как строем отправляются на вокзал. Ну а Саня, имея великие познания в военной атрибутике, выступал экспертом. Вот приехали танкисты, бравый капитан и два сержанта-срочника второго года службы, с дипломатами. А это обычная пехота, неинтересно. Десант – прапорщик и сержант, оба под два метра, в голубых беретах, красота. Но мы ждём ракетчиков, решено, так решено.

Так как Саня умел обратиться по-военному и даже подойти строевым шагом, что офицерам нравилось, иногда удавалось поговорить с покупателями. Надо сказать, общались с призывниками они неохотно, но устоять перед «товарищ гвардии старший лейтенант, разрешите обратиться» мало, кто мог.

Но и узнать что-то полезное тоже не удавалось. Главный для всех вопрос – где будем служить, если вдруг попадём в их команду, – всегда оставался без ответа. Это вообще была страшная военная тайна, в лучшем случае удавалось выпытать весьма общие географические названия, например, Дальний Восток, Средняя Азия или Центральный военный округ. Познания в географии у резервистов также были невелики, вот сказали бы Москва или Ленинград, тогда понятно, а то Дальний Восток – ясно, что далеко, и не более.

К концу второй недели нахождения в резерве областного военкома снова возник вопрос, а не отправят ли их по домам, как-то уж очень долго нет нужной команды. Предлагалось во второй раз отправить Волошина к начальству за разъяснениями, чего лично ему совсем не хотелось. Призывников в резерве к тому времени собралось много, комната была забита под завязку, да и в соседних были ребята, которые находились здесь уже несколько дней и примелькались. Выход, как всегда, придумал шустрый Воробей.

– Пацаны, а может, ну их, этих ракетчиков, что-то не едут за нами. Давайте сами подойдём к покупателям, которые понравятся, и попросимся. Саня вон обратится по военному, хотим, мол, служить у вас, они нас и заберут.

Народу предложение понравилось, все одобрительно загудели.

– Точно, самим надо проситься, просидим тут до морковкиного заговенья, а потом ещё по домам разгонят. Может, про нас вообще забыли, вспомнят, а покупателей уже нет, надо проситься.

На том и порешили, Волошина, как военспеца, Воробья, как самого балаболистого, Косарева для показухи силы и здоровья, Ваську, как опытного, много раз призываемого, отправили на задание, выбирать себе покупателей.

В первый день резервисты никого не выбрали. Приезжали моряки, но служить три года большого желания, ни у кого не возникло, к тому же решили, что народ у нас совершенно сухопутный. Была команда пехоты, тоже решили повременить и подходить не стали. Немного засомневались, увидев лётчиков, но встрял Васька, здраво рассудив, что летать нам не позволят и в лучшем случае заставят подметать и чистить от снега аэродром, согласились и в лётчики не пошли. День прошёл напрасно, в резерв вернулись ни с чем.

На следующее утро случилось непредвиденное, которое и изменило судьбу Саньки Волошина на долгие годы. Только команда разведки и перехвата покупателей заняла наблюдательную позицию в курилке, как в ворота зашли необъятных размеров майор, перепоясанный портупеей, и с ним два сержанта-сверхсрочника. В красных петлицах у всех красовались лиры. Саня немного растерялся, музыканты, что ли? Воробей уже толкал его в бок: