Ольга Онищенко - Жизнь прожить – не поле перейти…

– Кстати, – вдруг встрепенулась девочка. – Давай, дядя Гриша, я Васька попрошу, он и узнает, что с другом твоим.

– Ну какая ж ты девочка у меня, просто золотая. И умная, и находчивая. Он гладил ее по голове. Маня опустила голову, продолжая уже медленнее качать ногой, про сахарок забыла и как котенок, подставляла голову под ласковое поглаживание дяди Гриши, заливалась румянцем.

Возле дома было очень оживленно. Дворник и соседки, совсем как в мирное время, что-то бурно обсуждали.

– Здорово, соседи!

– Здоров, коль не шутишь. Что-то раньше мы тебя не видели здесь, сосед.

– Так вот, я новенький у вас. Отвоевался. Вот Манина бабуля приютить решила. Комнат, говорит, много у них пустых.

– Это точно, сейчас много пустует. Ранение?

– Да… – глухо сообщил Григорий, – А что, соседи, случилось чего?

– Да случилось. Маня, это не ваш жилец в комнате набедокурил? – спросил дворник.

Маня удивилась. Она совсем забыла про Григория Ивановича, верно. Ведь пока лежала в больнице, вообще ни о чем не вспоминала.

– А что случилось?

– Дак, квартира ваша открыта была. Светлана Петровна мимо шла, заглянула. А там все вверх дном. Побоялась заходить. Вызвали вот милицию. Ждем теперь.

– Я болела. В больнице. А что, Васек не приходил?

– Не видали его. Уже два дня… Дежурства его на крыше были. А его не было.

Маня запереживала.

– Может, с работы не отпустили? – и уже, обращаясь к дяде Грише, – Ну вы тогда ждите милицию со всеми. Я сбегаю к дяде Пете на завод. Может и Васек там.

Мане на душе было очень тревожно. Так не было еще ни разу. Если Васек менял планы, он все равно сообщал.

На проходной завода Маня не могла найти себе места, ждала, когда дядя Петя выйдет.

– Маня, что случилось? С Васьком что-то? – Дядя Петя с встревоженным лицом забежал на проходную, кепка на затылок, руки вытирает об какую-то тряпку, похудел, лицо осунулось, под глазами темные круги. У Мани пронеслось в голове, «как он постарел…»

– Дядя Петя, не переживайте, просто я его ищу. Он вчера не пришел на дежурство на крыше, а я была в больнице. Вот ищу его. На заводе его нет получается. Но вы не переживайте, я его найду, куда ему деваться. А так все хорошо, жильца вашего мы пустили. Не обидели, он мне шоколад подарил. Все хорошо.

– Маня, – вдруг напрягся Петр, – какого жильца?

– Ну, друга вашего. Он сказал, что вы знаете, что договорился с вами. Что вы ему пожить разрешили. Веселый такой.

– Ни с кем я не договаривался, Маня, ты что-то путаешь.

– Ну как же, усы у него. Веселый, – уже неуверенно говорила Маня.

– Маня, не пугай меня. Какие усы? Ни с кем я не договаривался. Как зовут-то его?

– Дядя Гриша, то есть Григорий Иванович.

– Гришка что-ли, земляк мой?

– Ну да, а вы меня напугали уже. А усы можно и отрастить.

– Ну, только никто у меня не спрашивал, да и адрес мой не знает. Знает только, что я на заводе работаю, – дядя Петя смотрел на Маню немигающими глазами. Мане стало жутко. Вдруг у нее в голове мелькнула мысль.

– А откуда, дядь Петь, Григория Ивановича вы знаете?

– Да было дело, в гражданскую.…В общем, не важно, помог я ему чуть.

– Спасли?

– Ну…, спас… Ладно, Маня. Некогда мне.

Маню охватил ужас. Ей стало сначала жарко. Потом холодно. Она побледнела и села на корточки.

– Маня, что случилось?

Маня сидела и молча раскачивалась. Потом встала медленно и повернула на выход.

– Маня! – крикнул вслед ей Петр, – у тебя все нормально?

Когда Маня вернулась домой, милиция уже уехала. Они решили, что это было просто попытка ограбления. Мама пришла с работы, проверила, ничего и не пропало. В общем, криминала никакого, милиции было не до глупостей, уехали, а мама начала приводить все в порядок. Кто-то сильно постарался все перевернуть.

Маша пришла ни жива, ни мертва. Только после болезни. Ещё слабенькая, да питание было какое? Но самое главное. Ей было непонятно, и от этого ещё и страшно. Если весёлый усатый дядя Гриша с шоколадом не друг дяди Пети? То кто? Откуда он знает про них, про их квартиру, про дядю Петю? как зовут маму, Маню? И дядя Гриша с больной ногой, такой родной, хороший? Маня решила первым делом выяснить кое- что. И, главное, надо искать Васька. Скоро ночь. Нужно дежурить на крышу. Но она так устала. Сейчас она немножко посидит, отдохнёт. Глаза слипались. Всё тело гудело. После болезни она быстрее уставала. Маня прилегла, привычным движением засунула руку под подушку, но вместо сухарика ей в руку попалась какая- то бумажка. Она удивлённо развернула её и увидела знакомый почерк. Так писал Васек. Написано было только три слова. «Я нашёл чемодан».

Усталость у Мани как рукой сняло. Что делать? Что с Васьком? Теперь понятно, что пропал он не просто так. Маня сидела как оглушенная. Издалека доносился мамин голос. Потом мужской. Потом опять мамин. Девочка почувствовала, как бешено забилось сердце. Вскочила с кровати и выбежала из комнаты. На кухне мама и дядя Гриша, теперь уже новый дядя Гриша, что-то засовывали на антресоль.

– Маня! Где ты была? Я волновалась. Убежала куда – то, что случилось?

Маня, как будто не слышала её, подошла к хромому Григорию и спросила в лоб:

– Как зовут твоего друга с завода «Серп и Молот»?

Григорий посмотрел на неё внимательно. Сел на табуретку. Взял папиросу, закурил.

– Пётр. Пётр Петрович, – серьёзно ответил он. Как взрослому человеку. – У него на левой руке безымянный палец наполовину. А указательный согнут.

Мама медленно села на стул и растерянно посмотрела на Маню. Маня недоверчиво, не моргая, смотрела на нового жильца.

– Что происходит? Маня? Что происходит? – мама тихо и неуверенно повторяла одно и тоже.

– Прохожу проверку, – спокойно ответил Григорий и затянул папиросу.

Маня почувствовала сильное желание обнять за шею этого, пропавшего табаком, и такого, почему-то, родного человека. Но задала последний вопрос.

– А у тебя есть шоколад?

Григорий подумал и ответил.

– Шоколада нет. Но после войны будет обязательно.

В дверь постучали. Мама побежала открывать. Вдруг раздался мужской голос.

– Здравствуйте. Здесь проживает Григорий Иванович Бондарь?

– Проживает? – мама удивлённо повела плечами?

– Не то чтобы проживает. Начинаю проживать, – из кухни, прихрамывая, вышел Григорий.

– А в чем, собственно, дело?

– Это вы, Бондарь?

– Да, я Григорий Иванович Бондарь.

– Вы арестованы.

– За что? – изумленно вскрикнула мама.

– А вы ничего не путаете? – тихо спросила Маня? – у нас здесь жил ещё один жилец. Тоже. Григорий Иванович. И он исчез.

– Не путайте меня, – милиционер напрягся.

– Никто вас не путает. Несколько дней назад заехал жилец. С чемоданом, – продолжала Маня и, вдруг, запнулась. «С чемоданом! Точно, вот где я видела этот чемодан, а потом я его видела на крыше» – пронеслись мысли в голове девочки.