Рутен Колленс - Светорожденные. Полымя

– Не следует тревожить воду, – с легкой тревогой в голосе подметил Мыслитель, и предложил поскорее отыскать твердыню.

«Не тревожить воду? Это еще почему?».

«Мертвые» – ответил голосок.

Малютка тут же вспомнила об утопцах. Уж с ними она точно не хотела бы встретиться.

Мыслитель окинул болота взглядом и указал на маленький моховой островок с одиноко стоящей ольхой. Эльна и Ольна согласительно кивнули. Они проскочили по дорожке из серых камней, заросшей благоухающими кустами вереска. Желтобокие лягушки, завидев их, кинулись в воду. Из-под ног вылетали крохотные птички – кулики, почти незаметные в цвете серой травы.

– Думаю, здесь Хедрик точно искать нас не будет, – заявила Элин. – Гиблое место, а мы с вами безумцы, раз уж решили отправиться сюда. Чистое самоубийство.

– Болота, как болота, – хмыкнул Мыслитель.

– Быть может, но когда-то они унесли жизнь Вирин Септимус. Ей не повезло. Она попала сюда в разгар летнего пекла, а вы же знаете, что происходит на болотах, когда вся эта отравленная вода начинает испаряться… Она задохнулась и умерла, а ее тело обглодала нечисть! Я не собираюсь последовать за ней. Сегодня день был пасмурным, но это не значит, что завтра он будет таким же. Если Илиус будет печь, нам не осилить топи.

Волшебница шмыгнула носом и по своей давней привычке сорвала листья купальницы и забросила их в рюкзак.

– Не стоит так же забывать, что приближается ночь, а мы на гиблых землях. С заходом илиуса повылазит нечисть. Утопцы, упыри, мары, анчуты и иные неупокоенные души – все они голодны. Нашу кровь они почуют за лиму. Придется сделать крюк. Нужно поскорее идти на запад. Под Зорманом у тракта есть деревушка Верески, там и переночуем.

– Мы теперь знаменитости, Элин, – напомнил Мыслитель. – Могу поспорить, Хедрик уже по всему миру раструбил о нашем побеге, так что к тракту мы пойдем. Как только илиус скроется, хранители отпустят своих верных сторожевых псов, фандеров, на наши поиски. Вот с кем бы я точно не хотел встретиться, так это с ними. Лучше уж нечисть.

– Тогда готовься отбиваться от сотен незваных гостей.

– Сколько же нечисти и нежити хочет нашей смерти!? – всхлипнула малютка. – Как же нам быть?

– Во-первых, – начал Мыслитель, перебирая пальцами, – нужно перейти на другую сторону болот к отрогам Верных гор. Во-вторых, нам нельзя появляться в градах и селениях, кои под властью алакса. Нужно идти на восток, идти к Дакоте, пока она еще свободна.

– К Дакоте? – вспыхнула волшебница. – Мы будем добираться до нее несколько месяцев! У нас с Ольной нет столько времени! Мы отправимся прямиком к Галадеф!

– Это безрассудно, Элин, – отмахнулся Мыслитель. Он нежно опустил Святомиру на мягкий мох и выпрямился, – первым же делом Хедрик удвоит стражу на подходах к галадефской границе. Он наверняка знает, зачем мы приходили. Все дороги к башне уже перекрыты.

– И что же ты предлагаешь?!

– Может быть кому интересно мое мнение? – буркнула малютка. Она сняла с себя тяжелую мантию, облепленную глиной, и присела на ближайший сухой пенек. – Я хочу есть и пить. Сегодня мы уж точно не попадем в Галадеф. Как бы мы не желали попасть туда, как бы мы не хотели добраться до башни, от нас, раненных и голодных, проку будет мало.

– Это верно, – согласительно кивнул он. – Разобьем лагерь.

– Здесь?

– Нет, разумеется, нет. Сюда сбрасывают умерших из Септима, вся почва пропитана трупным ядом. Нужно пройти в глубь топей. Там воздух и земля будут чище. Там мы разведем огонь, придем в себя и отдохнем.

Ольна и Мыслитель посмотрели на Эльну, ожидая ее решения.

Ей не хотелось оставаться на болотах, но она не могла не согласиться с тем, что безумно устала. Все ее тело ныло, голова трещала и расходилась по швам, к тому же, черная магия все еще не отпускала ее глаза – девушка видела мир черно-белым.

«Придется идти в глубь, – безрадостно констатировала та Элин, коя знала: другого выхода нет. – Темная нечисть, фандеры, всеядное болото, готовое погладить нас в любую туну – что может быть лучше?!».

– Не будешь же ты ее все время таскать на себе, – вздохнула волшебница, поглядывая на Святомиру, что за все это время ни разу не приходила в сознание. – Нам еще идти и идти. Приведем ее в чувства. Я сейчас, – девушка скинула с себя грязную мантию, и скрылась за кустами вереска. Ольна осталась наедине с Мыслителем. Он аккуратно снял с бессознательной туфли на высокой шпильке, давая ее ногам покой.

– Она богато одета, – заметила малютка, осматривая красивое платье кровавого цвета. – Она же служила Хедрику, я права? Кто она? Зачем Хедрик решил ее убить?

– Ее зовут Мира, – пролепетал он. – Она очень многое знала, знала то, чего не должна была знать. Познавшие запретное мало живут, в особенности, если служат темному алаксу.

– Она его десница?

– Нет. Мира была пленницей в Дарке. Я дал обещание спасти ее и не мог поступить иначе.

Ольна отодрала со своего лица запекшуюся корочку крови и посмотрела на рыжую девушку.

– Почему же она не сбежала раньше? Она клейменная?

– Нет, – выдохнул Мыслитель. – Она просто не могла. Сколько не пыталась, сколько сил не тратила на побег, ее всегда возвращали обратно.

Резкий запах пронзил легкие. Ольна тут же спрятала нос под воротник. Запахло жгучим чесноком и гнилой плотью, долго пролежавшей на свету. Малютка только хотела спросить, откуда исходит эта ужасная вонь, как увидела Элин. За ней летел большой цветок, похожий на скрюченный тюльпан с пурпурными пятнышками. Не было сомнений – запах шел от него.

– О, нет! – выдохнула малютка, скрючиваясь от тошнотворных порывов. – Это же Symplocarpus foetidus, больше известный как лизихитон, – девочка проводила изумленный взгляд Мыслителя и поспешила добавить: – Я прочла это в книге « Самые зловонные растения Земли ».

– У нас он известен под названием – Огневик вонючий, – пробурчала волшебница. – Думаю, от этого запаха даже мертвый воскреснет.

Туну Мыслитель колебался, потом все же кивнул в согласии и пропустил девушку к Мире. Элин поднесла цветок к самому носу прорицательницы, и та нахмурилась, замычала и закашляла.

– Нет, не надо, прошу, – хрипло простонала она, медленно приходя в себя.

– Фу-х! Она жива, – прошептала Ольна и бросила на Элин взгляд, метающий молнии. – Прошу, выкинь этот цветок куда подальше. Меня сейчас вырвет.

Элин магией подняла его и снова скрылась за вереском.

Прорицательница привстала, несколько тун ее взгляд был размытым, несобранным. Ольна с любопытством начала разглядывать веснушки на ее лице, большой стаей захватившие ее нос и щеки.

– Я здесь, мой мир, ничего не бойся, – нежным голосом прошептал Мыслитель, прижимая ее к груди. Малютка открыла рот от удивления. Она бы никогда и не подумала, что грозный и столь серьезный мужчина, каким Мыслитель по ее наблюдению и был, может в одночасье стать нежным и ласковым!