Леонид Кузнецов - Комикс про то, чего не было… Часть третья

– А вот так! Не бывает у младенцев чужих снов. Они все одно и то же видят.

– Бога?

– Какого еще Бога?! Не перебивай меня! Просто однажды, когда тебе, дураку, стукнет сорок, и богатенькие идиоты заведут моду отсылать к тебе в Афины своих оболтусов, чтобы ты учил их там всяким глупостям, во время лекции тебе напечет голову или я не знаю, что там еще с тобой случится…

– Я с тряпкой на голове хожу. Мне не напечет.

– Еще раз меня перебьешь, по шее дам. Короче, напечет солнышко твою дырявую башку и ты вдруг почувствуешь, что всех этих дебилов уже здесь видел. Когда-то очень давно.

– В том…

– Вот именно – в том самом сне. В младенческом! Тебе станет ясно, что всех до единого ты их прекрасно знаешь.

– Кого?

– Ну, этих… – Твоих сегодняшних студентов! И даже вспомнишь, что сейчас вон тот сопляк с мутными глазами, который всю ночь куролесил в кабаке с портовыми девками и которому твоя наука нужна как телеге пятое колесо, через минуту заснет и свалится со скамьи. И все станут громко смеяться. А ты, если не будешь олухом и не проворонишь удачу, постараешься залезть поглубже в тот самый сон, в котором якобы случайно сейчас оказался, и досмотреть, что там дальше происходило… Да какая тебе разница, идиот ты – безмозглый, чей? Твой это был сон или чужой?! Что ты ко мне пристал? Сколько раз можно повторять, что ничего чужого не бывает?! Если только ты не баран и не бревно! Потому что в этом случае вокруг тебя все действительно будет чужим. И тогда самая тебе дорога – в синедрион. В пастыри. Господи, ну одни идиоты кругом! С кем приходится разговаривать…

Ав два года учился тому, как входить в свои, а позже и в чужие младенческие сны и смотреть на то, чего еще нет. То есть в будущее. И много чего в этих снах увидел. Больше всего он полюбил читать книжки, которые еще не были написаны, но этому, понятно, он учился уже не два года. И при этом еще сокрушался, что уродился бездарным!

Заметим, про бездарность это не Иосиф ему внушил. Ав действительно о себе так думал, завидуя легкости, с какой Марии и Михаэлю даются всякие науки. Вот они были по-настоящему талантливы и взмывали на уроках так стремительно и высоко, что дух захватывало! А он… – Собственно, почему и пришлось придумывать для себя особые правила, соблюдение которых со временем сделалось привычкой. Первое: ступенька, на которую ты вчера забрался, является полом, ровной утрамбованной землей, с которой ты сегодня продолжишь восхождение. И второе: никакого «потом» не бывает. Если ты сказал себе – «это я додумаю или доделаю завтра, потому что у меня сегодня болит голова и вообще я устал», – значит ты сволочь и урод последний. Пойди лучше и сдохни, чем назови себя в этот момент человеком. Ибо ты никто, хуже червяка! Ты дрянь, которая смотрит грязные сны про Марию, врун и, вообще, Богу тебя любить не за что! С какой стати тебя хлебом сегодня кормить?!…

Так вот, поначалу Ав читал все подряд. Был период, когда он увлекся историей. Продолжалось, впрочем, это недолго. – Пока он не понял, что, во-первых, правду в этих книжках не писали никогда. Даже когда знали ее. А во-вторых, что никого такие книжки, даже самые умные из них и красиво написанные, ничему не научили.

Про религии он перестал читать еще раньше, когда убедился, что все они за редчайшим исключением придумывались исключительно для того, чтобы слабого, – даже не оступившегося или больного, а просто слабого, не сделавшего еще в своей жизни ни одного самостоятельного шага, – превратить в безвольного раба, а сильному – так просто задурить голову и запретить ходить разогнув спину. После чего и того и другого, связав обоим руки загробными страшилками и подробно рассказав, кто из них в чем виноват, сделать послушными слугами царей. Другой цели, которую преследовали бы создатели религиозных мифов, он не обнаружил.

Да, про Бога во всех долгоживущих религиях он не нашел ничего. Вернее нашел: каждая из них у ворот своего храма раскладывает невидимые рогатки, препятствующие появлению у загоняемых туда доверчивых простаков самого желания увидеть Бога. А ведь даже Мария, с годами избавившаяся от идиотской экзальтации и начавшая что-то соображать, искренне полагала, что опьянение маковым отваром перегретой эмоции как раз и станет той верой, которой спасутся евреи и все прочие народы. Что уж говорить о людях попроще, вроде бешеных элазаровцев, готовых за своего Бога, которого они никогда не видели, убивать!…

Оно, конечно, понятно, и Константин здесь сто раз был прав, что только с помощью магического бича и красивого, тщательно выверенного ритуала можно загнать испуганного человека в стадо, которое под задушевные разговоры само начнет строить для себя удобные и чистенькие скотобойни. Действительно, лучшего способа не придумать. Главное, случайно не проболтаться, что, опившись сладкой эмоцией и обнявшись в любовном экстазе со всеми несчастными и убогими, в принципе невозможно приблизиться к Богу, потому что это совсем другое. Верить в Бога, как верили в Него Каифа и даже Мария, и реально Его увидеть – совершенно разные вещи, хотя и то, и другое осуществляется одним и тем же нервом. И разница лишь в степени трезвости. Или честности. Даже не храбрости, а именно честности. Храбрый ведь может испугаться, и тогда ему конец. А спокойный, случается, выходит на безопасный путь божественной игры, в которой невозможно проиграть, потому как проигрывать там уже нечего.

Нигде в этих книжках Ав не прочел о том, что вспомнить Его, а потом тихо, без всякой помпы стать Им, раскрыв в себе свою высшую природу, может только тот, кто испытывает потребность дышать чистым воздухом. И вообще это большая роскошь – заниматься подобными глупостями, когда кругом голодные варвары. Так что жри что попроще. И нечего народ с правильного пути сбивать! Народ, он ведь никогда не ошибается. Он все понимает. Он всегда прав. В общем, начитался Ав всего этого.

Да, конечно, варвары… А помогло? Сначала одни пришли – с севера. И великая Римская империя рухнула. А когда-то придут и другие, еще более дикие и голодные – с востока… И вот ведь какая странная закономерность: самыми безжалостными всегда являются те, что, ведомые высокодуховными сказочниками, грабят и убивают во имя нарисованного Бога. Причем у наиболее примитивных народов свой дед с бородой почему-то всегда оказывается лучше и добрее, чем у сытого соседа. Самым правильным. Вот пусть и другие тоже живут правильно. И делятся своим богатством. А кто не захочет, того в огонь! Потому что так велит Господь! В общем, все эти книжки, сочиненные сильно позже, были написаны совсем не про то, что обещали их обложки.

Когда Константин предложил Аву стать чем-то таким, что спаяет вокруг его имени несметные толпы, указав целым народам новый путь, мальчишка заявил, что становиться императором или Мессией не желает. И потому, что не чувствует себя таковыми, как бы ни было это увлекательно и приятно. И потому, что никакой радости не видит в том, чтобы врать. Пусть даже Мария, если узнает, за этот его отказ и назовет его трусом, дураком, сволочью или ничтожеством. И выйдет замуж не за слабака и предателя, а за Михаэля, который вряд ли упустит шанс «осчастливить» народы. Хотя, конечно, Ав нисколько не осуждает Константина. Ведь другого пути действительно нет. Если нужно что-то там спасти или чему-то противостоять… Просто есть то, и есть это…