Лариса Сафо - Хроники Дерябино в трёх частях. Часть 3. Дуплет

Напрасно правоохранительный орган уверял начальство в преданности власти, кусал губы, грозил всех посадить или уничтожить. Хозяину кабинета прозрачно намекнули – допустившего крамолу мэра ожидает судьба аппендикса в случае проникновения яда во все поры общественного организма. А тут ещё в помещение флибустьерами с захваченного судна ворвались члены недавно созданной Монархической партии и жёстко взяли Сидора Ивановича на абордаж.

– Это как понимать? – гомонил бывший вахтёр Дома культуры Никита Сергеевич Лугов, потрясая обрывком печатного листка как пиратским флагом с черепом и костьми. – Родовитые отпрыски стали жертвами босяков, а вы тут квашнёй сидите!

Такого наскока Стародубцев уже стерпеть не смог. Рвущимся в бой своенравным архаром начальник полиции вскочил с кресла, выставил вперёд верхние конечности мощными рогами и зычно проблеял:

– Ну, это вы напрасно! Я заметку не читал, но уверен – ничего подобного в ней нет. Мне уже сверху звонили! Рекомендовано принять меры к сохранению баланса между низшими и высшими слоями атмосферы в пожизненном ликовании.

На что атмосфера ответила раскатистым громом, проливным дождём и сверканием молний. Монархически настроенные граждане вздрогнули, тут же удалившись для экстренного созыва Дворянского собрания на предмет прополки от сорняков общественной нивы. Сидор Иванович облегчённо вздохнул, приказал призвать в кабинет волонтёров снизу и встретил оных барабанной дробью в стол. Задействовать штатных сотрудников в отлове ребятишек в городских джунглях Стародубцев счёл излишним в свете стоящих перед полицией грандиозных задач.

Тем чередом бывший историк Захар Тимофеевич Красин в подвале многоквартирного дома понуждал лицеистов пролетарского происхождения оказать моральную поддержку «Детям Солнца». Дело начало приобретать вид крутого идеологического замеса. И хозяин замусоренного помещения вколачивал в размягчённые уровнем образования мозги юнцов скрепы с упорством отбойного молотка, сидя на коробке из-под печенья «Юбилейное»:

– «Ещё десять лет тому назад внутри российского общества не было особых разногласий по поводу „образа желаемого завтра“. И власть, и оппозиция хотели превратить Россию в копию Запада. Но постепенно этот образ начал становиться всё менее желанным. Между нами возник и начал стремительно расширяться ценностный разрыв – разрыв в плане оценки того, что является нормальным, приемлемым и правильным».

А засим уже своими словами железобетонный патриот итожил, выстраивая точёные фразы в браво топчущую брусчатку мостовой парадную роту:

– Джи семь – это встреча Америки со своими шестёрками. Как Соединённые Штаты скажут – так и будет. Европейское раскрепощение нравов – американская задумка по освобождению территорий от людей. Нет семьи – нет детей. И нам такую же судьбу пророчат. Не дадим факелу свободы испепелить нас дотла! А то тут некоторые кандидаты в Президенты России уже ратуют за безоглядную пропаганду однополых браков.

Дети бюджетников из многодетных семей расточали обитателю подвала изобильные хвалы, податливо кивая головами и скрепя зубами. Ведь не просто так немецкий депутат озадачил членов парламента Бранденбурга на очередном заседании, где рассматривался законопроект «Об увеличении гендерного разнообразия и против гомофобии в городе Бранденбурге».

Дабы иллюстрировать всю абсурдность нововведений, ироничный депутат обратился к коллегам весьма заковыристым образом:

«Уважаемые дамы! Уважаемые господа! Уважаемые гомосексуалисты! Уважаемые лесбиянки! Дорогие женщины, считающие себя мужчинами и мужчины, считающие себя женщинами!».

А далее занозистый господин перечислил в течение десяти минут находящихся в зале шестьдесят половых вариаций, на этом собственно закончив свою речь. Хотя мог бы припомнить запрет в английских элитных учебных заведениях называть учениц девочками. Равно, как и намерение некоторых церковных деятелей считать Иисуса Христа не мужчиной и не женщиной, а существом среднего рода. Чтобы, боже упаси, не задеть чувства остальных выше перечисленных представителей рода человеческого.

Теперь никто уже не поможет одной изнасилованной красавице в Швеции. Даже Бог, которого шведы во исполнение новых правил называют «оно». Воистину – «оно» помочь не в силах!

В наших же широтах избранный на муниципальных выборах в одном из районов Москвы однофамилец прославленного вратаря первым делом возвестил: «Гей – параду в Москве быть». Возглавив муниципалитет, суесловный оппозиционер счёл несуразным возведение памятника Пётру и Февронье на вверенной либеральному попечению земле. Дескать, повествующие о них источники сомнительно вульгарны. Оно и понятно! Гимн семье для сексуальных меньшинств, что запихнутый в интимное место раскалённый паяльник.

Да, почерпнутые из источника древнерусской литературы XVI века – «Повесть о Петре и Февронии Муромских» – сведения далеко не всем нашим согражданам покажутся образцом верной любви. Однако в стольном граде успешно действует согревающий холодные сердца клуб знакомств имени этих православных святых. И во многих городах России установлены Муромским образам гранитные памятники, более шестидесяти. Видать, в отдельных русских губерниях на муниципальных выборах победили дремучие, тугоухие и не «изжившие из себя «совка» старорежимные перестарки.

Утро следующего дня в Дерябино выдалось просветлённо благонравным. Взъерошенные накануне дождём кроны деревьев в парках отряхивались и тянулись вверх к солнечному светилу, слегка примятые к земле цветы на многочисленных клумбах поднимались и прихорашивались, а снующие повсюду голуби своим воркованием вносили умиротворение в природу. Взбодрённые благодатным теплом горожане торопились насладиться галантной погодой, умильно восхищаясь безоблачной синевой неба.

И только припозднившийся к следователю прокуратуры егерь, он же лесник и охотовед в одном лице по произволу власти, двигался в людской стае с тщательно скрываемым видом тамбовского волка. Егор Волков мрачно хмурился, бормотал косноязычные проклятия при попадании сапогами в лужи и при воспоминании о проведенном накануне дне.

Вчерашний путь лесника в город пролегал через местный погост, где егеря радостно приветил кладбищенский сторож Игнат Васильевич Безрукий. И внезапно на охранителя лесов аппетит напал во всех смыслах – захотелось ему обсудить с душеполезным другом текущий политический момент с проглатыванием внутрь домашней пищи.

Всё бы сложилось как должно, да только супруга смотрящего за могилами усопших была не в духе: внук весь день рыдал над тяготами младенческой жизни. Посему Вера Сергеевна прислала мужу с кормящей матерью отварную картошку без масла с ломтиками селёдочки без лука.